— Проходи.
Не обнял, не поцеловал, даже не поздоровался. Стелла обидчиво поджала губы и, не снимая дубленку и валенок, присела к стоящему в центре комнаты столу. Петр Ефремович устроился на кровати, застеленной ситцевым покрывалом. Молчит. Только улыбка не покидает его лица.
— Как живешь? — сухо осведомилась Салова. — Как дела?
Она жадно и призывно смотрела на Петра, будто хотела притянуть его к себе. А Васин поигрывает какой-то цепочкой, отводит в сторону насмешливый взгляд.
— Мы с тобой — как на дипломатическом приеме. В парадных смокингах и манишках, по самое горло закрыты одеждой и условностями. Будто не было самолетного салона и гостиницы в Омске.
В голосе женщины угадываются приближающиеся слезы. От напряжения болит голова, по телу пробегает нервная дрожь.
Сколько времени одолевали её мечты о встрече, сколько нафантазировано жарких картин с поцелуями, горячими признаниями, повторением сумасбродного страстного слияния в омской гостинице. И вот долгожданная встреча произошла. Перед ней — не пылкмй любовник, не близкий человек — насмешливо улыбающийся мужчина с равнодушными, скучающими взглядами.
Не выдержав, Стелла вскочила со стула и направилась к выходу. Ноги передвигаются автоматически, пальцы рук до боли стиснули сумочку.
Позади послышалось горловое покряхтывания. Васин медленно подошел к остановившейся женщине, взял за плечи, с ласковой настойчивостью повернул лицом к себе, принялся расстегивать пуговицы на дубленке.
Напряжение спало. Стелла безвольно опустила руки.
Дубленка упала на пол. Умелые мужские руки забегали по пуговицам и молниям, крючкам и застежкам. Через считанные минуты Стелла стояла посредине комнаты абсолютно голая.
Улыбка исчезла с лица Васина — её сменила жажда желания. Он рывком поднял Стеллу на руки и положил на кровать. Женщина не сопротивлялась, лежала безвольно раскинувшись на белой простыне. Странно, но сейчас она не ощущала желания, словно насмешливые улыбочки Васина вытравили его…
… Утолив голод, они лежали рядом и молчали. Стелла положила голову на мускулистое плечо любовника, он, обняв её, задумчиво смотрел в потолок. А о чем им говорить, когда тела уже высказались, открыли потаенные мысли и желания? Признаваться в любви? Рассказывать о тяжкой для обоих разлуке? Фантазировать по поводу ожидающего их будущего?
Господи, какая древность! Секс и только секс! Голый, не прикрытый розовыми одежками, не закрепленный штампами в паспортах…
— Нам необходимо поговорить…
— О чем, Петенька? Разве ты только что не все сказал? — рассмеялась Стелла, лаская ладошкой выпуклую грудь любовника. — Признаюсь, с удовольствием послушаю продолжение…
Васин снял дразнящую его женскую руку с груди, повернулся на бок. Теперь они лежали лицом к лицу так близко друг от друга, что упругие груди женщины упирались в мужское тело.
— «Продолжение» прямо зависит от результатов наших переговоров…
Стелла шаловливо рассмеялась. Будто рядом с Васиным лежала не зрелая женщина с десятилетним стажем замужества, родившая сына, а молоденькая, полная жизненных сил и энергии, девчушка. Куда девалась недавняя обида? Ее сменила радость.
— Сам же не раз говорил: любовь — тот же рынок… Не отказываешься от ранее данных «показаний», господин обвиняемый?
Васин улыбнулся.
— Нет, не отказываюсь…
Стелла приподняла правую грудь, нацелила розовый выпуклый сосок на губы любовника.
— Тогда прошу — задаток. Иначе «сделка» не состоится…
Знаю, чем завершится так называемый «задаток», подумал Васин.Как бы не пришлось выложить сразу «всю сумму». Пожалуй, при таком развитии любовных торгов не останется времени для запланированной серьезной беседы. Он отвел руку Стеллы, возвратил её грудь в прежнее положение.
— Разговор предстоит намного серьезней, чем ты думаешь.
Салова поняла: любовник не шутит и не притворяется. Отодвинулась от него, расправила смятую простынь, закуталась в неё по горло. Но в широко раскрытых глазах продолжали играть шаловливые огоньки.
— Говори. Слушаю.
Васин несколько долгих минут молчал, еще раз выверяя то, что сейчас откроет. Разгадывал реакцию собеседницы на неприятное для неё признание. Планировал действия, которые выведут эту реакцию на желаемое направление. В окончательном результате не сомневался: Стелла — на остром, крепком крючке, никуда она не денется, сделает все так, как он ей прикажет.
Заговорил медленно, подбирая наиболее доходчивые слова.
— Я вовсе не эколог и не биолог, вообще — никто. Вернее, специальность у меня имеется, но её считают…мягко говоря, не престижной…
— Кто же ты?
— Бизнесмен, но бизнесмен особый… Глупцы считают таких, как я, преступниками. На самом деле, мой бизнес не менее почитаем и выгоден, чем бизнес, скажем, банкира или политика… Короче говоря, возглавляю криминальную группировку… Испугалась?
Стелла не ответила. Она так туго затянула на горле удавку простыни, что задохнулась… Петенька — преступник?… Любимый ею человек — бандит, убийца… На его руках — кровь невинных жертв, в карманах — украденные у них деньги…
С ума можно сойти!
— Значит, испугалась, — с каким-то удовлетворением константировал Пудель. — Ну, что ж, тебя можно понять. Пожалуй, я на твоем месте вел бы себя точно так… Если хочешь — выдай, беги к мужу, покайся. Обещаю не убегать, подожду твоего возвращения с ментами…
Неожиданная догадка взорвалась в мозгу. Стелла облегченно засмеялась.
— Никакой ты, Петенька, не преступник… Врешь ты все, милый, испытываешь меня… Не забывай, я — сотрудник уголовного розыска, всякого навидалась. Не бывает таких преступников — мягких и добрых, все они замараны жестокостью и жадностью… Признайся — пошутил?
— Нет, — отрезал Васин. — Сказал правду. Перед тобой — две дорожки. Одна — прямая и ровная: покаяться, отправить меня на зону и продолжить жить с мужем и сыном. Вторая — помогать мне… Выбирай, я подчинюсь твоему выбору… Все. Думай.
Он спрыгнул с кровати, набросил на голое тело мохнатый плед, подошел к окну. Закурил. Это не показное благородство повлияло на Салову значительно больше, нежели самые доказательные признания. Если Васин, действительно, преступник, то ему может позавидовать множество честнейших, законопослушных людей… И все же — преступник…
Как же непросто отрешиться от вскормивших её правил и взглядов на жизнь! Превратиться в пособницу бандита, в его информатора — позор и несчастье…
А разве не несчастье жить без его ласки? Разве не позор ложиться в постель с нелюбимым Саловым, удовлетворять его, как проститутка удовлетворяет клиента? Пусть даже — постоянного.
Будто подслушав одолевающие женщину сомнения, Васин погасил недокуренную сигарету и возвратился в кровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96