Петруха мечтал о предстоящей свадьбе, отец вспоминал схватку с неизвестными. Бог миловал, промахнулись тогда бандюги, не достали пулями. Все же, интересно, зачем понадобилось им убивать мирного охотника?
Сколько не размышлял об этом Корнев, сколько не придумывал причин, все они сходились в одну точку: он стал нежелательным свидетелем откровенного разговора лобастого мужика со стариком, запуска в небо какой-то ракетки.
— Слыхал, взорвали не токо избушки скита — райотдел на распыл пустили, — Петруха сменил неприятную для отца тему. — Тихо раньше было у нас, ныне — закружилось. В том райотделе, бают, следователя, прокурора да уловленного бандюгу — в лохмотья.
Корнев насторожился. О взрыве в милиции он, конечно, слышал от баб, возвратившихся из райцентра, где они сбывали мороженную ягоду и разную всячину, покупали немудренные наряды. Но вот о гибели ментов и бандюги не было сказано ни полслова.
— Откуда знаешь?
— Артюха баял…
Как всегда, упоминание имени зловредного парня вызвало у Корнева приступ негодования. Повсюду — этот пронырливый негодник с приторно ехидно улыбочкой! Но злость отступила под давлением других мыслей. Вспомнилась встреча в ментовском коридоре с начальником райотдела. Неужто и его тоже взорвали?
Вот нелюди, сатанинское отродье! Сами не живут и другим мирно жить мешают. Ежели ментов с прокурорами по стенам размазывают, что сотворят с простым охотником, попадись тот им в руки?
— Как станем вдвоем венец подводить? — заглушая тревожные мысли, спросил таежник сына. — Осилим, как думаешь?
— Не сдюжим — помогут. Тот же дед Опанас или… Артюха, — помедлив, выдал Петр ненавистное отцу имя. — Зря ты так на него, батя, мало что бывает меж людьми, зачем зубатиться, вцепляться в глотки?… Хошь, повинится Артюха, при всем обчестве повинится?… Он же добрый до невозможности, токо позубоскалить любит…
Не отвечая, Корнев подстегнул лошалей.
Начинался Настасьин распадок — самое гиблое место, трясина. Избави Боже, засядешь по ступицы, изваляешься в грязи пока выберешься. Дальше — взлобок, там потверже…
Странное название распадка пришло от отшельничихи бабки Настасьи, злобной старухи, ненавидящей все живое. Она являлась проезжим мужикам в образе обнаженной красавицы-девки, увлекала их в гиблые места и душила. Женщин и детей приманивала, разбрасывая перед ними сласти и яркие наряды.
Никто не мог справиться с вампиром-бабой, не помогали заклятья и молитвы, воздвигнутый над распадком бревенчатый крест сгорел без остатка. Именно тогда старцы-староверы на взлобке над распадком построили свой скит. Прилюдно поклялись извести бесовые силы.
Долго боролись с нечистью. Молитвой и постом, водосвятием и молитвами. Когда поняли бесполезность задуманного, бросили построенные избушки и подались в другие места…
Вот и решил таежник заготовить лес для ремонта избы на взлобке неподалеку от бывшего святого места.
Когда телега добралась до середины распадка, негромко хлопнул выстрел. Корнев подпрыгнул и повалился на сына, защитив его собой от второй пули. Петруха выбрался из-под ставшего тяжелым отцовского тела, не выпуская прихваченное ружье, скатился в придорожные кусты.
Новые проделки колдуньи? А с каких пор бабка Настасья научилась орудовать ружьишком?
По другую сторону дороги дрогнули ветви березы…Вот где схоронился убийца!… Ну, погоди, нехристь… Парень тщательно выцелил дрогнувшую ветку… Есть! Пуля охотника попала пуделевскому боевику в грудь. Захлебываясь кровью, он не двигался. Понимал — нужно собрать оставшиеся силы и убить свидетеля расправы… Потом уж перевязаться и ползти к привязанному в чащобе коню.
Петруха перевернул неподвижное тело отца… Мертвый… Батя, как же получилось, кому нужна была твоя жизнь?
До боли сжимая зубы, Петруха подошел к телу убийцы, наклонился к нему, перевернул на спину. Неожиданно бандит привстал, острый нож вошел в горло парня. Боевик захрипел и свалился рядом с жертвой…
К вечеру Корневы не возвратились. Мало ли что могло их задержать — телега сломалась или не нашли подходящих лесин. К утру возвернутся, никуда не денутся. Когда поутру мужики не приехали, Наталья бросилась к соседу, старому Опанасу.
— Чует душенька, не к добру все это, — с трудом удерживаясь от слез, путалась она в словах. — Порешил мужик рубить лес около сожженного скита. Баял: тама наилучший сосняк… И вот — как провалились…
Она ожидала насмешливой ругани старого таежника: баба завсегда не головой думает — стыдным местом, никуда твои мужики не денутся, иди готовь самогон и закуску. Но старик воспринял бабьи оханья вполне серьезно. Поворошил седую бороду, поерзал вверх-вниз лохматыми бровями,
— Баешь, на взлобок подался, што за Настасьиным распадком? Понесло Павлуху в сатанинские места… Ну, да, ничего, авось пронесет… Сичас скликну мужиков, съездим, поглядим… Баламутина твой Пашка и дуролом. Вишь, чего удумал — от скита бревна волочь, поближе не нашел места, тайги ему мало, недоумку косолапому…
Не прошло и получаса, как четверо мужиков на подседланных конях побежали к скиту…
— Бой в Крыму, Крым в дыму, — ошалело бормотал Артем, оглядывая взлобок. — Кто ж так расстарался?
— Вон тот нелюдь, — показал Опанас плетью на труп пуделевца. — Петруха подбил его, а сам не уберегся — подставился под нож… Мужики, ничего здеся не трогать! — прикрикнул он. — Витюня, скачи на лесоучасток, звони в Кокошино. А мы постережем — как бы друзьяки ентого ирода не прибежали его выручать…
Опанас, сопя и поругиваясь, уселся на обгрызанный пень, скрутил цигарку. Мужики устроились вокруг деда, тоже задымили, отводя взгляды от трупов и держа под рукой заряженные жаканами берданы.
— Чего примолкли? Иль мертвых видать не доводилось? Разжигай костерок, ставь чайник. Пока милиция доберется — чайку изопьем… А ты, Артюшка, добежи до верхотурья, оглядись. Как бы нехристи нас не побили…
Защумел, затрещал таежный костерок, пережевывая сухой хворост и отжившие свое ветки. Из заплечных мешков и котомок появились на свет Божий черняшки, мясо, сало…
К вечеру появилась милиция. До Сидоровки сыщики доехали на вездеходе, который охотники ехидно переименовали в «мелкоход», от поселка до распадка — на телеге.
Стелла оглядывала трупы с ужасом и сердечной болью. Она не сомневалась — к трагедии приложил руку её Петя… Петенька. Сначала взрыв в райотделе унес три жизни, здесь — тоже три.
Ее любовь к «экологу» запятнана кровью.
Может быть, Корневы и неизвестный парень — не последние жертвы бандитского беспредела, может быть, на мушке Пети сидят другие жизни. Расследовать же убийства, совершенные им, приходится фактической соучастнице преступлений, завербованной сотруднице Кокошинского уголовного розыска, старшему лейтенанту милиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Сколько не размышлял об этом Корнев, сколько не придумывал причин, все они сходились в одну точку: он стал нежелательным свидетелем откровенного разговора лобастого мужика со стариком, запуска в небо какой-то ракетки.
— Слыхал, взорвали не токо избушки скита — райотдел на распыл пустили, — Петруха сменил неприятную для отца тему. — Тихо раньше было у нас, ныне — закружилось. В том райотделе, бают, следователя, прокурора да уловленного бандюгу — в лохмотья.
Корнев насторожился. О взрыве в милиции он, конечно, слышал от баб, возвратившихся из райцентра, где они сбывали мороженную ягоду и разную всячину, покупали немудренные наряды. Но вот о гибели ментов и бандюги не было сказано ни полслова.
— Откуда знаешь?
— Артюха баял…
Как всегда, упоминание имени зловредного парня вызвало у Корнева приступ негодования. Повсюду — этот пронырливый негодник с приторно ехидно улыбочкой! Но злость отступила под давлением других мыслей. Вспомнилась встреча в ментовском коридоре с начальником райотдела. Неужто и его тоже взорвали?
Вот нелюди, сатанинское отродье! Сами не живут и другим мирно жить мешают. Ежели ментов с прокурорами по стенам размазывают, что сотворят с простым охотником, попадись тот им в руки?
— Как станем вдвоем венец подводить? — заглушая тревожные мысли, спросил таежник сына. — Осилим, как думаешь?
— Не сдюжим — помогут. Тот же дед Опанас или… Артюха, — помедлив, выдал Петр ненавистное отцу имя. — Зря ты так на него, батя, мало что бывает меж людьми, зачем зубатиться, вцепляться в глотки?… Хошь, повинится Артюха, при всем обчестве повинится?… Он же добрый до невозможности, токо позубоскалить любит…
Не отвечая, Корнев подстегнул лошалей.
Начинался Настасьин распадок — самое гиблое место, трясина. Избави Боже, засядешь по ступицы, изваляешься в грязи пока выберешься. Дальше — взлобок, там потверже…
Странное название распадка пришло от отшельничихи бабки Настасьи, злобной старухи, ненавидящей все живое. Она являлась проезжим мужикам в образе обнаженной красавицы-девки, увлекала их в гиблые места и душила. Женщин и детей приманивала, разбрасывая перед ними сласти и яркие наряды.
Никто не мог справиться с вампиром-бабой, не помогали заклятья и молитвы, воздвигнутый над распадком бревенчатый крест сгорел без остатка. Именно тогда старцы-староверы на взлобке над распадком построили свой скит. Прилюдно поклялись извести бесовые силы.
Долго боролись с нечистью. Молитвой и постом, водосвятием и молитвами. Когда поняли бесполезность задуманного, бросили построенные избушки и подались в другие места…
Вот и решил таежник заготовить лес для ремонта избы на взлобке неподалеку от бывшего святого места.
Когда телега добралась до середины распадка, негромко хлопнул выстрел. Корнев подпрыгнул и повалился на сына, защитив его собой от второй пули. Петруха выбрался из-под ставшего тяжелым отцовского тела, не выпуская прихваченное ружье, скатился в придорожные кусты.
Новые проделки колдуньи? А с каких пор бабка Настасья научилась орудовать ружьишком?
По другую сторону дороги дрогнули ветви березы…Вот где схоронился убийца!… Ну, погоди, нехристь… Парень тщательно выцелил дрогнувшую ветку… Есть! Пуля охотника попала пуделевскому боевику в грудь. Захлебываясь кровью, он не двигался. Понимал — нужно собрать оставшиеся силы и убить свидетеля расправы… Потом уж перевязаться и ползти к привязанному в чащобе коню.
Петруха перевернул неподвижное тело отца… Мертвый… Батя, как же получилось, кому нужна была твоя жизнь?
До боли сжимая зубы, Петруха подошел к телу убийцы, наклонился к нему, перевернул на спину. Неожиданно бандит привстал, острый нож вошел в горло парня. Боевик захрипел и свалился рядом с жертвой…
К вечеру Корневы не возвратились. Мало ли что могло их задержать — телега сломалась или не нашли подходящих лесин. К утру возвернутся, никуда не денутся. Когда поутру мужики не приехали, Наталья бросилась к соседу, старому Опанасу.
— Чует душенька, не к добру все это, — с трудом удерживаясь от слез, путалась она в словах. — Порешил мужик рубить лес около сожженного скита. Баял: тама наилучший сосняк… И вот — как провалились…
Она ожидала насмешливой ругани старого таежника: баба завсегда не головой думает — стыдным местом, никуда твои мужики не денутся, иди готовь самогон и закуску. Но старик воспринял бабьи оханья вполне серьезно. Поворошил седую бороду, поерзал вверх-вниз лохматыми бровями,
— Баешь, на взлобок подался, што за Настасьиным распадком? Понесло Павлуху в сатанинские места… Ну, да, ничего, авось пронесет… Сичас скликну мужиков, съездим, поглядим… Баламутина твой Пашка и дуролом. Вишь, чего удумал — от скита бревна волочь, поближе не нашел места, тайги ему мало, недоумку косолапому…
Не прошло и получаса, как четверо мужиков на подседланных конях побежали к скиту…
— Бой в Крыму, Крым в дыму, — ошалело бормотал Артем, оглядывая взлобок. — Кто ж так расстарался?
— Вон тот нелюдь, — показал Опанас плетью на труп пуделевца. — Петруха подбил его, а сам не уберегся — подставился под нож… Мужики, ничего здеся не трогать! — прикрикнул он. — Витюня, скачи на лесоучасток, звони в Кокошино. А мы постережем — как бы друзьяки ентого ирода не прибежали его выручать…
Опанас, сопя и поругиваясь, уселся на обгрызанный пень, скрутил цигарку. Мужики устроились вокруг деда, тоже задымили, отводя взгляды от трупов и держа под рукой заряженные жаканами берданы.
— Чего примолкли? Иль мертвых видать не доводилось? Разжигай костерок, ставь чайник. Пока милиция доберется — чайку изопьем… А ты, Артюшка, добежи до верхотурья, оглядись. Как бы нехристи нас не побили…
Защумел, затрещал таежный костерок, пережевывая сухой хворост и отжившие свое ветки. Из заплечных мешков и котомок появились на свет Божий черняшки, мясо, сало…
К вечеру появилась милиция. До Сидоровки сыщики доехали на вездеходе, который охотники ехидно переименовали в «мелкоход», от поселка до распадка — на телеге.
Стелла оглядывала трупы с ужасом и сердечной болью. Она не сомневалась — к трагедии приложил руку её Петя… Петенька. Сначала взрыв в райотделе унес три жизни, здесь — тоже три.
Ее любовь к «экологу» запятнана кровью.
Может быть, Корневы и неизвестный парень — не последние жертвы бандитского беспредела, может быть, на мушке Пети сидят другие жизни. Расследовать же убийства, совершенные им, приходится фактической соучастнице преступлений, завербованной сотруднице Кокошинского уголовного розыска, старшему лейтенанту милиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96