» Наверное, Кате было и впрямь не очень ловко перед однокурсниками. И пришлось разрешить. Даже, помнится, что-то вроде расписки я писал начальнику службы. Под мою ответственность сняли с девушки охрану. А другая бы, наверное, гордилась и нос задирала.
Очень хочется защитить моих дочерей, внуков от постоянного, назойливого внимания журналистов. После 96-го года накатила эта волна пошлых, лживых публикаций о них в жёлтой прессе.
И то, что у Тани бурный роман с Чубайсом, и что Катя на самом деле в вуз не поступала, а прошла по блату, и что Боря в Лондоне влюбился в какую-то русскую фотомодель, а Маша сама стала фотомоделью, сбежала из дома, рекламирует одежду то ли Гуччи, то ли Версаче. И прочая чепуха.
Ну ладно, несправедливо достаётся взрослым — Тане, Лене, зятьям Валере и Лёше, — они за эти годы закалились, уже не удивляются ничему. Но вот когда внуков задевают этой ложью, ранят их, я с трудом сдерживаюсь. Они ведь сильно переживают.
Помню, после той публикации про Борин лондонский роман от него тут в Москве чуть не ушла девушка, с которой он дружил. Понятно, как это все остро воспринимают подростки!..
Мои дочери пролили много слез, потеряли много нервов и здоровья из-за этих статей. Ведь материнскому сердцу не объяснишь, что это крест, который несут все известные люди, его надо терпеть и не обращать ни на что внимания.
Мне бы очень не хотелось, чтобы тень от моего имени ещё долго вот так ложилась на дочерей и внуков. Надеюсь, постепенно эта волна все-таки сойдёт на нет.
Многих, наверное, интересует: что там с нашими сверхдоходами? Иными словами — богатый ли я человек? Честно говоря, не знаю… Смотря по каким меркам судить. Давайте посмотрим, что у меня есть, чего у меня нет.
Итак, я живу на государственной даче. Владею (совместно с женой) недвижимым имуществом, а именно дачей в Одинцовском районе Московской области. Площадь дачи — 452 квадратных метра. Площадь участка — четыре гектара.
Есть у меня и машина марки «БМВ», купленная в 1995 году.
Есть квартира в Москве, на Осенней улице. Есть холодильники на даче и холодильник дома. Есть несколько телевизоров.
Мебель (диваны, кресла, пуфики, шкафы — и так далее). Кое-какая одежда. Украшения жены и дочерей. Теннисные ракетки. Весы напольные. Ружья охотничьи. Книги. Музыкальный центр. Диктофон.
Теперь немного о том, чего у меня нет совсем.
Ценных бумаг, акций, векселей — нет.
Недвижимости за рубежом (вилл, замков, дворцов, ранчо, ферм, фазенд и асиенд) — нет.
Счётов в зарубежных банках — нет.
Отдельных драгоценных камней — нет.
Золотых рудников, нефтяных скважин, алмазных копей, земельных участков за рубежом — нет.
Яхт, самолётов, вертолётов и прочего — нет.
Моя жена, мои дочери, Лена и Таня, не открывали банковских счётов ни в швейцарских, ни в английских, ни в каких-либо ещё зарубежных банках, у них нет замков и вилл, земельных участков за границей, нет акций зарубежных компаний, заводов или шахт. Нет и никогда не было.
Так, ну а сколько у меня денег? Тут должно быть все точно, до копеечки. Для этого нужно взять мою последнюю декларацию о доходах. На счетах в Сбербанке России (валютном и рублёвом) по состоянию на 1 января 1999 года у меня находилось восемь миллионов четыреста тридцать шесть тысяч рублей. За 98-й мой доход составил сто восемьдесят три тысячи восемьсот тридцать семь рублей.
… Да, я не бедный человек. Мои книги издавались и продолжают издаваться во всем мире. Деньги российского президента лежат в российском банке. Так оно и должно быть…
Никогда ни я, ни члены моей семьи не получали никаких доходов от приватизации, от каких-либо сделок, связанных или с моей должностью или с моим влиянием. Все наши доходы абсолютно открыты и прозрачны.
А то, что я могу поехать со всей семьёй в любую точку земного шара, отдохнуть и попутешествовать, — мне кажется, я это заслужил.
Необходимое дополнение: все сведения взяты из декларации, поданной в Министерство по налогам и сборам 31 марта 1999 года. Это моя последняя декларация, которую я заполнял как президент.
Надеюсь, на эту тему — достаточно?
… На Новый год у меня всегда одна и та же роль — я Дед Мороз. Всегда собираемся всей семьёй: я, Наина; Лена и её муж Валера; Таня и её муж Лёша; три моих внука, дети Лены, — 20-летняя Катя, 17-летняя Маша и двухлетний маленький Ванька; два внука, дети Тани, — 19-летний Борис и четырехлетний Глеб. Итого пять внуков и один правнук, сын Кати, Санечка.
В этот последний Новый год Катя впервые пришла со своим мужем, Шурой. Я ещё раз внимательно к нему присмотрелся: отличный парень. Катя учится на историческом факультете МГУ, а Шура — там же, в университете, на факультете психологии. Познакомились, между прочим, ещё в школе. А говорят, романтики больше нет.
Недавно у Кати родился сын. Я стал прадедом, а Наина — прабабушкой.
… Кстати, Катина самостоятельность проявилась не только в этом раннем браке. Она вообще у нас девушка своевольная, с моим характером.
На Катиной свадьбе я, к огромному сожалению, присутствовать не мог: лежал в больнице с пневмонией. Катя и Шура сами приехали ко мне, я их поздравил, пожелал счастья. Говорят, свадьба была совершенно необычная: весёлая, без официоза и помпезности, заводная. Мама Шуры — учитель русского языка и литературы в той же школе, где они и учились вместе. На её глазах весь этот роман происходил. Не каждая мама проявит столько выдержки и понимания — дети же!
А на свадьбе был забавный случай. Внук Борька, который слегка опоздал, да и вообще оказался не совсем в курсе происходящего, потому что примчался на свадьбу из Англии, увидел Шуру, которого знал по Катиной компании, и удивлённо спросил: «Шур, а ты что здесь делаешь?» На что Шура ответил: «Как что? Я жених!»
С подарками и поздравлениями вообще бывали некоторые казусы. Году в восьмидесятом сделал Тане шикарный подарок: фирменные горные лыжи и ботинки. Это тогда был жуткий дефицит, а я знал, что Таня мечтает о настоящей горнолыжной экипировке. Купил ей лыжи «Элан» — так горнолыжная фирма называлась. Таня поехала в зимние каникулы на Домбай. И тут выяснилось, что подарить-то я подарил, но и лыжи, и ботинки чуть ли не на мой рост и размер. Лыжи длинные, ботинки на ноге болтаются. В общем, каждый съезд с горы стал для неё настоящим мучением. Но зато потом, когда она купила себе лыжи нормального размера, уже не каталась, а просто летала.
Вообще все даты и дни рождения членов нашей семьи я запомнить, конечно, не в состоянии. Наина всегда мне подсказывает. Мы договариваемся о подарке от всей семьи. В последнее время «проколов» почти не бывает.
Порой посреди семейного торжества, посреди шума, смеха, праздничной суеты вдруг наступает тишина. Тогда ко мне подходит кто-нибудь из дочерей:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Очень хочется защитить моих дочерей, внуков от постоянного, назойливого внимания журналистов. После 96-го года накатила эта волна пошлых, лживых публикаций о них в жёлтой прессе.
И то, что у Тани бурный роман с Чубайсом, и что Катя на самом деле в вуз не поступала, а прошла по блату, и что Боря в Лондоне влюбился в какую-то русскую фотомодель, а Маша сама стала фотомоделью, сбежала из дома, рекламирует одежду то ли Гуччи, то ли Версаче. И прочая чепуха.
Ну ладно, несправедливо достаётся взрослым — Тане, Лене, зятьям Валере и Лёше, — они за эти годы закалились, уже не удивляются ничему. Но вот когда внуков задевают этой ложью, ранят их, я с трудом сдерживаюсь. Они ведь сильно переживают.
Помню, после той публикации про Борин лондонский роман от него тут в Москве чуть не ушла девушка, с которой он дружил. Понятно, как это все остро воспринимают подростки!..
Мои дочери пролили много слез, потеряли много нервов и здоровья из-за этих статей. Ведь материнскому сердцу не объяснишь, что это крест, который несут все известные люди, его надо терпеть и не обращать ни на что внимания.
Мне бы очень не хотелось, чтобы тень от моего имени ещё долго вот так ложилась на дочерей и внуков. Надеюсь, постепенно эта волна все-таки сойдёт на нет.
Многих, наверное, интересует: что там с нашими сверхдоходами? Иными словами — богатый ли я человек? Честно говоря, не знаю… Смотря по каким меркам судить. Давайте посмотрим, что у меня есть, чего у меня нет.
Итак, я живу на государственной даче. Владею (совместно с женой) недвижимым имуществом, а именно дачей в Одинцовском районе Московской области. Площадь дачи — 452 квадратных метра. Площадь участка — четыре гектара.
Есть у меня и машина марки «БМВ», купленная в 1995 году.
Есть квартира в Москве, на Осенней улице. Есть холодильники на даче и холодильник дома. Есть несколько телевизоров.
Мебель (диваны, кресла, пуфики, шкафы — и так далее). Кое-какая одежда. Украшения жены и дочерей. Теннисные ракетки. Весы напольные. Ружья охотничьи. Книги. Музыкальный центр. Диктофон.
Теперь немного о том, чего у меня нет совсем.
Ценных бумаг, акций, векселей — нет.
Недвижимости за рубежом (вилл, замков, дворцов, ранчо, ферм, фазенд и асиенд) — нет.
Счётов в зарубежных банках — нет.
Отдельных драгоценных камней — нет.
Золотых рудников, нефтяных скважин, алмазных копей, земельных участков за рубежом — нет.
Яхт, самолётов, вертолётов и прочего — нет.
Моя жена, мои дочери, Лена и Таня, не открывали банковских счётов ни в швейцарских, ни в английских, ни в каких-либо ещё зарубежных банках, у них нет замков и вилл, земельных участков за границей, нет акций зарубежных компаний, заводов или шахт. Нет и никогда не было.
Так, ну а сколько у меня денег? Тут должно быть все точно, до копеечки. Для этого нужно взять мою последнюю декларацию о доходах. На счетах в Сбербанке России (валютном и рублёвом) по состоянию на 1 января 1999 года у меня находилось восемь миллионов четыреста тридцать шесть тысяч рублей. За 98-й мой доход составил сто восемьдесят три тысячи восемьсот тридцать семь рублей.
… Да, я не бедный человек. Мои книги издавались и продолжают издаваться во всем мире. Деньги российского президента лежат в российском банке. Так оно и должно быть…
Никогда ни я, ни члены моей семьи не получали никаких доходов от приватизации, от каких-либо сделок, связанных или с моей должностью или с моим влиянием. Все наши доходы абсолютно открыты и прозрачны.
А то, что я могу поехать со всей семьёй в любую точку земного шара, отдохнуть и попутешествовать, — мне кажется, я это заслужил.
Необходимое дополнение: все сведения взяты из декларации, поданной в Министерство по налогам и сборам 31 марта 1999 года. Это моя последняя декларация, которую я заполнял как президент.
Надеюсь, на эту тему — достаточно?
… На Новый год у меня всегда одна и та же роль — я Дед Мороз. Всегда собираемся всей семьёй: я, Наина; Лена и её муж Валера; Таня и её муж Лёша; три моих внука, дети Лены, — 20-летняя Катя, 17-летняя Маша и двухлетний маленький Ванька; два внука, дети Тани, — 19-летний Борис и четырехлетний Глеб. Итого пять внуков и один правнук, сын Кати, Санечка.
В этот последний Новый год Катя впервые пришла со своим мужем, Шурой. Я ещё раз внимательно к нему присмотрелся: отличный парень. Катя учится на историческом факультете МГУ, а Шура — там же, в университете, на факультете психологии. Познакомились, между прочим, ещё в школе. А говорят, романтики больше нет.
Недавно у Кати родился сын. Я стал прадедом, а Наина — прабабушкой.
… Кстати, Катина самостоятельность проявилась не только в этом раннем браке. Она вообще у нас девушка своевольная, с моим характером.
На Катиной свадьбе я, к огромному сожалению, присутствовать не мог: лежал в больнице с пневмонией. Катя и Шура сами приехали ко мне, я их поздравил, пожелал счастья. Говорят, свадьба была совершенно необычная: весёлая, без официоза и помпезности, заводная. Мама Шуры — учитель русского языка и литературы в той же школе, где они и учились вместе. На её глазах весь этот роман происходил. Не каждая мама проявит столько выдержки и понимания — дети же!
А на свадьбе был забавный случай. Внук Борька, который слегка опоздал, да и вообще оказался не совсем в курсе происходящего, потому что примчался на свадьбу из Англии, увидел Шуру, которого знал по Катиной компании, и удивлённо спросил: «Шур, а ты что здесь делаешь?» На что Шура ответил: «Как что? Я жених!»
С подарками и поздравлениями вообще бывали некоторые казусы. Году в восьмидесятом сделал Тане шикарный подарок: фирменные горные лыжи и ботинки. Это тогда был жуткий дефицит, а я знал, что Таня мечтает о настоящей горнолыжной экипировке. Купил ей лыжи «Элан» — так горнолыжная фирма называлась. Таня поехала в зимние каникулы на Домбай. И тут выяснилось, что подарить-то я подарил, но и лыжи, и ботинки чуть ли не на мой рост и размер. Лыжи длинные, ботинки на ноге болтаются. В общем, каждый съезд с горы стал для неё настоящим мучением. Но зато потом, когда она купила себе лыжи нормального размера, уже не каталась, а просто летала.
Вообще все даты и дни рождения членов нашей семьи я запомнить, конечно, не в состоянии. Наина всегда мне подсказывает. Мы договариваемся о подарке от всей семьи. В последнее время «проколов» почти не бывает.
Порой посреди семейного торжества, посреди шума, смеха, праздничной суеты вдруг наступает тишина. Тогда ко мне подходит кто-нибудь из дочерей:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109