Финансовая элита пыталась управлять государственными делами по-разному: одни банки брали в оборот московских чиновников, мэрию, другие работали с губернаторами, третьи — как Березовский или Гусинский — бросали все ресурсы на создание мощных телекомпаний, печатных холдингов, то есть, по сути, пытались монополизировать СМИ. Помню, какая битва разгорелась за обладание старейшей газетой России — «Известиями». Представители двух конкурирующих компаний буквально гонялись за сотрудниками редакции, чтобы первыми скупить акции. Некоторые журналисты начали работать на новых собственников сначала неохотно, а потом уже с упорством и страстью, достойными лучшего применения.
Новые, неожиданно возникшие в тихих банковских офисах нелегитимные центры власти, центры влияния на политику, грозили сильно изменить всю конфигурацию гражданского общества. Страна ещё никогда не сталкивалась с подобной ситуацией. Демократические ценности нельзя продавать и покупать, но из-за привычки влиять на политику всеми способами многие посчитали, что именно так можно и нужно делать.
Все это было довольно горько осознавать…
Ещё до аукциона по «Связьинвесту» Валентин Юмашев по моей просьбе встретился с Потаниным и Гусинским. Владимир Потанин после ухода из правительства считал себя свободным от моральных обязательств перед коллегами и сражался за новый бизнес всеми возможными способами.
Юмашев предложил им решить проблему мирно, без информационной войны и без подкладывания бомб под правительство: «В конце концов, вы можете договориться между собой. Вложить деньги в „Связьинвест“ пятьдесят на пятьдесят. Драка, которую вы ведёте, убийственна для вас, а главное, для всех остальных».
Однако его предложение, как говорится, не нашло понимания.
На аукционе 25 июля 1997 года были вскрыты два конверта. Оба инвестора привлекли иностранных партнёров.
С одной стороны были испанцы, с другой — известный предприниматель Джордж Сорос.
В конверте Гусинского была означена сумма меньшая, чем в конверте Потанина. И эта разница стоила нам двух жесточайших правительственных кризисов и, возможно, одного финансового.
Жестокая борьба без правил внутри деловой элиты расшатывала не только экономику, она цепляла и политику, нарушала устойчивость всей системы.
Один из моих помощников тогда сказал: «Не удивлюсь, если через год у нас будет во главе администрации какой-нибудь генерал, а правительство возглавит коммунист». Этот прогноз показался мне чересчур мрачным. Кто бы мог предположить, что через год во главе администрации действительно окажется генерал Николай Бордюжа, а премьер-министром будет явно тяготеющий к коммунистам Евгений Примаков!
Позднее я узнал, что Гусинский и Березовский пытались доказать Чубайсу, что банк Потанина, пользующийся, по сути дела, государственными деньгами, деньгами таможни, так же как в случае с «Норильским никелем», поставлен правительством в заведомо более выигрышные условия. Но им в ответ звучало: а «Сибнефть» Березовского? А НТВ Гусинского — кто ему выделил престижный метровый диапазон, кто дал льготы на сигнал, разве не государство? Спор был бесконечным.
Я жёстко выступил против пересмотра итогов аукциона, хотя эту идею поддерживали многие. На Чубайса были нацелены не только журналистские перья и речи воинственных депутатов. За пересмотр аукционов по «Связьинвесту» и «Норильскому никелю» выступил министр внутренних дел Куликов, и даже Черномырдин выразил ряд серьёзных сомнений. Словом, в борьбу удалось вовлечь самые разные политические силы, все пытались использовать эту ситуацию в своих интересах.
Я счёл своим долгом публично заявить о поддержке правительства. «Споры закончены», — сказал я журналистам по поводу итогов аукциона. И настоял на том, что экономический блок правительства имеет в этом вопросе приоритет перед всеми остальными. «Связьинвест» остался у Потанина.
Однако чувство тревоги не покидало. Яростный тон прессы, взаимные нападки, почти оскорбления не оставляли иллюзий — после окончания аукциона война между правительством и финансовой элитой страны не только не закончилась, но вступила в новую фазу. Необходимо открытое вмешательство президента, моё прямое давление на обе конфликтующие стороны. И я решил встретиться с банкирами.
15 сентября этот «круглый стол» в Кремле состоялся. Присутствовали на нем Фридман (Альфа-банк), Смоленский («СБС-Агро»), Гусинский («Мост-банк»), Ходорковский («МЕНАТЕП»), Виноградов («Инкомбанк»), Потанин (ОНЭКСИМбанк).
Мне казалось, что момент для встречи благоприятный. Обстановка кремлёвских залов действует на человека безотказно. Он чувствует, что пришёл в гости к государству, а не к доброму дедушке. Банкиры напряжённо слушали, некоторые записывали. Мысль у меня была простая: если вы думаете и дальше стричь купоны с казны, ничего не получится. Если мы хотим выжить, роль государства надо укреплять. Во всех сферах. Отделять бизнес от государства. Не бояться финансового контроля со стороны правительства.
Банкиры были как будто полностью согласны. Они говорили в один голос, что этот конфликт всем осточертел. Что они готовы играть по новым правилам. Но эти правила должны быть «длинными», они не могут меняться каждый месяц, каждый квартал. «Давайте действовать согласованно, давайте прекращать давление на правительство». — «Да, конечно, Борис Николаевич». После встречи все расходились вроде бы очень довольные друг другом.
Однако я чувствовал, что на самом деле они не стали моими союзниками. Я упёрся в стену.
Интересно, что Потанин был как под стеклянным колпаком — меня не покидало неуловимое чувство, что он отдельно от всех остальных. После встречи в зале стояла какая-то непривычная тишина. Я много раз проводил подобные совещания. Сотни раз. И всегда добивался хоть какого-то нужного результата. Самые разные люди вынуждены были уступить, в чем-то пойти на компромисс. Я им не давал иного выхода. А тут — за обещаниями, за улыбками — вот эта тишина. Похоже, ни одна из сторон не считает себя виноватой. Нет поля для компромисса. Нет конкретных уступок ни с той ни с другой стороны.
Чубайс и Немцов решили действовать на опережение.
4 ноября они приехали ко мне в Горки.
Начал Чубайс: «Борис Николаевич, готовится мощный накат на правительство. Это будет большой политический кризис». — «Я знаю». — «По этому поводу мы к вам и пришли. Все нити кризиса в руках Березовского и Гусинского. Информационную войну надо кончать. Если вы уберёте Березовского из Совета безопасности, он моментально потеряет свой вес, его мнение никого не будет интересовать, конфликт закончится».
Я смотрел на них и вспоминал, как всего год назад Анатолий Борисович приходил ко мне и убеждал в том, что Березовского надо назначить заместителем секретаря Совета безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109