Агафон и Налим, поблагодарив деда, отправились к комендантше.
Анна Владимировна, пухлая, но строгая дама, перевалившая за полувековой юбилей, охотно проинформировала «милиционеров», что обе девушки работают малярами в муниципальной фирме «Возрождение», которая занимается благоустройством улиц, отделкой, ремонтом и покраской фасадов зданий, находящихся в собственности города, и тому подобными работами. И Лида, и Лариса в городе недавно, но довольно бойкие, хотя по нынешним временам особой распущенностью не отличались. Конечно, юноши к ним заходят, в комнате довольно часто выпивают, но скандалов или крупных драк у них не отмечалось.
Агафон не преминул подняться на четвертый этаж, в 451-ю комнату, где проживали Терехина и Зуева. Комендантша отперла комнату. Кроме Лиды и Ларисы, там жили еще две девицы, работавшие в СМУ-7 штукатурами. Они тоже были на работе. В комнате было относительно прибрано и даже уютно, хотя бедновато.
В соседней комнате оказалась какая-то растрепанная дама неопределенного возраста, которая обматерила всех и вся, назвала Агафона ментом драным и поганым, но зато внесла важное уточнение. Оказывается, она помнила того «понтового», кого приводили Лида с Ларисой, и сказала, что вышел он из общаги не раньше чем в два часа ночи, потому что как раз в это время местная студия кабельного телевидения (в народе — «Кобель-ТВ») начала показ немецкого фильма «только для взрослых». Дама курила на балконе с «другом» и видела, как Лида и Лариса вышли из общаги со своим кавалером. Пошли они от выхода налево, то есть в направлении Матросова, 8. Вернулись они не через двадцать минут, а через полтора часа. Этому тоже можно было верить, потому что лахудра со своим хахалем совмещали просмотр порнухи с пьянкой и траханьем, причем специально растягивали удовольствие до конца фильма. Лиду и Ларису соседка на сей раз не наблюдала с балкона, а просто слышала, как они шли по коридору к своей комнате и открывали дверь. Поэтому сказать точно, провожал их кто до общаги или нет, не могла. В комнату девки точно вошли вдвоем, без мужика. Притом вернулись они злые, а пока не зашли в свою комнату, постоянно переругивались. Из-за чего и почему, лахудра не поняла, поскольку была в глухом кайфе и отрубилась до утра.
После такого ценного признания Агафон и Налим покинули общежитие и отправились к участковому Наливайко, с которым Агафон начинал свою ментовскую службу. В отличие от бывшего старшины тому повезло в карьере куда больше. Наливайко уже дослужился до капитана, держал контакт с начальниками и не обижал подведомственную территорию.
Агафон с ним тоже контактов не терял. Капитан за двести баксов, принятых им без особой застенчивости, рассказал все, что знал о «расчлененке» на своем участке, в том числе и то, что до него дошло от сыскарей.
По результатам экспертиз и следственных действий получалось, что смерть Воинова-Лушина наступила в 2.30 — 3.00, то есть максимум через час после того, как он вышел из общаги вместе с девицами. Содержание алкоголя в крови было на уровне бредней степени опьянения. Что конкретно послужило причиной смерти, медики сказать затруднялись, потому что покойному было нанесено в общей сумме тридцать четыре колотые, резаные и рубленые раны. Причем в течение очень короткого промежутка времени и не менее чем четырьмя острыми металлическими предметами. Причиной смерти могли послужить минимум восемь ранений. Височная кость и левое полушарие мозга были Пробиты двумя ударами колющего предмета круглого сечения с максимальным диаметром четыре миллиметра, то есть шилом или заточкой, на глубину семь и двенадцать сантиметров. Правый глаз был выжжен накаленным металлическим предметом с температурой до 800 градусов, опять же с проникновением в мозг на два сантиметра. Левый был выколот ножом с шириной лезвия полтора сантиметра с проникновением в мозг на десять сантиметров. В сердце было нанесено четыре раны: одна все тем же шилом или заточкой, другая тем же ножом, который воткнули в левый глаз, третья — ножом с шириной лезвия более четырех сантиметров, а четвертая — трехгранным клинком. Практически все эти раны были нанесены на протяжении одной минуты, каждая могла стать причиной смерти. Но в принципе Воинов мог умереть и от болевого шока. Резаная рана живота длиной в сорок пять сантиметров или начисто откромсанные половые органы к тому располагали. Обнаружились и более интимные подробности. Оказалось, что господина Воинова, как и предполагал Сэнсей, перед тем, как разделать, использовали в мирных целях. Правда, с применением презерватива (обнаружилась смазка), не оставив такой важной улики, как сперма, но очень крупным калибром, вызвав разрывы тканей в соответствующем месте. На запястьях рук и лодыжках ног обнаружились следы от веревок.
У ментов, само собой, были подняты все материалы на Воинова. Ростик и его друг Серега Коваленко еще десять лет назад были знакомы с Владимиром Черновым по кличке «Черный». В 1992 году Коваленко был зверски убит, и труп его был найден в реке только спустя несколько недель после смерти. По агентурным данным, Коваленко был убит по приказу Чернова за утрату какой-то весьма ценной вещи, но оснований для возбуждения уголовного дела против Чернова как организатора прокуратура области не нашла. Что же касается Ростика, то он незадолго до этого был задержан за незаконное хранение оружия, а потом раскрутился еще и на разбой. Дали ему за все про все шесть лет, но через три года пересмотрели дело и выпустили. Судя по всему. Черный какие-то фишки переставил. По идее Ростик должен был вернуться в родной город, но как раз в это время Курбаши перестрелял почти всю команду во главе с Вовой, а правоохранители жесточайшим образом и очень быстро прибрали всех, кто уцелел. Ростик мог узнать об этом только в Москве, куда заехал отдохнуть, возвращаясь из мест заключения. Так или иначе, но в родной город он не вернулся. Период его жизни с августа 1995-го по июль 1996-го начисто выпал из поля зрения органов. Откуда взялся паспорт на имя Лушина, а также где находился все эти одиннадцать месяцев его носитель, было неясно. Во всяком случае, официально, через пограничные КПП, ни Лушин, ни Воинов территорию РФ не покидали и соответственно обратно не приезжали. И морду лица, изображенную на общегражданском паспорте Лушина, погранцы с таможенниками отродясь не видали. Между тем в вещах Воинова-Лушина, которые остались в номере, нашлось несколько предметов, свидетельствовавших о том, что Ростик максимум за два-три дня до появления в облцентре пребывал за границей и не в ближнем, а в дальнем зарубежье. Во внутреннем кармашке «дипломата» с баксами, например, сохранилась таксофонная пластиковая карточка из Парижа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Анна Владимировна, пухлая, но строгая дама, перевалившая за полувековой юбилей, охотно проинформировала «милиционеров», что обе девушки работают малярами в муниципальной фирме «Возрождение», которая занимается благоустройством улиц, отделкой, ремонтом и покраской фасадов зданий, находящихся в собственности города, и тому подобными работами. И Лида, и Лариса в городе недавно, но довольно бойкие, хотя по нынешним временам особой распущенностью не отличались. Конечно, юноши к ним заходят, в комнате довольно часто выпивают, но скандалов или крупных драк у них не отмечалось.
Агафон не преминул подняться на четвертый этаж, в 451-ю комнату, где проживали Терехина и Зуева. Комендантша отперла комнату. Кроме Лиды и Ларисы, там жили еще две девицы, работавшие в СМУ-7 штукатурами. Они тоже были на работе. В комнате было относительно прибрано и даже уютно, хотя бедновато.
В соседней комнате оказалась какая-то растрепанная дама неопределенного возраста, которая обматерила всех и вся, назвала Агафона ментом драным и поганым, но зато внесла важное уточнение. Оказывается, она помнила того «понтового», кого приводили Лида с Ларисой, и сказала, что вышел он из общаги не раньше чем в два часа ночи, потому что как раз в это время местная студия кабельного телевидения (в народе — «Кобель-ТВ») начала показ немецкого фильма «только для взрослых». Дама курила на балконе с «другом» и видела, как Лида и Лариса вышли из общаги со своим кавалером. Пошли они от выхода налево, то есть в направлении Матросова, 8. Вернулись они не через двадцать минут, а через полтора часа. Этому тоже можно было верить, потому что лахудра со своим хахалем совмещали просмотр порнухи с пьянкой и траханьем, причем специально растягивали удовольствие до конца фильма. Лиду и Ларису соседка на сей раз не наблюдала с балкона, а просто слышала, как они шли по коридору к своей комнате и открывали дверь. Поэтому сказать точно, провожал их кто до общаги или нет, не могла. В комнату девки точно вошли вдвоем, без мужика. Притом вернулись они злые, а пока не зашли в свою комнату, постоянно переругивались. Из-за чего и почему, лахудра не поняла, поскольку была в глухом кайфе и отрубилась до утра.
После такого ценного признания Агафон и Налим покинули общежитие и отправились к участковому Наливайко, с которым Агафон начинал свою ментовскую службу. В отличие от бывшего старшины тому повезло в карьере куда больше. Наливайко уже дослужился до капитана, держал контакт с начальниками и не обижал подведомственную территорию.
Агафон с ним тоже контактов не терял. Капитан за двести баксов, принятых им без особой застенчивости, рассказал все, что знал о «расчлененке» на своем участке, в том числе и то, что до него дошло от сыскарей.
По результатам экспертиз и следственных действий получалось, что смерть Воинова-Лушина наступила в 2.30 — 3.00, то есть максимум через час после того, как он вышел из общаги вместе с девицами. Содержание алкоголя в крови было на уровне бредней степени опьянения. Что конкретно послужило причиной смерти, медики сказать затруднялись, потому что покойному было нанесено в общей сумме тридцать четыре колотые, резаные и рубленые раны. Причем в течение очень короткого промежутка времени и не менее чем четырьмя острыми металлическими предметами. Причиной смерти могли послужить минимум восемь ранений. Височная кость и левое полушарие мозга были Пробиты двумя ударами колющего предмета круглого сечения с максимальным диаметром четыре миллиметра, то есть шилом или заточкой, на глубину семь и двенадцать сантиметров. Правый глаз был выжжен накаленным металлическим предметом с температурой до 800 градусов, опять же с проникновением в мозг на два сантиметра. Левый был выколот ножом с шириной лезвия полтора сантиметра с проникновением в мозг на десять сантиметров. В сердце было нанесено четыре раны: одна все тем же шилом или заточкой, другая тем же ножом, который воткнули в левый глаз, третья — ножом с шириной лезвия более четырех сантиметров, а четвертая — трехгранным клинком. Практически все эти раны были нанесены на протяжении одной минуты, каждая могла стать причиной смерти. Но в принципе Воинов мог умереть и от болевого шока. Резаная рана живота длиной в сорок пять сантиметров или начисто откромсанные половые органы к тому располагали. Обнаружились и более интимные подробности. Оказалось, что господина Воинова, как и предполагал Сэнсей, перед тем, как разделать, использовали в мирных целях. Правда, с применением презерватива (обнаружилась смазка), не оставив такой важной улики, как сперма, но очень крупным калибром, вызвав разрывы тканей в соответствующем месте. На запястьях рук и лодыжках ног обнаружились следы от веревок.
У ментов, само собой, были подняты все материалы на Воинова. Ростик и его друг Серега Коваленко еще десять лет назад были знакомы с Владимиром Черновым по кличке «Черный». В 1992 году Коваленко был зверски убит, и труп его был найден в реке только спустя несколько недель после смерти. По агентурным данным, Коваленко был убит по приказу Чернова за утрату какой-то весьма ценной вещи, но оснований для возбуждения уголовного дела против Чернова как организатора прокуратура области не нашла. Что же касается Ростика, то он незадолго до этого был задержан за незаконное хранение оружия, а потом раскрутился еще и на разбой. Дали ему за все про все шесть лет, но через три года пересмотрели дело и выпустили. Судя по всему. Черный какие-то фишки переставил. По идее Ростик должен был вернуться в родной город, но как раз в это время Курбаши перестрелял почти всю команду во главе с Вовой, а правоохранители жесточайшим образом и очень быстро прибрали всех, кто уцелел. Ростик мог узнать об этом только в Москве, куда заехал отдохнуть, возвращаясь из мест заключения. Так или иначе, но в родной город он не вернулся. Период его жизни с августа 1995-го по июль 1996-го начисто выпал из поля зрения органов. Откуда взялся паспорт на имя Лушина, а также где находился все эти одиннадцать месяцев его носитель, было неясно. Во всяком случае, официально, через пограничные КПП, ни Лушин, ни Воинов территорию РФ не покидали и соответственно обратно не приезжали. И морду лица, изображенную на общегражданском паспорте Лушина, погранцы с таможенниками отродясь не видали. Между тем в вещах Воинова-Лушина, которые остались в номере, нашлось несколько предметов, свидетельствовавших о том, что Ростик максимум за два-три дня до появления в облцентре пребывал за границей и не в ближнем, а в дальнем зарубежье. Во внутреннем кармашке «дипломата» с баксами, например, сохранилась таксофонная пластиковая карточка из Парижа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138