Положа руку на сердце, вопрос этот вертелся у него на языке от самого Тира, но в присутствии магистра он робел и не решался раскрывать рот.
– Первым магистром нашего ордена мы считаем святого апостола Иакова, который как сын Иосифа Обручника, мужа Девы Марии, был названым братом Спасителя. Воскресши из мертвых, Иисус Христос выделил Иакова среди всех апостолов, удостоив его особенным посещением, о чем, как известно, говорится в послании к коринфянам. Именно тогда и обязал Спаситель Иакова служением, целью которого была защита того места, где и произошло великое чудо Воскресения. После Вознесения Господня Иаков безоговорочно был избран епископом Иерусалимской церкви. Именно он и созвал первых воинов для служения. Говорят, что это были первые обращенные в христианство римские легионеры, которые поселились неподалеку от Голгофы и оберегали Святой Гроб от осквернений, – но так это или нет, нам неведомо.
Во время иудейских войн братство было рассеяно, но преемственность магистров не прервалась. Кого принимали в свои ряды первые рыцари – тайна, но долгие годы, пока учение Иисуса не победило язычников и воцарилось в Римской империи, Гроб Господень находился под надежной защитой. И когда мать византийского императора Константина Великого святая Елена прибыла в Иерусалим для того, чтобы поклониться святыням, именно глава нашего братства указал ей на позабытое к тому времени место усыпальницы Спасителя и местонахождение Честного Креста. Благодарная Елена построила на месте Гроба Господня базилику и взяла братство под свое покровительство. И потомки Константина поддерживали воинов Святого Гроба до тех пор, пока Святой град их нерадением не оказался в руках неверных.
Много лет братство, оставленное христианскими монархами, пребывало в безвестности, пока в Иерусалим не прибыл как паломник император Карл Великий со своей свитой. Он встретился с приором и поразился тому, как братство, никому не известное и никем не поддерживаемое, продолжает хранить свои традиции и исполнять апостолическую миссию. Император принял титул Протектора Иерусалима, направил в орден Святого Гроба лучших своих рыцарей, которые с соизволения халифа Гарун-аль-Рашида несли свою службу до того самого дня, пока Иерусалим не завоевали безбожные и алчные турки-сельджуки.
– Но позвольте, брат Серпен! – воскликнул Жак. – Когда я учился грамоте в монастыре, мой наставник отец Браун рассказывал, что знаменитая песнь о деяниях, шансон-де-жест, в которой рассказывается о паломничестве Карла Великого, – это всего лишь выдумка, и сам император никогда не бывал в Святой Земле.
– Молчи, пейзанин! – рявкнул в ответ де Мерлан. – Ты что, хочешь сказать, что ордена Святого Гроба не существует? Тоже мне, грамотей… А кто же тогда, по-твоему, меня от топора спас?
– Ваш приятель отчасти прав, – улыбнулся в ответ Серпен. – Та история происхождения ордена, что я вам рассказал, – это, конечно, всего лишь красивая легенда, в которую, впрочем, верят многие люди. На самом же деле наше крестоносное братство ведет свою историю со времен правления завоевателя Иерусалима Годфруа де Булона. Впрочем, обо всем вы узнаете в свое время, а сейчас пришпорим коней – нас ждет с докладом патриарх.
Всадники поднялись на небольшую возвышенность, и перед их взорами предстали утопающие в садах предместья, за которыми желтели массивные стены Акры.
Резиденция патриарха Иерусалимского располагалась рядом с арсеналом и занимала целый квартал. «Настоящая цитадель», – пробормотал под нос Робер, когда они, пропетляв по узким улочкам со сводчатыми перекрытиями, выехали к широкой приземистой надвратной башне, за которой теснились многоэтажные постройки. Здесь, как и в Тире, внутри городских стен было очень тесно, и здания, не имея возможности раскинуться вширь, поднимались ввысь, а улицы и дворы, наоборот, сужались, стараясь занимать как можно меньше драгоценной земли.
Не успел брат Серпен подъехать поближе к воротам, как тяжелая деревянная решетка, загораживающая въезд, медленно поползла вверх, и вскоре они оказались внутри.
Рыцари Святого Гроба занимали большое трехэтажное здание, на первом этаже которого располагались хозяйственные помещения и конюшни, а на втором, куда вел отдельный вход, – трапезная и дортуар. Третий этаж занимали апартаменты приора и кельи рыцарей. Сержанты жили в общих казармах, а оруженосцы и конюхи – при лошадях. Сержанты несли посменно службу, охраняя всю территорию, а все работы по дому, такие как стирка белья и уборка помещений, исполняли слуги патриархии. Как выяснилось, Серпен оказался на тот момент единственным братом-рыцарем в обители – прочие находились в отъезде.
– Так бывает почти всегда, – объяснил он Жаку и Роберу, сопровождая их в гостевые покои. – Времена сейчас тяжелые, и братья сбиваются с ног, исполняя разные поручения. Впрочем, узнаете обо всем, когда придет время. Пока что отдыхайте и осматривайтесь. Единственной вашей обязанностью пока является присутствие на обедне. Вам запрещено покидать пределы обители, заходить в любые помещения, кроме трапезной и церкви, и расспрашивать здешних обитателей о чем бы то ни было.
– А самим-то можно отвечать на вопросы? – попытался съязвить свободолюбивый де Мерлан.
– Не думаю, что вам их здесь будут задавать, – улыбнулся брат Серпен.
На третий день пребывания в патриархате в Акру возвратился Сен-Жермен. Он буквально влетел во двор в сопровождении целого эскадрона, и тихая обитель сразу же наполнилась звоном оружия, скрипом упряжи, стуком копыт и храпом лошадей.
– Ну, началось наконец, – проворчал де Мерлан, который от вынужденного безделья готов был на потолок лезть.
И вправду, сразу же после обеда к друзьям подошел оруженосец приора и попросил их следовать за собой.
Кабинет главы ордена находился под самой крышей, и из его окон открывался прекрасный вид на акрскую гавань. Все убранство большой, чисто выбеленной комнаты составлял большой гобелен с изображением королевского герба, два длинных стола со скамьями, полка, набитая книгами и пергаментными свитками, и несколько больших сундуков, окованных железными полосами.
Теперь наконец Жак смог рассмотреть загадочного приора поближе. Это был человек зрелых лет, много повидавший в жизни: его черные как смоль волосы чуть тронула на висках седина. Среднего роста – повыше Робера, но чуть пониже Жака, он казался выше, чем есть, благодаря стройной худощавой фигуре, но при этом бугрящиеся под камизой мышцы выдавали в нем человека недюжинной силы. Больше всего поражали его глаза – серо-зеленые, пронзительные и очень внимательные. Когда он глянул на Жака, ему показалось, что приор рыцарей Святого Гроба в одно мгновение просветил его насквозь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– Первым магистром нашего ордена мы считаем святого апостола Иакова, который как сын Иосифа Обручника, мужа Девы Марии, был названым братом Спасителя. Воскресши из мертвых, Иисус Христос выделил Иакова среди всех апостолов, удостоив его особенным посещением, о чем, как известно, говорится в послании к коринфянам. Именно тогда и обязал Спаситель Иакова служением, целью которого была защита того места, где и произошло великое чудо Воскресения. После Вознесения Господня Иаков безоговорочно был избран епископом Иерусалимской церкви. Именно он и созвал первых воинов для служения. Говорят, что это были первые обращенные в христианство римские легионеры, которые поселились неподалеку от Голгофы и оберегали Святой Гроб от осквернений, – но так это или нет, нам неведомо.
Во время иудейских войн братство было рассеяно, но преемственность магистров не прервалась. Кого принимали в свои ряды первые рыцари – тайна, но долгие годы, пока учение Иисуса не победило язычников и воцарилось в Римской империи, Гроб Господень находился под надежной защитой. И когда мать византийского императора Константина Великого святая Елена прибыла в Иерусалим для того, чтобы поклониться святыням, именно глава нашего братства указал ей на позабытое к тому времени место усыпальницы Спасителя и местонахождение Честного Креста. Благодарная Елена построила на месте Гроба Господня базилику и взяла братство под свое покровительство. И потомки Константина поддерживали воинов Святого Гроба до тех пор, пока Святой град их нерадением не оказался в руках неверных.
Много лет братство, оставленное христианскими монархами, пребывало в безвестности, пока в Иерусалим не прибыл как паломник император Карл Великий со своей свитой. Он встретился с приором и поразился тому, как братство, никому не известное и никем не поддерживаемое, продолжает хранить свои традиции и исполнять апостолическую миссию. Император принял титул Протектора Иерусалима, направил в орден Святого Гроба лучших своих рыцарей, которые с соизволения халифа Гарун-аль-Рашида несли свою службу до того самого дня, пока Иерусалим не завоевали безбожные и алчные турки-сельджуки.
– Но позвольте, брат Серпен! – воскликнул Жак. – Когда я учился грамоте в монастыре, мой наставник отец Браун рассказывал, что знаменитая песнь о деяниях, шансон-де-жест, в которой рассказывается о паломничестве Карла Великого, – это всего лишь выдумка, и сам император никогда не бывал в Святой Земле.
– Молчи, пейзанин! – рявкнул в ответ де Мерлан. – Ты что, хочешь сказать, что ордена Святого Гроба не существует? Тоже мне, грамотей… А кто же тогда, по-твоему, меня от топора спас?
– Ваш приятель отчасти прав, – улыбнулся в ответ Серпен. – Та история происхождения ордена, что я вам рассказал, – это, конечно, всего лишь красивая легенда, в которую, впрочем, верят многие люди. На самом же деле наше крестоносное братство ведет свою историю со времен правления завоевателя Иерусалима Годфруа де Булона. Впрочем, обо всем вы узнаете в свое время, а сейчас пришпорим коней – нас ждет с докладом патриарх.
Всадники поднялись на небольшую возвышенность, и перед их взорами предстали утопающие в садах предместья, за которыми желтели массивные стены Акры.
Резиденция патриарха Иерусалимского располагалась рядом с арсеналом и занимала целый квартал. «Настоящая цитадель», – пробормотал под нос Робер, когда они, пропетляв по узким улочкам со сводчатыми перекрытиями, выехали к широкой приземистой надвратной башне, за которой теснились многоэтажные постройки. Здесь, как и в Тире, внутри городских стен было очень тесно, и здания, не имея возможности раскинуться вширь, поднимались ввысь, а улицы и дворы, наоборот, сужались, стараясь занимать как можно меньше драгоценной земли.
Не успел брат Серпен подъехать поближе к воротам, как тяжелая деревянная решетка, загораживающая въезд, медленно поползла вверх, и вскоре они оказались внутри.
Рыцари Святого Гроба занимали большое трехэтажное здание, на первом этаже которого располагались хозяйственные помещения и конюшни, а на втором, куда вел отдельный вход, – трапезная и дортуар. Третий этаж занимали апартаменты приора и кельи рыцарей. Сержанты жили в общих казармах, а оруженосцы и конюхи – при лошадях. Сержанты несли посменно службу, охраняя всю территорию, а все работы по дому, такие как стирка белья и уборка помещений, исполняли слуги патриархии. Как выяснилось, Серпен оказался на тот момент единственным братом-рыцарем в обители – прочие находились в отъезде.
– Так бывает почти всегда, – объяснил он Жаку и Роберу, сопровождая их в гостевые покои. – Времена сейчас тяжелые, и братья сбиваются с ног, исполняя разные поручения. Впрочем, узнаете обо всем, когда придет время. Пока что отдыхайте и осматривайтесь. Единственной вашей обязанностью пока является присутствие на обедне. Вам запрещено покидать пределы обители, заходить в любые помещения, кроме трапезной и церкви, и расспрашивать здешних обитателей о чем бы то ни было.
– А самим-то можно отвечать на вопросы? – попытался съязвить свободолюбивый де Мерлан.
– Не думаю, что вам их здесь будут задавать, – улыбнулся брат Серпен.
На третий день пребывания в патриархате в Акру возвратился Сен-Жермен. Он буквально влетел во двор в сопровождении целого эскадрона, и тихая обитель сразу же наполнилась звоном оружия, скрипом упряжи, стуком копыт и храпом лошадей.
– Ну, началось наконец, – проворчал де Мерлан, который от вынужденного безделья готов был на потолок лезть.
И вправду, сразу же после обеда к друзьям подошел оруженосец приора и попросил их следовать за собой.
Кабинет главы ордена находился под самой крышей, и из его окон открывался прекрасный вид на акрскую гавань. Все убранство большой, чисто выбеленной комнаты составлял большой гобелен с изображением королевского герба, два длинных стола со скамьями, полка, набитая книгами и пергаментными свитками, и несколько больших сундуков, окованных железными полосами.
Теперь наконец Жак смог рассмотреть загадочного приора поближе. Это был человек зрелых лет, много повидавший в жизни: его черные как смоль волосы чуть тронула на висках седина. Среднего роста – повыше Робера, но чуть пониже Жака, он казался выше, чем есть, благодаря стройной худощавой фигуре, но при этом бугрящиеся под камизой мышцы выдавали в нем человека недюжинной силы. Больше всего поражали его глаза – серо-зеленые, пронзительные и очень внимательные. Когда он глянул на Жака, ему показалось, что приор рыцарей Святого Гроба в одно мгновение просветил его насквозь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96