Это Лариса предположила, потому что с двух бутылок марочного красного на троих так не дуреют. Тем более что они еще первую не допили, когда сами начали на него лезть. Вроде умопомрачения какого-то, говорят. В общем, он их обеих в койку уложил и трахнул. Как именно и сколько раз, я справляться не стал, но, судя по всему, неплохо. Потом он решил собираться, взял с собой свой пакет, в котором какая-то небольшая картонная коробка лежала. Они пошли его провожать, потому что им его отпускать не хотелось. А он торопился, сам себя якобы ругал за то, что загулял. У него, как он им сказал, на завтра очень важная встреча намечалась. Они его уговаривали заночевать, мол, завтра и поедешь, все равно транспорт уже не ходит, а частника неделю можно дожидаться. Он ни в какую. Тогда они его пугать стали, дескать, куда ты пойдешь, тут кругом шпана. А он тогда показал пистолет и сказал: «Не боюсь я вашей шпаны». Девки сказали: «А слабо с нами по парку кружок пройти?» Сами удивлялись, говорят, как такая дурь в голову пришла. Ну а Валера этот, то есть Ростик — все же поддатый был, — и сказал: «Ладно! Пройдем кружок, потом вы спать к себе пойдете, а я в гостиницу. Мне туда в шесть утра позвонят, прямо в номер. Если меня не будет на месте — хорошие люди волноваться станут».
— Но в парк все-таки пошел? — с легким удивлением спросил Сэнсей.
— Поддатый же был, неохота, чтобы девки трусом посчитали. Конечно, никакого кружка они проходить не стали, а просто забрались в кустики поглубже и стали там лизаться. Наверно, думали, что еще раз его заведут. Но какой бы мужик ни был, но если у него на уме уже не секс, а дела, то толку не будет. Короче, он отпихнул их и сказал: «Хорошего понемножку!» — и повел к выходу. Вывел из парка и тут себя по лбу хлопнул: «Блин! Пакет забыл! Все, домой идите, не ждите меня». И побежал обратно в парк. Они его минут пять подождали, а потом решили, что он через другую дырку вышел, и вернулись в общагу. По ходу дела у них этот самый кайф сошел, стыдно стало. Переругались даже. Из-за того, кто первый начал ему на шею вешаться. Ну и вообще, как я понял, там у них целый разбор полетов был. Я, конечно, их травмировать лишней информацией не стал, но предложил съездить с нами в парк и показать, куда они той ночью ходили. У них на бульваре было что-то типа бытовки, они свои причиндалы занесли, переоделись в чистенькое, поехали с нами.
— Не побоялись? — спросил Сэнсей.
— Нет, мы люди нестрашные. Мы очень солидно себя вели. Налим, когда их откровения слушал, аж за штаны держался, но серьезности не терял.
— Ничего я не держался, — обиделся Налим.
— Шучу. Короче, привезли их во двор дома номер десять. Он как раз между их общагой и тем домом, где труп нашли. Там есть дырка, через которую они в парк пролезли с Ростиком. Показали, куда ходили. Скажем так: ночью надо быть либо совсем пьяным, либо полным дураком, чтобы туда соваться. Они чуть ли не на километр в глубь парка зашли. Там все заросло, как в лесу, прямо джунгли какие-то. В принципе если кого-то завалят, раньше, чем через пару суток, не найдут.
— Ну и нашли что-нибудь?
— Понимаешь, Алексей, девки толком не помнили, до какого места со своим «Валерой» дошли. Может, конечно, и вообще ошиблись. Но вроде бы показали нам полянку, где обнимались. Где-то вправо от пруда, там рядом какие-то заброшенные здания стоят. Не то бараки, не то коровники, не то склады бывшие. Старые-престарые, через них, по-моему, уже не только кусты, но и деревья проросли. Потом спуск к реке начинается. В тех местах дорожек никаких нет. Тропки одни. Конечно, бутылок до фига, пивных банок. Шприцев до хрена валяется. Скажем так: я даже при пушке и среди бела дня себя хреново чувствовал, потому что тропки такие, что фиг разглядишь, что сбоку. Прыгнут сзади, удавку накинут — и никакая волына не поможет. Откровенно скажу: очень радовался, когда выбрались оттуда. Все время чудилось, будто следят. Сам когда-то в молодости тусовался в парке, но тогда таких трущоб не было.
— В общем, не нашли ничего, — мрачно резюмировал Сэнсей. — Так надо понимать?
— Считай, что не нашли. Кроме вот этого, — ухмыльнулся Агафон, вытаскивая из-под ветровки прозрачный полиэтиленовый пакет, в котором лежал скомканный носовой платок. — Девки утверждают, что это «Валерин». Когда они его еще в общаге помадой обмазали, он этим платком физию вытирал. А вот когда он его потерял, не помнят. Место я пометил. Конечно, дождик все смыл, даже если собаку найдем, вряд ли сможем отработать след. К тому же через четыре дня на пятый. Но все-таки шанс есть…
— Понятно, — задумчиво произнес Сэнсей. — Ну, все сказал?
— Все.
— Так, с вами ясно. Давай, Михаил, теперь тебя заслушаем… Гребешок начал рассказывать все по порядку. У него было неприятное чувство досады. Еще бы! Столько пыхтели, мучились, жизнью рисковали. Копошились-копошились, мотались-мотались, ходили-ездили, влезли в перестрелку неизвестно с кем, а все, получается, только для того, чтоб остановиться на том месте, с которого все раскрутил хитрый Агафон. Теперь получалось, что Гребешок с Лузой провели день без толку. Сэнсей слушал не перебивал, Агафон снисходительно улыбался. Когда речь зашла о перестрелке у Натальи Сергачевой, Сэнсей нахмурился. А когда Гребешок закончил, произнес:
— Ну, что сказать, поработали классно. Ни хрена толком не узнали, навели шухер на весь город. Орден вам дать, что ли?
— А что делать оставалось? — обиженно проворчал Луза, чуя себя главным виновником, ибо он первый открыл стрельбу. — Ждать, пока нам в лобешник засветили бы?
— Надо было для начала сюда подъехать, с умными людьми посоветоваться, если своего ума Бог не дал! — сурово сказал Сэнсей. — Придумали хрен знает чего с этим «Милтонс косметик», вломились к бабе. А если бы соседи ментов вызвали? Или, к примеру, эти самые неизвестные друзья, которых вы каким-то чудом помочили, уже там были? Вы хоть знаете, на кого наехали? Нет. Кто завтра или послезавтра на «Куропатку» наехать может, знаете? Опять нет. А все потому, что задница быстрее головы думает. Если менты хоть кого-то живого найдут, ваши фотороботы на весь город развесят. Баба эта, Макаровна, вас видела. В ориентировках у каждого постового мента засветитесь. А кроме того, твой друг. Балахонов с рынка, в два счета тебя заложит. Вот и вся твоя работа, Гребешок. У Фрола ты бы уже трупом был, понимаешь?! Это я тут сижу, рассусоливаю, потому что жалко вас, дураков. И потому что я понимаю: ты не нарочно напакостил, а случайно. Но теперь так много накрутилось, что хрен поймешь. Какие ты своей стрельбой Ворону сложности создал, не знаю. Какую он насчет тебя даст команду — тоже. Очень может быть, что он прикажет вас через печку пропустить, для спокойствия, понимаешь? Ты понял или нет?
— Понял, — пробормотал Гребешок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138