Вдруг бывший старообрядческий скит — маскировочка, а под ним спрятано главное…
Не прошел и километра, как донеслись ло Павла мужские голоса. В морозном воздухе слова звучали близко, будто произносящие их люди находились рядом. Неизвестно почему, Корнев прополз по снегу до ближайшего разлапистого пня и притаился за ним.
Метрах в двадцати от него стояли четверо мужиков, явно городской внешности. Двое из них беседовали между собой. Один раздраженно размахивал левой рукой, в правой держал какую-то странную трубу с толстым основанием. Второй успокаивал его, говорил тихо, примирительно. Два качка с автоматами стояли поодаль, оглядывая распадок и заснеженную поляну.
Охранники!
Позади беседующих и охраняющих виднелся забор-великан с колючкой поверху. За ним — остроконечные антенны.
Правы, до чего же правы, оказались болтливые бабенки, зря он не поверил им, однажды, в сердцах даже обматерил. Похоже, перед ним важный объект, возможно, государственного значения.
Корнев зябко поежился. Он всегда боялся высокой политики, даже телевизор — один на весь поселок — смотрел только по пятницам и только Поле Чудес. А сейчас прислушался. Словно странные мужики-горожане принесли в тайгу нечто взрывчатое, способное разрушить привычный мир с его печалями и радостями.
— Зря вы так, Геннадий Петрович, ведь мы с вами договорились…
— Я с бандитами не договариваюсь! — заорал пожилой мужик. — В обмен на жизнь я создал вам вот это, — приподнял он, видимо, не легкую трубу. — Что от меня ещё требуется?
— Креста на вас нет, дорогой Геннадий Петрович. — засмеялся плотный лобастый мужчина, но было заметно, что ему вовсе не весело — изо всех сил пытается сдержать нарастающее бешенство. — Ну, какой я бандит, скажите на милость? Кого убил или ограбил?
Оправдания скользнули по сознанию Корнева и улетели, не оставив следа, а вот словечко «бандит» крепко засело в голове. Значит, вот кто поселился в старинном ските! Этого только и не хватает мирному поселку — соседства с преступниками!
— Для какой цели вам понадобилось мое изобретение? — снова приподнял старик трубу. — Выкачивать деньги из кошельков мирных дюдей или отправлять на тот свет несговорчивых?
— Моя партия отрицает насилие, — мурлыкал лобастый не хуже кота Бармалея. — Но мы обязаны, как выражались во времена коммунистической диктатуры, держать палец на спусковом крючке. Сами подумайте, чем оправдывалось наличие и развитие ядерного оружия? Необходимостью сохранить на Земле мир, — сам себе ответил он. — Ваше оружие менее опасно и более экологично, но, в конечном итоге, преследует ту же цель…
Уговаривает, как мужик девку: не бойся, милая, не забеременеешь, для людей даже девицей отанешься, зато получишь удоводьствие, насмешливо подумал Павел, слушая соловьиные песни сооблазнителя. Неужели старик поддастся?
Теперь Корнев убедился: человек с трубой — старик. Правда, держит себя прямо, не сутулится, не клонит голову, но манера говорить, заметные издали моршины и прядь седых волос, выбивающаяся из-под пыжиковой шапки, говорят о немалом его возрасте.
— Хватит заниматься словоблудством, госполин Железнов, или как вас ещё зовут в банде… Повторяю, что ещё от меня нужно?
— Научите обращаться с «милочкой»…
— Для того, чтобы спровадить на тот свет ненужного изобретателя? Как вы это уже сделали с бедным моим другом, Стасом Новиковым.
— Зря вы меня так обижаете. Отставного генерала убил не я — вам это известно… Что же касается вас, готов дать любые гарантии…
— Ваши гарантии, господин Бобик… простите, Пудель, — вот этот снег, который по весне растает, — гневно притопнул Геннадий Петрович, наглядно показывая, как оценивает он сладкие обещания собеседника. — Хватит! Мы вышли на полигонные испытания образца, а занимаемся ненужной болтовней. Куда прикажете послать ракетку?
Павлу показалось, что лобастый даже обрадовался прекращению словесного противоборства. Он достал из кармана блокнот, заглянул в него.
— В Христофоровку. Ракетка должна упасть рядом с сараем Хлебникова…
— Вдруг там дети?
— Не волнуйтесь, дорогой Геннадий Петрович — мои люди ожидают и к сараю никого не подпустят… Если вы, конечно, не ошибетесь в расчетах…
Изобретатель презрительно фыркнул, разложил прямо на снегу какие-то бумаги и забормотал.
— Полторы тысячи километров… Ерунда, достанем… Покажите на крупномасштабной карте дом Хлебникова.
Пудель поспешно развернул карту. Оба склонились над ней.
— Понятно… Теперь, будьте любезны, отойдите к вашим мордоворотам…
Лобастый нехотя подчиниося.
Старик поколодовал над бумагами, потом защелкал кнопками на утолщении трубы.
— Готово! Разрешите старт?
— Давайте.
Корнев предусмотрительно заткнул себе уши, тесней прижался к спасительному пню. Но ничего не произошло — ни грохота, ни снопа огня из таинственной трубы. Просто из неё метнулась вверх остроносая ракетка и исчезла…
— Через какое время получим сигнал о… прибытии?
— Ровно через сорок минут, — снисходительно пробурчал старик. — Успеем попить чайку с малиноваым вареньем.
— С удовольствием составлю компанию…
— Предпочитаю чаевничать в одиночестве!
Вот это отшил, с радостью полумал Павел. С радостью — потому, что вздорный старик пришелся ему по нраву, а медоточивый лобастый мужик вызывал непонятное отвращение. Будто залетевшая в чистую горницу навозная муха.
Кажется,»представление» закончено, можно потихоньку сползти в овражек и — дай Бог ноги. С этим подслушиванием да подглядыванием и без того потеряна уйма времени — к заветной избушке доберется в темноте.
Павел начал осторожно сползать в распадок и ненароком зацепил лыжей незаметную палку, предательски высунувщуюся из снежного заноса. Палка ударила соседнюю, та подтолкнула свисающую ветку, нагруженную снегом. Ни взрыва, ни особого шума не произошло, но настороженные охранники вытянули шеи и приподняли короткие стволы автоматов.
Один из них что-то шепнул хозяину. Тот выразительно провел ребром ладони по шее и вслед за стариком пошел к входу в скит.
Качки, на подобии гончих псов, бросились к подозрительному месту.
Таиться не было ни времени, ни необходимости, помедлишь — засекут, и тогда… Павел отлично понял жест Пуделя. Он скатился на дно овражка и понесся к склону сопки. Во время — автоматная очередь взрыхлила снег метрах в пяти от него, вторая прошлась по склону распадка.
Господи, помилуй мя, господи, отведи беду, шептал Корнев, делая резкие повороты, стараясь укрываться за мощными стволами кедров.
Охранники отставали, но погоню не прекращали, настырно лезли напролом. Где им угнаться за таежником, презрительно думал успокоенный танжник, наращивая и наращивая скорость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96