Она была очень хорошенькой, с тонкими и такими гармоничными чертами лица, что оно походило скорее на воплощение какого-то вполне определенного творческого замысла, нежели на каприз природы. Восхитительные пухлые губы, своеобразный изгиб которых таил в себе какую-то решимость: беззащитный рот, как у ребенка. Чуть вздернутый нос и мягкий, нежный ореол каштановых, со светлым отливом, волос. Она достала из кармана очки, нацепила их на нос, довольно бесцеремонно оглядела всех присутствующих одного за другим, затем сняла очки и засунула их в карман. Должно быть, ей не больше двадцати четырех – д-р Хорват был глубоко удручен тем, что американская девушка сидит здесь, нога на ногу, курит с таким безразличным ко всему видом, да еще в столь очевидном состоянии опьянения.
Он поставил себе целью поговорить с ней при первом же удобном случае, задать несколько вопросов о ее семье и обстоятельствах, которые привели к тому, что она оказалась совсем одна в таком месте да еще в подобном состоянии.
Кажется, капитан Гарсиа был довольно близко знаком с ней: прихватив стакан и бутылку, он вышел из-за стойки, направился к ее столику и заговорил с ней по-испански с подчеркнутым и весьма неожиданным уважением. Девушка пожала плечами, не сказав ни слова в ответ, но взяла бутылку и опрокинула в стакан такое количество ее содержимого, что у д-ра Хорвата брови сошлись на переносице. Похоже, pulche она пьет не впервые: мелкими глотками отпила полстакана, затем – очевидно от скуки – вновь обвела равнодушным взглядом присутствующих. Кажется, впервые заметив Чарли Куна, непринужденно вскинула руку в дружеском приветствии.
– Hello there, – сказала она. – Откуда вас черти принесли?
Чарли Кун подошел к ней и тихо о чем-то заговорил.
– Ничего я об этом не знаю, старина, – равнодушно ответила девушка. – Вряд ли случилось что-то серьезное, в любом случае вы же понимаете: пока армия в руках Хосе… Вероятно, произошла очередная разборка и Хосе дослал своих людей, чтобы защитить нас, что они и делают с присущим им неумением. Я проводила уик-энд с друзьями на одной finca в Бастуйосе, когда явились эти мордовороты и приказали следовать за ними. Не успела даже вещи захватить. Двадцать раз говорила Альмайо, чтобы послал своих церберов в Штаты на стажировку – немножко поучиться хорошим манерам, – но вы же его знаете. Ему нравится окружать себя скотами; его любимое выражение вам тоже известно: «Не предают лишь собаки». В конце концов он все это быстро уладит.
Чарли Кун посмотрел на капитана Гарсиа, как раз говорившего по телефону. Он был одним из доверенных лиц Альмайо и отвечал за личную безопасность генерала. Его присутствие здесь, вдали от дворца, казалось, должно бы свидетельствовать о том, что в столице, во всяком случае, ничего серьезного не происходит. Чарли встал и, оставив девушку за столом, вернулся к д-ру Хорвату, надеясь услышать разговор капитана с начальством. Гарсиа выслушивал указания, и Чарли Кун заметил, что на лице у него отразилось крайнее изумление, сменившееся откровенным испугом.
– Кто эта девушка? – спросил миссионер.
Чарли Кун рассеянно взглянул в сторону столика; он прислушивался, силясь уловить, что говорит голос в телефонной трубке.
– Это… невеста генерала Альмайо.
Слово «невеста» он произнес слегка запнувшись, с нерешительностью более чем очевидной, и д-р Хорват понял, что тот из уважения к его сану предпочел избежать более подходящего термина – «подружка». Его охватило чувство глубокой подавленности.
– Она американка? – наконец спросил он, смутно надеясь получить отрицательный ответ, который успокоил бы его.
– Американка, – ответил Чарли Кун.
Он прислушивался к телефонному разговору капитана Гарсиа.
– Простите, – говорил офицер, – я, наверное, плохо расслышал. Пожалуйста, не могли бы вы повторить? Да, конечно, полковник, но тем не менее я хотел бы, чтобы вы повторили мне это еще раз. Не тот у меня чин, чтобы я мог позволить себе такого рода ошибки.
С минуту он молчал с застывшим лицом, сглотнул слюну. И вдруг его глаза буквально выскочили из орбит.
– Расстрелять? Вы действительно сказали: расстрелять всех немедленно?
– Я владею испанским не на должком уровне, – сказал д-р Хорват соседу, но тот, казалось, пребывал в полном оцепенении – лишь лицо постепенно приобретало все более зеленоватый оттенок.
Прилагая максимум усилий к тому, чтобы избежать любого недоразумения, капитан Гарсиа повысил голос, так что девушка все услышала. С оттенком скуки она проговорила:
– Что еще за новости?
– Вы действительно сказали: расстрелять всех немедленно? – еще раз повторил капитан Гарсиа.
Он прекрасно знал голос полковника Моралеса, но хотел убедиться в том, что шеф в данный момент не пьян в стельку.
– Да, расстрелять всех.
– Простите, полковник, но среди них есть американские граждане.
– Слушайте, Гарсиа, делайте то, что вам говорят.
– А как я должен поступить с трупами?
– Вы закопаете их в горах, не оставив снаружи никаких опознавательных знаков. Но хорошо запомните место, чтобы потом их можно было откопать. Понятно?
– Очень хорошо, полковник, превосходно. Вас понял.
Он опять сглотнул слюну и покосился в сторону индеанки с черными как смоль волосами, – водрузив на колени свою элегантную американскую сумку, она сидела за одним из столиков и жевала листья масталы.
– А что делать с матерью генерала? – почтительно понизив голос, спросил он. – Вам известно, что она здесь?
– Подождите минуту.
Взгляды всех сидящих в кафе – даже куклы на коленях чревовещателя – были прикованы к капитану Гарсиа. Адвокат, прекрасно владевший испанским – некоторые его самые выгодные дела были связаны с Центральной Америкой, – стал пепельно-серым. В сердце Чарли Куна на несколько секунд вспыхнула надежда на то, что все это, безусловно, всего лишь одна из обычных шуточек Альмайо, но ему не удалось убедить себя в этом. Достаточно было взглянуть на многозначительное выражение лица Гарсиа, чтобы понять, что ни о каких шутках тут и речи нет. Чарли достал носовой платок и вытер струившийся по лицу холодный пот.
Д-р Хорват вдруг стал разбирать испанскую речь намного лучше прежнего, но то, что он, как ему казалось, понял из разговора, было абсолютно невозможно, и он это прекрасно знал.
Наверное, он не правильно понял. Он не слишком одарен в отношении иностранных языков.
Капитан Гарсиа снова заговорил:
– Да, полковник?
– Генерал Альмайо сказал, что его мать вы можете тоже расстрелять.
Гарсиа снял фуражку и рукавом вытер пот со лба. Свободной рукой он схватил одну из стоявших вдоль стены бутылок и, продолжая почтительным голосом говорить, налил себе стакан.
– Прошу прощения, полковник, но, коль скоро речь идет о приказе такого значения, я предпочел бы получить подтверждение самого генерала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Он поставил себе целью поговорить с ней при первом же удобном случае, задать несколько вопросов о ее семье и обстоятельствах, которые привели к тому, что она оказалась совсем одна в таком месте да еще в подобном состоянии.
Кажется, капитан Гарсиа был довольно близко знаком с ней: прихватив стакан и бутылку, он вышел из-за стойки, направился к ее столику и заговорил с ней по-испански с подчеркнутым и весьма неожиданным уважением. Девушка пожала плечами, не сказав ни слова в ответ, но взяла бутылку и опрокинула в стакан такое количество ее содержимого, что у д-ра Хорвата брови сошлись на переносице. Похоже, pulche она пьет не впервые: мелкими глотками отпила полстакана, затем – очевидно от скуки – вновь обвела равнодушным взглядом присутствующих. Кажется, впервые заметив Чарли Куна, непринужденно вскинула руку в дружеском приветствии.
– Hello there, – сказала она. – Откуда вас черти принесли?
Чарли Кун подошел к ней и тихо о чем-то заговорил.
– Ничего я об этом не знаю, старина, – равнодушно ответила девушка. – Вряд ли случилось что-то серьезное, в любом случае вы же понимаете: пока армия в руках Хосе… Вероятно, произошла очередная разборка и Хосе дослал своих людей, чтобы защитить нас, что они и делают с присущим им неумением. Я проводила уик-энд с друзьями на одной finca в Бастуйосе, когда явились эти мордовороты и приказали следовать за ними. Не успела даже вещи захватить. Двадцать раз говорила Альмайо, чтобы послал своих церберов в Штаты на стажировку – немножко поучиться хорошим манерам, – но вы же его знаете. Ему нравится окружать себя скотами; его любимое выражение вам тоже известно: «Не предают лишь собаки». В конце концов он все это быстро уладит.
Чарли Кун посмотрел на капитана Гарсиа, как раз говорившего по телефону. Он был одним из доверенных лиц Альмайо и отвечал за личную безопасность генерала. Его присутствие здесь, вдали от дворца, казалось, должно бы свидетельствовать о том, что в столице, во всяком случае, ничего серьезного не происходит. Чарли встал и, оставив девушку за столом, вернулся к д-ру Хорвату, надеясь услышать разговор капитана с начальством. Гарсиа выслушивал указания, и Чарли Кун заметил, что на лице у него отразилось крайнее изумление, сменившееся откровенным испугом.
– Кто эта девушка? – спросил миссионер.
Чарли Кун рассеянно взглянул в сторону столика; он прислушивался, силясь уловить, что говорит голос в телефонной трубке.
– Это… невеста генерала Альмайо.
Слово «невеста» он произнес слегка запнувшись, с нерешительностью более чем очевидной, и д-р Хорват понял, что тот из уважения к его сану предпочел избежать более подходящего термина – «подружка». Его охватило чувство глубокой подавленности.
– Она американка? – наконец спросил он, смутно надеясь получить отрицательный ответ, который успокоил бы его.
– Американка, – ответил Чарли Кун.
Он прислушивался к телефонному разговору капитана Гарсиа.
– Простите, – говорил офицер, – я, наверное, плохо расслышал. Пожалуйста, не могли бы вы повторить? Да, конечно, полковник, но тем не менее я хотел бы, чтобы вы повторили мне это еще раз. Не тот у меня чин, чтобы я мог позволить себе такого рода ошибки.
С минуту он молчал с застывшим лицом, сглотнул слюну. И вдруг его глаза буквально выскочили из орбит.
– Расстрелять? Вы действительно сказали: расстрелять всех немедленно?
– Я владею испанским не на должком уровне, – сказал д-р Хорват соседу, но тот, казалось, пребывал в полном оцепенении – лишь лицо постепенно приобретало все более зеленоватый оттенок.
Прилагая максимум усилий к тому, чтобы избежать любого недоразумения, капитан Гарсиа повысил голос, так что девушка все услышала. С оттенком скуки она проговорила:
– Что еще за новости?
– Вы действительно сказали: расстрелять всех немедленно? – еще раз повторил капитан Гарсиа.
Он прекрасно знал голос полковника Моралеса, но хотел убедиться в том, что шеф в данный момент не пьян в стельку.
– Да, расстрелять всех.
– Простите, полковник, но среди них есть американские граждане.
– Слушайте, Гарсиа, делайте то, что вам говорят.
– А как я должен поступить с трупами?
– Вы закопаете их в горах, не оставив снаружи никаких опознавательных знаков. Но хорошо запомните место, чтобы потом их можно было откопать. Понятно?
– Очень хорошо, полковник, превосходно. Вас понял.
Он опять сглотнул слюну и покосился в сторону индеанки с черными как смоль волосами, – водрузив на колени свою элегантную американскую сумку, она сидела за одним из столиков и жевала листья масталы.
– А что делать с матерью генерала? – почтительно понизив голос, спросил он. – Вам известно, что она здесь?
– Подождите минуту.
Взгляды всех сидящих в кафе – даже куклы на коленях чревовещателя – были прикованы к капитану Гарсиа. Адвокат, прекрасно владевший испанским – некоторые его самые выгодные дела были связаны с Центральной Америкой, – стал пепельно-серым. В сердце Чарли Куна на несколько секунд вспыхнула надежда на то, что все это, безусловно, всего лишь одна из обычных шуточек Альмайо, но ему не удалось убедить себя в этом. Достаточно было взглянуть на многозначительное выражение лица Гарсиа, чтобы понять, что ни о каких шутках тут и речи нет. Чарли достал носовой платок и вытер струившийся по лицу холодный пот.
Д-р Хорват вдруг стал разбирать испанскую речь намного лучше прежнего, но то, что он, как ему казалось, понял из разговора, было абсолютно невозможно, и он это прекрасно знал.
Наверное, он не правильно понял. Он не слишком одарен в отношении иностранных языков.
Капитан Гарсиа снова заговорил:
– Да, полковник?
– Генерал Альмайо сказал, что его мать вы можете тоже расстрелять.
Гарсиа снял фуражку и рукавом вытер пот со лба. Свободной рукой он схватил одну из стоявших вдоль стены бутылок и, продолжая почтительным голосом говорить, налил себе стакан.
– Прошу прощения, полковник, но, коль скоро речь идет о приказе такого значения, я предпочел бы получить подтверждение самого генерала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95