В
призрачном свете луны нельзя было четко разглядеть их лица, но Аррену
показалось, что среди тех, кто стоял ближе всего к долине, вдоль ручейка,
есть те, кого он знал, хотя мальчик никак не мог вспомнить их имена.
Гед встал, и плащ соскользнул с его плеч. Его лицо, волосы, одежда
мерцали мягким серебристым светом, словно он вобрал в себя сияние луны.
Маг сделал широкий жест рукой и громко сказал:
- О вы, жившие когда-то, вы свободны! Я разбиваю сковывающие вас
путы: "Анвасса мане харв пеннодате!"
Какой-то миг мириады людей стояли неподвижно. Затем они медленно
повернулись и, казалось, зашагали в серую мглу, а затем исчезли.
Испустив глубокий вздох, Гед сел. Он взглянул на Аррена и положил
руку на плечо мальчика. Его ладонь была теплой и твердой.
- Тебе нечего бояться, Лебаннен, - сказал он мягко и чуть насмешливо.
- Это всего лишь мертвые.
Аррен кивнул, хотя зубы его выбивали дробь, а под ложечкой противно
сосало.
- Как... - начал он, но язык и губы не повиновались ему.
Но Гед понял.
- Они явились на его зов. Это то, что он обещал: вечная жизнь. С его
позволения они могут вернуться. Следуя его приказу они должны разгуливать
по холмам мира живых, хотя не в силах стронуть там с места ни травинки.
- А он... он тоже мертв?
Гед, нахмурившись, покачал головой.
- Мертвый не может вызывать других мертвых обратно в наш мир. Нет, он
обладает силой живого человека, и даже большей... Но если кто-то пытается
последовать за ним, он дурачит его. Он приберегает свою силу для себя. Он
мнит себя Королем Мертвых и не только мертвых... Но все они лишь тени.
- Я не знаю, почему я испугался их, - смутившись, сказал Аррен.
- Ты испугался, потому что ты боишься смерти и неспроста: смерть -
ужасная штука и ее нужно бояться, - пояснил маг. Он подложил хвороста в
костер и подул на маленькие угольки под золой. Крохотный язычок пламени
заплясал по веткам кустарника, радуя глаз Аррена.
- Хотя жизнь - тоже страшная штука, - добавил Гед, - и ее также надо
бояться и почитать.
Некоторое время они оба сидели, закутавшись в плащи, и молчали. Затем
Гед произнес серьезным тоном:
- Лебаннен, я не знаю, как долго он собирается дразнить нас
различными посланниками и призраками. Но тебе известно, куда мы в конце
концов должны попасть.
- В царство тьмы.
- Да, оказаться среди них.
- Я их уже видел. Я пойду с тобой.
- Это ведь вера в меня двигает тобой? Ты можешь быть уверен в моей
любви к тебе, но не полагайся на мою силу. Ибо, мне кажется, я встретил
достойного противника.
- Я пойду с тобой.
- Но если я потерплю поражение, если я потеряю свою силу или жизнь, я
не смогу отвести тебя назад, а ты не в силах вернуться в одиночку.
- Я вернусь вместе с тобой.
На это Гед сказал:
- Ты вступил в пору зрелости на пороге врат смерти.
И затем он тихонько произнес слово или имя, которым дракон дважды
назвал Аррена:
- Агни - Агни Лебаннен.
Больше они ни о чем не говорили, их вновь сморил сон, и они улеглись
у своего крохотного, едва тлеющего костерка.
Следующим утром они двинулись на северо-запад. Этот путь избрал
Аррен, а не Гед, который сказал:
- Веди нас, парень, своим путем. Для меня все дороги на одно лицо. -
Они не спешили, ибо не стремились к определенной цели, ожидая известий от
Орм Эмбара. Они шли по самой низкой, внешней гряде холмов, не теряя из
виду океан. Постоянно колыхающаяся от ветра трава была сухой и невысокой.
Справа от них одиноко возвышались залитые золотистым светом холмы, а слева
виднелись соленые болота и морской прибой. Однажды, далеко на юге, они
увидели лебединую стаю. Это были единственные живые существа, которые им
встретились за весь день. Аррена постоянно преследовал страх, ожидание
самого худшего. В нем поднимались раздражение и бессильная злоба. Впервые
за последние несколько часов он нарушил молчание:
- Этот остров также безлюден, как само царство смерти!
- Не говори так, - отрезал маг. Он некоторое время продолжал молча
шагать дальше, затем сказал изменившимся голосом: - Взгляни на эту землю,
посмотри на себя. Это твое царство, царство жизни. Это - твое бессмертие.
Взгляни на эти смертные холмы. Они не будут существовать вечно. На них
растет живая трава, по ним струятся водные потоки, ручьи... Во всем мире,
во всех мирах, во всей необъятности времени, нет других таких ручьев,
берущих начало из невидимых глазу подземных ключей и струящихся сквозь
свет и тьму к морю. Глубоки истоки бытия, глубже, чем жизнь или смерть...
Он замолк, но в его глазах, глядящих на Аррена и на залитые солнцем
холмы, читалась огромная, безмолвная печальная любовь. И Аррен увидел это,
а увидев, впервые заглянул в душу мага, понял его до конца.
- Я не могу пояснить, что я имею в виду, - горько сказал Гед.
А Аррен вспомнил минуты пребывания во Дворике Фонтана, человека,
преклонившего колени перед падающей струей; и радость, чистая, как та
вода, наполнила его душу. Он взглянул на своего спутника и сказал:
- Я отдал свою любовь тому, что достойно любви. Разве это не
королевство, не нетленный источник?
- Да, парень, - мягко, но с болью ответил Гед.
Они молча продолжили свой путь. Но теперь Аррен глядел на мир глазами
своего спутника и видел великолепие жизни, переполнявшей раскинувшуюся
вокруг них мрачную заброшенную землю, где, будто с помощью волшебства,
каждая травинка, колышущаяся на ветру, каждый камень не имели себе равных.
Словно человек, стоявший посреди заботливо ухоженного сада перед
путешествием, из которого не будет возврата, Аррен пытался вобрать ее всю,
такую дорогую и реальную, в себя без остатка, как будто он никогда не
видел ее раньше и никогда не увидит впредь.
Вечер опустился на сомкнутые ряды плывущих с запада облаков, влекомых
дующим с моря сильным ветром, и они ярко вспыхнули багрянцем, прежде чем
солнце окончательно зашло за горизонт. Собирая на закате хворост для
костра в пойме небольшой речки, Аррен поднял взгляд и увидел примерно в
десяти футах от себя человека. Лицо его было расплывчатым и странным, но
Аррен узнал в нем погибшего Сэпли, Красильщика с Лорбанери.
За ним, с такими же печальными, обеспокоенными лицами, стояли другие
люди. Казалось, они что-то говорили, но Аррен не мог разобрать слов,
западный ветер доносил до него лишь какой-то шепот. Некоторые из них
медленно приближались к нему.
Он взглянул на них, затем вновь на Сэпли и, повернувшись к ним
спиной, наклонился за очередной сухой веткой, хотя руки его дрожали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
призрачном свете луны нельзя было четко разглядеть их лица, но Аррену
показалось, что среди тех, кто стоял ближе всего к долине, вдоль ручейка,
есть те, кого он знал, хотя мальчик никак не мог вспомнить их имена.
Гед встал, и плащ соскользнул с его плеч. Его лицо, волосы, одежда
мерцали мягким серебристым светом, словно он вобрал в себя сияние луны.
Маг сделал широкий жест рукой и громко сказал:
- О вы, жившие когда-то, вы свободны! Я разбиваю сковывающие вас
путы: "Анвасса мане харв пеннодате!"
Какой-то миг мириады людей стояли неподвижно. Затем они медленно
повернулись и, казалось, зашагали в серую мглу, а затем исчезли.
Испустив глубокий вздох, Гед сел. Он взглянул на Аррена и положил
руку на плечо мальчика. Его ладонь была теплой и твердой.
- Тебе нечего бояться, Лебаннен, - сказал он мягко и чуть насмешливо.
- Это всего лишь мертвые.
Аррен кивнул, хотя зубы его выбивали дробь, а под ложечкой противно
сосало.
- Как... - начал он, но язык и губы не повиновались ему.
Но Гед понял.
- Они явились на его зов. Это то, что он обещал: вечная жизнь. С его
позволения они могут вернуться. Следуя его приказу они должны разгуливать
по холмам мира живых, хотя не в силах стронуть там с места ни травинки.
- А он... он тоже мертв?
Гед, нахмурившись, покачал головой.
- Мертвый не может вызывать других мертвых обратно в наш мир. Нет, он
обладает силой живого человека, и даже большей... Но если кто-то пытается
последовать за ним, он дурачит его. Он приберегает свою силу для себя. Он
мнит себя Королем Мертвых и не только мертвых... Но все они лишь тени.
- Я не знаю, почему я испугался их, - смутившись, сказал Аррен.
- Ты испугался, потому что ты боишься смерти и неспроста: смерть -
ужасная штука и ее нужно бояться, - пояснил маг. Он подложил хвороста в
костер и подул на маленькие угольки под золой. Крохотный язычок пламени
заплясал по веткам кустарника, радуя глаз Аррена.
- Хотя жизнь - тоже страшная штука, - добавил Гед, - и ее также надо
бояться и почитать.
Некоторое время они оба сидели, закутавшись в плащи, и молчали. Затем
Гед произнес серьезным тоном:
- Лебаннен, я не знаю, как долго он собирается дразнить нас
различными посланниками и призраками. Но тебе известно, куда мы в конце
концов должны попасть.
- В царство тьмы.
- Да, оказаться среди них.
- Я их уже видел. Я пойду с тобой.
- Это ведь вера в меня двигает тобой? Ты можешь быть уверен в моей
любви к тебе, но не полагайся на мою силу. Ибо, мне кажется, я встретил
достойного противника.
- Я пойду с тобой.
- Но если я потерплю поражение, если я потеряю свою силу или жизнь, я
не смогу отвести тебя назад, а ты не в силах вернуться в одиночку.
- Я вернусь вместе с тобой.
На это Гед сказал:
- Ты вступил в пору зрелости на пороге врат смерти.
И затем он тихонько произнес слово или имя, которым дракон дважды
назвал Аррена:
- Агни - Агни Лебаннен.
Больше они ни о чем не говорили, их вновь сморил сон, и они улеглись
у своего крохотного, едва тлеющего костерка.
Следующим утром они двинулись на северо-запад. Этот путь избрал
Аррен, а не Гед, который сказал:
- Веди нас, парень, своим путем. Для меня все дороги на одно лицо. -
Они не спешили, ибо не стремились к определенной цели, ожидая известий от
Орм Эмбара. Они шли по самой низкой, внешней гряде холмов, не теряя из
виду океан. Постоянно колыхающаяся от ветра трава была сухой и невысокой.
Справа от них одиноко возвышались залитые золотистым светом холмы, а слева
виднелись соленые болота и морской прибой. Однажды, далеко на юге, они
увидели лебединую стаю. Это были единственные живые существа, которые им
встретились за весь день. Аррена постоянно преследовал страх, ожидание
самого худшего. В нем поднимались раздражение и бессильная злоба. Впервые
за последние несколько часов он нарушил молчание:
- Этот остров также безлюден, как само царство смерти!
- Не говори так, - отрезал маг. Он некоторое время продолжал молча
шагать дальше, затем сказал изменившимся голосом: - Взгляни на эту землю,
посмотри на себя. Это твое царство, царство жизни. Это - твое бессмертие.
Взгляни на эти смертные холмы. Они не будут существовать вечно. На них
растет живая трава, по ним струятся водные потоки, ручьи... Во всем мире,
во всех мирах, во всей необъятности времени, нет других таких ручьев,
берущих начало из невидимых глазу подземных ключей и струящихся сквозь
свет и тьму к морю. Глубоки истоки бытия, глубже, чем жизнь или смерть...
Он замолк, но в его глазах, глядящих на Аррена и на залитые солнцем
холмы, читалась огромная, безмолвная печальная любовь. И Аррен увидел это,
а увидев, впервые заглянул в душу мага, понял его до конца.
- Я не могу пояснить, что я имею в виду, - горько сказал Гед.
А Аррен вспомнил минуты пребывания во Дворике Фонтана, человека,
преклонившего колени перед падающей струей; и радость, чистая, как та
вода, наполнила его душу. Он взглянул на своего спутника и сказал:
- Я отдал свою любовь тому, что достойно любви. Разве это не
королевство, не нетленный источник?
- Да, парень, - мягко, но с болью ответил Гед.
Они молча продолжили свой путь. Но теперь Аррен глядел на мир глазами
своего спутника и видел великолепие жизни, переполнявшей раскинувшуюся
вокруг них мрачную заброшенную землю, где, будто с помощью волшебства,
каждая травинка, колышущаяся на ветру, каждый камень не имели себе равных.
Словно человек, стоявший посреди заботливо ухоженного сада перед
путешествием, из которого не будет возврата, Аррен пытался вобрать ее всю,
такую дорогую и реальную, в себя без остатка, как будто он никогда не
видел ее раньше и никогда не увидит впредь.
Вечер опустился на сомкнутые ряды плывущих с запада облаков, влекомых
дующим с моря сильным ветром, и они ярко вспыхнули багрянцем, прежде чем
солнце окончательно зашло за горизонт. Собирая на закате хворост для
костра в пойме небольшой речки, Аррен поднял взгляд и увидел примерно в
десяти футах от себя человека. Лицо его было расплывчатым и странным, но
Аррен узнал в нем погибшего Сэпли, Красильщика с Лорбанери.
За ним, с такими же печальными, обеспокоенными лицами, стояли другие
люди. Казалось, они что-то говорили, но Аррен не мог разобрать слов,
западный ветер доносил до него лишь какой-то шепот. Некоторые из них
медленно приближались к нему.
Он взглянул на них, затем вновь на Сэпли и, повернувшись к ним
спиной, наклонился за очередной сухой веткой, хотя руки его дрожали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57