– Сато-сан говорит, что вы на заметке у спецслужб. Моя дружба с вами подрывает его деловую репутацию. Брат благодарен вам за мое спасение, но, если он не прервет наши контакты, его партнеры по бизнесу сулят ему большие неприятности. Мне очень жаль, Глеб-сан.
Глеб мысленно чертыхнулся, но слова подбирал тщательно!
– Подумай, Такэру, кто эти партнеры по бизнесу? Не окажется ли твой брат в гораздо большей беде, если подчинится их давлению? Ты ведь помнишь, о каких ужасных людях я вам рассказывал. Ты видел женщину, которая превратилась в черную пантеру, и хорошо понимаешь, что это не игра воображения.
Такэру помолчал, потом вздохнул.
– Да, сэнсей. Но ведь вы запретили рассказывать об этом брату, и я не знаю, как поступить.
Глеб задумчиво потер переносицу.
– Не мог бы ты, – проговорил он, – устроить мне встречу с твоим братом? Как можно скорее и чтоб никто об этом не узнал. Господину Сато Абэ, я уверен, действительно грозит большая беда, но не с той стороны, с какой он ожидает. Передай ему эти мои слова.
– Хорошо, Глеб-сан, попробую, – пообещал Такэру без энтузиазма. – Я позвоню сегодня вечером.
На том они и простились, после чего Глеб быстренько приготовил яичницу с ветчиной.
– Молодец, Мангуст, – похвалила Даша, лихо расправившись со своей порцией.
– Фирма веников не вяжет, – рассеянно отозвался Глеб. Но, взглянув на часы, вскочил из-за стола и рванул в прихожую.
– Эй! А кофе? – всполошилась Даша.
– Некогда. – Глеб натянул куртку. – Позвони Илюхе, расекажи про волчицу Шлыкову. Пусть проанализирует расклад.
Даша вышла к нему в прихожую.
– Ладно. Только графиню без меня не забирай.
– Угу, – кивнул Глеб, выскакивая за дверь. Щелкнул замок. И Даша проворчала:
– Анализировать, между прочим, и я умею.
Однако она добросовестно дозвонилась Илье, поцапавшись предварительно с его Алкой. Илья взял трубку и потребовал, чтобы Даша прекратила третировать его жену. Но в ироничном его голосе отчетливо слышалось: так ее, Дуська! Жаль, что мало!.. Выслушав рассказ о битве графини с волчицей-оборотнем, Илья воскликнул:
– Чтоб я так жил! У вас что ни день, то веселее! А некоторые сидят в четырех стенах, вроде как в отпуске…
– Молчи, идиотина! – сердито перебила Даша. – Наслаждайся тишиной и покоем!
– Врагам моим такую тишину. С живой графиней бы хоть познакомили. А то помру местечковым рохлей.
Чуть помолчав, Даша тихо проговорила:
– Гольдберг, не ёрничай: мне страшно. Мне очень-очень страшно. Все вы просто болваны, даже Мангуст наш… Он только нас пугает, а сам беспечен, как школьник. Думает, что неуязвим, а такого не бывает. Понимаешь, просто не бывает. Счастливые финалы оставим для детских сказок.
– Неужели? – съязвил Илья. – Это почему же?
– Да потому что нашему подлому миру не нужен Мангуст! – закричала вдруг Даша. – Его вполне Змей устраивает! Со Змеем можно сторговаться, с ним можно заключать сделки… Пойми, Илюшка, Мангуст чужой для тех и для этих! Если с Глебом что-нибудь случится, я жить не буду ни минуты! Илюшка, ты меня знаешь… Пусть тогда катится этот мир к чертям! Он холоден, пуст и неинтересен!
Илья молчал ошеломленный.
– Слушай, Лосева-Грин… – наконец заговорил он, прокашлявшись, – что за настроения? По-моему, Змей здорово вляпался. Он, считай, уже труп.
– Почему это?
– Потому что нарвался на таких ковбойцев, как мы с тобой, из математического класса. А Такэру и Стас вообще… они “клыки” его голыми руками повыдергивают. Мангусту и делать ничего не придется.
– Вот это мне нравится! – бесшабашно проговорила Даша. – Только ты не хвались, а думай, думай, шевели мозгами! А я загорать пошла.
– Куда?
– В шкаф.
Илья фыркнул.
– Ну-ну. Нафталином натереться не забудь.
– Обязательно, – пообещала Даша и положила трубку. Затем встала у окна и прижалась лбом к стеклу. А мелкий противный дождь все стучал и стучал по подоконнику.
Завуч ждала Глеба, стоя под зонтиком и беспрестанно поглядывая на часы. Глеб выскочил из “жигуленка” и, перепрыгнув лужу, с грацией матадора уклонился от бампера грузовика. Завуч испуганно ахнула.
– Глеб Михайлович, вы сумасшедший!
Глеб приложил ладонь к груди.
– Извините за опоздание. Мне очень стыдно.
– К вашим опозданиям, Глеб Михайлович, все уже привыкли. А то, что вы лезете под колеса трейлера…
– Как это привыкли? – смутился Глеб. – Разве я так уж часто… Черт, с детства никуда не успеваю вовремя!
Завуч покачала головой в белом платке.
– Ваше детство, по-моему, далеко не закончилось.
– Возможно, – буркнул Глеб. – Однако началось оно очень давно.
И они отправились покупать фрукты для больного директора.
У лотка, где разгружали бананы, они встали в небольшую очередь. Глеб, чтоб не терять времени, пошел за соками и йогуртами, оставив Зинаиду Павловну караулить разгрузку. Когда он вернулся, у завуча уже назревал конфликт с местной фауной в лице двух стриженых жлобов, выпихивающих ее из очереди.
– Вы же здесь не стояли, – возмущалась Зинаида Павловна. – Неужели трудно вести себя прилично хотя бы в день восьмого марта?
– Тётка, прикрой рыгалку! – улыбчиво посоветовал один из парней. – Достала, блин!
– Жизнь коротка, – ввернул другой. – Зачем ее себе еще укорачивать?
Глеб подошел и сказал:
– Дуйте отсюда оба. Чтоб пятки сверкали.
– Чего-о? – искренне удивился парень номер один. Причем смотрел он почему-то не на Глеба, а на пакет с йогуртами в его руке. – Ты мне, что ль, грозишь?
Номер два отреагировал по-другому. Похоже, он был философ.
– Мужик, слышь, что говорю? Жизнь, говорю, коротка.
– Не, Андрюх, ты глянь, – вновь вступил номер первый, – он мне грозит, членосос этот.
Теперь этим двоим плевать было на бананы. Народ с интересом наблюдал за развитием событий. Глеб отдал свой пакет завучу.
– Подержите-ка, я мигом.
Завуч повисла у него на руке.
– Глеб Михайлович, ради Бога!
– Что за базар? – осведомился третий жлоб, возникший как из-под земли. Выглядел он более накачанным и наглым, чем два его брата по оружию. Рожа его, однако, показалась Глебу смутно знакомой. Где-то она уже мелькала. Парняга тоже глянул на Глеба пристально… и вдруг побледнел. – Француз? – уточнил он, будто не веря глазам.
– Ну. – Глеб шагнул в его сторону. Парень выставил вперед ладони.
– Нет вопросов. Мы сваливаем.
Подхватив дружбанов своих за куртки, он потянул их прочь. И голос одного из них донесся метров с пятидесяти:
– Правда, что ли, Француз?
В процессе покупки фруктов трепещущая завуч не вымолвила ни слова. Лишь когда они сели в “жигуленок”, Зинаида Павловна решила все же спросить:
– Почему француз?
– Потому что преподаю французский, – ответил Глеб, выруливая меж фанерных ящиков.
– Глеб Михайлович, я знаю, что вы преподаете французский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128