— Вот он, родной склеп… — вздохнул Олег.
— Кушать не хочешь? — спросила Лариса.
— Что ты спрашиваешь? — проворчала Эля. — Его бы воля, он бы и ложки супа не ел. Вечно: «Не хочу, не буду!» И так совсем уж похудал. Отнесла на этаж, веса не почуяла.
— Это ты просто уже натренировалась, — усмехнулся Олег. — А вообще зря все это… Зря мучаетесь! Все зря!
— Не бубни, — строго сказала Эля, — сейчас как миленький будешь есть. Лариска, ставь обед подогреваться, а ты, Лидусик, иди белье меняй.
— Выпить дадите? — спросил Олег. — Рюмочку, перед едой…
— Дадим. Но только рюмочку, ни миллиграммом больше.
— Споить боитесь? Правильно. Напьюсь — все разнесу, мебель переломаю, бутылками кидаться начну, в окошко выпрыгну… Эля погладила его по щеке.
— Я люблю, когда ты шутишь. Это хорошо. Тебе это полезно, а мне — приятно.
— Рад был доставить тебе удовольствие. Лариса ушла в кухню, Лида завозилась в спальне, а Эля покатила коляску к письменному столу.
— Ну, покажи, как ты умеешь брать ручку со стола. А то, может быть, врешь?
— Ничего я не вру. Умею…
Олег вытянул вперед свою правую клешню с двумя уродливыми «пальцами», сооруженными хирургом из лучевых костей и плоти, выглядящую жутковато, со следами швов, какими-то неровностями, шрамиками и бугорками, а затем с заметным усилием сдвинул «пальцы» клешни. Потом опять раздвинул, повторил это упражнение несколько раз и, убедившись, что сухожилия и мышцы кое-как подчиняются, потянулся к ручке.
— Второй рукой помогай, подхватывай, — посоветовала Эля.
— Заткнись! — зло огрызнулся Олег. — Я сам! Сам сумею! С первого раз у него не получилось, клешня не смогла плотно ухватить тонкий предмет. Ручка выпала, откатилась по столу в сторону. Олег покраснел, яростно засопел. Все-таки пришлось ему пустить в дело вторую клешню. Пододвинув левой культей авторучку к краю стола, он просунул ее между «пальцами» правой культи и крепко, насколько это было возможно, зажал ручку в клешне.
— Молодец! Какой ты молодец! — воскликнула Эля. — Мне бы ни за что так не суметь.
— Молчи лучше, — произнес Олег. — Не дай Бог, чтобы тебе такое пришлось уметь. Я тут, пока ты вчера дежурила, даже сумел написать пару слов.
— Покажи!
— Я лучше еще раз напишу. — «Пальцами» левой культи Олег пододвинул к себе листок бумаги, а правой, в которой была зажата ручка, стал с напряжением выводить на бумаге огромные корявые буквы. Надпись была такая: «Эля. Лара. Лида. Олег».
— Ой, как здорово получается! — воскликнула Эля. — Совсем хорошо, правда?
Подошла Лида и подтвердила:
— Конечно, очень хорошо. Все буквы понятные.
— А ты можешь еще написать? — спросила Эля. — Например: «Я вас люблю!»
— Могу. Только мне не хочется это писать.
— Почему?
— Потому что это не те слова, которыми можно бросаться. И шутить с ними нельзя. Не те слова, понимаешь?
— Разве ты нас не любишь?
— Не знаю… Не спрашивай, а то отвечу что-нибудь не то.
— Хорошо. Позже поговорим на эту тему. Ну, тогда напиши что-нибудь из букваря: «Мама мыла раму…»
— Это можно. — Олег начал выводить буквы, но тут послышался голос Ларисы:
— Можно кушать идти! Все готово.
— Потом допишешь. — Эля вынула ручку из Олеговой клешни, развернула коляску и повезла своего подопечного в кухню.
На столе уже стояли тарелки с салатом из огурцов и лука, был нарезан хлеб и домашнее копченое сало (Лиде из деревни прислали), разлита на четыре рюмки водка.
— Вот она, родименькая! — лицо Олега озарилось улыбкой.
— Одну, не больше! — строго сказала Эля. — Не ной — второй не нальем. Ладно! Чтоб пилось, и елось, и еще хотелось!
Олег обеими культями осторожно поднес рюмку ко рту, наклонил, выпил до дна, поставил на стол и сказал:
— Хорошая, жизни добавила.
— Закусывай, — Эля подала ему хлеб с салом. Олег взял его левой клешней, откусил кусочек, другой, собрался было положить остаток на тарелку.
— Ешь! Не сачкуй! Так, молодец. Теперь открывай пасть, буду салатом кормить.
— Я сам, я ложкой сумею… — Лариса вложила черенок ложки в культю Олега, и тот довольно ловко стал зачерпывать салат.
— Здорово получается, верно, девчонки? — сказала Эля. — Давай, давай, мой хороший! Витамины, самое оно!
Со щами у Олега так удачно не получилось. Первую ложку он пролил на штаны.
— Ничего, ничего! — утешила Эля. — Не все сразу. Просто у тебя рука еще не привыкла и устает. Потренируешься — и все будет нормально. Ну, давай я тебя покормлю, маленький…
И, забрав у Олега ложку, она стала кормить его, как годовалого младенца.
— Дуй! Суп горячий, не обожгись… Хлебушек сам возьмешь? Хорошо, бери… Ой, как ловко взялся! Молодец, Олежек, умница!
Когда с первым было покончено, настало время макарон с котлетами. Их Олегу пришлось скармливать с вилки, потому что управиться сам с этим инструментом он не сумел. Зато компот из кружки смог выпить сам, удерживая ее двумя культями.
— Молодец! Хороший мальчик! — похвалила Эля. — Сейчас отдохнешь немножко, подремлешь… Телевизор включить?
— Не надо. Они там опять Чечню показывать будут. Я лучше посплю.
— Ну, тогда поехали. А вы, малышки, посуду мойте, ладно?
Эля отвезла Олега в спальню, откинула одеяло с кровати, которую Лида застелила чистым бельем. Олег беспокойно заерзал на коляске. Потом смущенно пробормотал:
— В туалет надо…
— Господи, проблема-то! Сейчас отвезу. Не переживай.
— Ну что делать, если я такой? Не привыкну никак…
Эля подкатила его к туалету, открыла дверь.
— Тебе по-большому или по-маленькому?
— По-большому.
— Цепляйся, — Эля нагнулась, Олег обнял ее обрубками за шею. Она подняла Олега на руки и, расстегнув штаны, сняла их с него вместе с трусами. Потом осторожно усадила на стульчак. Олег, чтоб не потерять равновесие, уцепился культями за никелированные скобы, привинченные к стенам поблизости от унитаза.
— Облегчайся! — сказала Эля, закрывая дверь. — Смотри осторожнее, не свались!
В это самое время в квартиру позвонили. Звонки были не простые, а хорошо знакомые, условные: длинный-короткий-длинный. Открывать пошла Лида.
— Не спеши, — остановила ее Эля. — Дай я сперва гляну… Она припала к «глазку» и увидела того, кто ее вполне устроил, Дверь открыла, не задавая лишних вопросов.
— Привет, девушки! — сказал, входя в квартиру, плотный мужичок со спортивной сумкой на плече.
— Здорово, — скорее осклабилась, чем приветливо улыбнулась, Эля. — Как обычно?
— Именно. — Мужик расстегнул «молнию» на сумке. — Грузи.
— Сейчас принесу.
Эля вышла и через пару минут вернулась с небольшой картонной коробкой. Мужик открыл ее, в коробке лежало несколько более мелких упаковок с ампулами, без этикеток и маркировки. Он пересчитал ампулы, вытянул из сумки несколько пачек стотысячных купюр, подал Эле.
— Пересчитывай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138