Забор в качестве преемника был им на фиг не нужен: слишком хорошо знал финансовое положение подопечных. А Сэнсей, который петрил в финансах значительно хуже, чем в боевой подготовке, был как раз таким патроном, от которого можно было ждать послаблений.
Наконец, возникла группа товарищей, кому очень захотелось подсуетиться и предложить Сэнсею свои услуги в качестве экономического советника. Прежде всего по тому вопросу, какие суммы брать с коллег за моральную и огневую поддержку. Разумеется, многим из них уже грезилось, что малограмотный Сэнсей с радостью уступает новым союзникам контроль над финансами ради того, чтобы сосредоточиться на чисто силовых проблемах. И конечно, среди тех, кто об этом мечтал, имелись и такие, кто надеялся со временем поставить под контроль и те сорок стволов, которые обеспечивали куропаткинцам их непререкаемый авторитет.
Вместе с тем наибольшее число пребывало в нерешительности, страхе и даже панике. Что будет? Что делать? С чего начать? В течение нескольких часов, прошедших с момента получения катастрофической вести, не один десяток банковских счетов опустел, не одна сотня «лимонов» обналичилась и преобразовалась в баксы.
Еще хуже почуяли себя группы, которые не входили в систему конторы Ворона. Для этих ребят, которым были выделены «резервации» на основе джентльменских соглашений с Вороном, перспектива смены руководства была как серпом по шее и молотом по макушке. Призрак передела и конфискации «территорий», «перебора людишек» с возможным замачиванием отдельных субъектов напугал даже вполне суверенную Лавровку. Филя Рыжий лично прибыл с соболезнованиями в «Альгамбру» и отстегнул на похороны жертв злодейского покушения двадцать «лимонов». При этом он с неожиданной подобострастностью взялся доказывать Забору, что Лавровка готова отдать голову на отсечение, дабы убедить его в своей полной непричастности к вредительскому теракту.
Но самое смешное, что никто — ни жаждущие «разобраться», ни колеблющиеся, ни мечтающие попасть под крыло Сэнсея — не рискнул в течение первых часов после сожжения «Шевроле-Блейзера» мчаться в «Куропатку». Правда, кое-кто пытался дозвониться, но нарывался только на Федю, которому, конечно, серьезной информации не сообщали.
Поэтому сладкий сон у Сэнсея никто не нарушил. И Сэнсей проснулся не потому, что его разбудили, а просто потому, что выспался.
Он умылся, побрился и вернулся в кабинет. Потом включил телефон и вызвал Федю.
— Ну, как поруководил?
— Все в норме, — бодро прогудел великан. — Дела идут, контора пишет, а касса деньги выдает.
— Север прошел? — спросил Сэнсей.
— Без проблем. Три трейлера. Оплатили в «зеленых» по таксе. «Нал» доставили до копья.
— Лутохино?
— То же самое. Чермой загрузил две фуры на полную завязку. Никаких претензий. По накладным был вопрос, но разобрались.
— У кого был вопрос?
— На Московской трассе, 608-й километр. Сказал, что в следующий раз меньше двухсот не возьмет. Очень топорно, говорит, оформлены. И кузов позванивает, непохоже, говорит, что сливочное масло везете.
— Ладно, найдем как-нибудь настоящие. А насчет звона, накинешь сумму Чермою, чтобы не грузил так фигово. В конце концов, наглеть можно долго, но не без конца.
— Само собой. Я лично так и сказал, что пусть гонит компенсацию. Чермой сказал, что он человек маленький, спрашивайте, мол, деньги с контрагента, а не с экспедитора. Предложил в счет компенсации недодать Юга.
— Юг пойдет ночью, груз еще не у нас. А порядок есть порядок. Мне надо платить сразу и «налом», а не воздухом. Конечно, денег у него, может, и мало, но все равно его ошибка. Я к ним не поеду компенсацию выбивать. Все или еще что-то есть?
— Телефон звонил раз двадцать. Тебя искали.
— А ты?
— Вежливо посылал на хрен, как ты велел. Справлялся, что передать, но им, конечно, со мной разговаривать не хотелось…
Федин доклад перебил телефонный звонок. Звонили с проходной:
— Элина Михайловна приехала. Пропустить или послать?
— Ладно, пусть хозяюшка зайдет, — разрешил Сэнсей. — Может, чего путевое скажет. Давай, Федор, топай отсюда. Службу неси, командуй, но не увлекайся, понял?
— Моя постарается, насяльник! — Федя скорчил рожу, изобразив из себя китайца, и удалился.
Через пять минут в кабинет вошла грустная дама среднего возраста, президент и генеральный директор АО «Белая куропатка» Элина Михайловна Портновская.
— Здравствуйте, Алеша, — произнесла она так, словно бы три дня мучилась бессонницей, торопилась на эту встречу. — Вы уже в курсе событий?
— Смотря каких… — пробормотал Сэнсей. — Если вы про порошок «Tide», то он вчера пришел, уже разгружен, никуда не пропадал. «КамАЗ» задержался из-за поломки в Ярославле. И вообще это уже не по моей епархии. Я отвечаю за сопровождение.
— Я не об этом. Что случилось с господином Гнездиловым?
— В смысле, отчего он в Москву поехал? Понятия не имею. Позвоните в «Альгамбру», там объяснят, если найдут нужным.
— Вы меня за дурочку считаете? — возмутилась Портновская. — Весь город уже говорит о его убийстве.
Сэнсей ошарашенно выпучил глаза. Чего-чего, а такого он не ждал.
— Вы это серьезно? — более глупого вопроса он придумать не сумел.
— Серьезней некуда. Мне уже десять человек звонили, в том числе Маряхин и Заборский из «Альгамбры». А что я им могла ответить? Посоветовала позвонить вам.
— У меня был отключен телефон. Я лег спать почти в семь утра. И вообще плохо себя чувствовал, наверно, простудился.
— Но перед этим вы беседовали с Борисом Андреевичем?
— Беседовал. Он приехал ни свет ни заря, и из-за него я лег спать еще на час позже.
— И о чем, извините, вы беседовали в такую рань?
— О сугубо мужских проблемах, — произнес Сэнсей с легким раздражением. — По-моему, Элина Михайловна, после того, как ваш супруг почил в бозе, то бишь в СИЗО, еще господин Фролов объяснял вам пределы вашей компетентности в наших делах.
— Тем не менее, я очень волнуюсь за свою безопасность.
— Вот это вопрос конкретно в мой адрес, — улыбнулся Сэнсей. — Беречь вас
— моя служебная обязанность. Но вы уж, будьте добры, посвятите меня в суть проблемы.
— Сегодня, около восьми утра, на дороге у аэропорта произошла катастрофа. Самосвал с пьяным водителем налетел на джип Гнездилова. Там, в джипе, все выгорело, одни головешки. Но, как я поняла, в версию ДТП даже гаишники не верят. Слишком сильный пожар.
— Он же здесь был на двух машинах, — заметил Сэнсей. — С ним еще была «девятка» сопровождения. Что ж они варежку разевали?
— Не имею понятия. Важно другое: по-моему, у многих создалось впечатление, что «Куропатка» имеет к этому ужасу какое-то отношение.
— Вы — президент, вам виднее, — иронически произнес Сэнсей. — И зачем же, Элина Михайловна, вы занялись терроризмом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Наконец, возникла группа товарищей, кому очень захотелось подсуетиться и предложить Сэнсею свои услуги в качестве экономического советника. Прежде всего по тому вопросу, какие суммы брать с коллег за моральную и огневую поддержку. Разумеется, многим из них уже грезилось, что малограмотный Сэнсей с радостью уступает новым союзникам контроль над финансами ради того, чтобы сосредоточиться на чисто силовых проблемах. И конечно, среди тех, кто об этом мечтал, имелись и такие, кто надеялся со временем поставить под контроль и те сорок стволов, которые обеспечивали куропаткинцам их непререкаемый авторитет.
Вместе с тем наибольшее число пребывало в нерешительности, страхе и даже панике. Что будет? Что делать? С чего начать? В течение нескольких часов, прошедших с момента получения катастрофической вести, не один десяток банковских счетов опустел, не одна сотня «лимонов» обналичилась и преобразовалась в баксы.
Еще хуже почуяли себя группы, которые не входили в систему конторы Ворона. Для этих ребят, которым были выделены «резервации» на основе джентльменских соглашений с Вороном, перспектива смены руководства была как серпом по шее и молотом по макушке. Призрак передела и конфискации «территорий», «перебора людишек» с возможным замачиванием отдельных субъектов напугал даже вполне суверенную Лавровку. Филя Рыжий лично прибыл с соболезнованиями в «Альгамбру» и отстегнул на похороны жертв злодейского покушения двадцать «лимонов». При этом он с неожиданной подобострастностью взялся доказывать Забору, что Лавровка готова отдать голову на отсечение, дабы убедить его в своей полной непричастности к вредительскому теракту.
Но самое смешное, что никто — ни жаждущие «разобраться», ни колеблющиеся, ни мечтающие попасть под крыло Сэнсея — не рискнул в течение первых часов после сожжения «Шевроле-Блейзера» мчаться в «Куропатку». Правда, кое-кто пытался дозвониться, но нарывался только на Федю, которому, конечно, серьезной информации не сообщали.
Поэтому сладкий сон у Сэнсея никто не нарушил. И Сэнсей проснулся не потому, что его разбудили, а просто потому, что выспался.
Он умылся, побрился и вернулся в кабинет. Потом включил телефон и вызвал Федю.
— Ну, как поруководил?
— Все в норме, — бодро прогудел великан. — Дела идут, контора пишет, а касса деньги выдает.
— Север прошел? — спросил Сэнсей.
— Без проблем. Три трейлера. Оплатили в «зеленых» по таксе. «Нал» доставили до копья.
— Лутохино?
— То же самое. Чермой загрузил две фуры на полную завязку. Никаких претензий. По накладным был вопрос, но разобрались.
— У кого был вопрос?
— На Московской трассе, 608-й километр. Сказал, что в следующий раз меньше двухсот не возьмет. Очень топорно, говорит, оформлены. И кузов позванивает, непохоже, говорит, что сливочное масло везете.
— Ладно, найдем как-нибудь настоящие. А насчет звона, накинешь сумму Чермою, чтобы не грузил так фигово. В конце концов, наглеть можно долго, но не без конца.
— Само собой. Я лично так и сказал, что пусть гонит компенсацию. Чермой сказал, что он человек маленький, спрашивайте, мол, деньги с контрагента, а не с экспедитора. Предложил в счет компенсации недодать Юга.
— Юг пойдет ночью, груз еще не у нас. А порядок есть порядок. Мне надо платить сразу и «налом», а не воздухом. Конечно, денег у него, может, и мало, но все равно его ошибка. Я к ним не поеду компенсацию выбивать. Все или еще что-то есть?
— Телефон звонил раз двадцать. Тебя искали.
— А ты?
— Вежливо посылал на хрен, как ты велел. Справлялся, что передать, но им, конечно, со мной разговаривать не хотелось…
Федин доклад перебил телефонный звонок. Звонили с проходной:
— Элина Михайловна приехала. Пропустить или послать?
— Ладно, пусть хозяюшка зайдет, — разрешил Сэнсей. — Может, чего путевое скажет. Давай, Федор, топай отсюда. Службу неси, командуй, но не увлекайся, понял?
— Моя постарается, насяльник! — Федя скорчил рожу, изобразив из себя китайца, и удалился.
Через пять минут в кабинет вошла грустная дама среднего возраста, президент и генеральный директор АО «Белая куропатка» Элина Михайловна Портновская.
— Здравствуйте, Алеша, — произнесла она так, словно бы три дня мучилась бессонницей, торопилась на эту встречу. — Вы уже в курсе событий?
— Смотря каких… — пробормотал Сэнсей. — Если вы про порошок «Tide», то он вчера пришел, уже разгружен, никуда не пропадал. «КамАЗ» задержался из-за поломки в Ярославле. И вообще это уже не по моей епархии. Я отвечаю за сопровождение.
— Я не об этом. Что случилось с господином Гнездиловым?
— В смысле, отчего он в Москву поехал? Понятия не имею. Позвоните в «Альгамбру», там объяснят, если найдут нужным.
— Вы меня за дурочку считаете? — возмутилась Портновская. — Весь город уже говорит о его убийстве.
Сэнсей ошарашенно выпучил глаза. Чего-чего, а такого он не ждал.
— Вы это серьезно? — более глупого вопроса он придумать не сумел.
— Серьезней некуда. Мне уже десять человек звонили, в том числе Маряхин и Заборский из «Альгамбры». А что я им могла ответить? Посоветовала позвонить вам.
— У меня был отключен телефон. Я лег спать почти в семь утра. И вообще плохо себя чувствовал, наверно, простудился.
— Но перед этим вы беседовали с Борисом Андреевичем?
— Беседовал. Он приехал ни свет ни заря, и из-за него я лег спать еще на час позже.
— И о чем, извините, вы беседовали в такую рань?
— О сугубо мужских проблемах, — произнес Сэнсей с легким раздражением. — По-моему, Элина Михайловна, после того, как ваш супруг почил в бозе, то бишь в СИЗО, еще господин Фролов объяснял вам пределы вашей компетентности в наших делах.
— Тем не менее, я очень волнуюсь за свою безопасность.
— Вот это вопрос конкретно в мой адрес, — улыбнулся Сэнсей. — Беречь вас
— моя служебная обязанность. Но вы уж, будьте добры, посвятите меня в суть проблемы.
— Сегодня, около восьми утра, на дороге у аэропорта произошла катастрофа. Самосвал с пьяным водителем налетел на джип Гнездилова. Там, в джипе, все выгорело, одни головешки. Но, как я поняла, в версию ДТП даже гаишники не верят. Слишком сильный пожар.
— Он же здесь был на двух машинах, — заметил Сэнсей. — С ним еще была «девятка» сопровождения. Что ж они варежку разевали?
— Не имею понятия. Важно другое: по-моему, у многих создалось впечатление, что «Куропатка» имеет к этому ужасу какое-то отношение.
— Вы — президент, вам виднее, — иронически произнес Сэнсей. — И зачем же, Элина Михайловна, вы занялись терроризмом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138