Народ подобрался отчаянный и отчаявшийся, терять ему нечего, стало быть, можно ожидать любой пакости. Кэгэбэшники, конечно, будут действовать руками МВД. А там люди пугливые, своими жизнями дорожат больше, чем они стоят. Значит, наваливаться на вас будут большими силами. Вот так. Теперь выполняйте.
Внешне объект выглядел совсем неприметно, как и говорил начальник штаба. И это только осложняло задачу, как бывает всегда, когда нет видимой цели. Просочиться в ядерный арсенал аэроузла оказалось куда сложней, чем предполагал подполковник и надеялись ребята из группы Кондратюка, разработавших в пути несколько предварительных вариантов проникновения. Ни один из вариантов не годился, так как защита базы была надежной, и охрана была поставлена не из рук вон плохо, как информировал командование бригады Генштаб, а умело и четко. Казалось, не было ни одной щели, которую могла бы раздвинуть изобретательность поднаторевших в решении неразрешимых задач спецназовцев ГРУ. Однако это не могло служить основанием для отмены задания, да его никто и не отменял. Возможно — скорее всего, так оно и было, — группу умышленно поставили в такую ситуацию. Может быть тот, кто давал задание, был уверен в неудаче группы, которая лишь подтвердила бы неуязвимость объекта.
Неделю, замаскировавшись и выставив охранение, наблюдали за базой спецназовцы. Не раз обошли и оползли ее по всему периметру, ощупывая и обнюхивая каждый метр. Анализировали и отбрасывали один план за другим. Наконец, забрезжило, а потом оформилось решение. Связано оно было с тем, что два-три раза в течение дня из ворот скромного, ничем не примечательного ограждения, какие можно встретить на окраине любого поселка, выезжала машина в сопровождении бронетранспортера, замаскированного под какую-то сельхозмашину. Бронетранспортер шел впереди, а в двигавшуюся сзади машину два одетых в комбинезоны человека баграми собирали постоянно погибавшую в зоне высокого напряжения живность. Затем ее сбрасывали в известковую яму. Двигались они почему-то всегда против часовой стрелки, в разное время и — из опасения наскочить на одну из мин, густо насеянных по всей территории периметра — по одной и той же колее. Выезды длились от пятнадцати до двадцати минут — бывало, больше двадцати, но никогда на меньше пятнадцати. В это время поле высокого напряжения снималось. Это-то обстоятельство и было отправным в разработанном группой плане.
Решили между колеями вырыть щель на два человека. Добыли саперные лопатки, нашли затвердевший гудрон, чтобы в качестве диэлектрика обложить боковые стенки щели, соорудили деревянную крышку, которую покрыли дерном той же изношенности, что и между колеями, все это для них не составило большого труда, как и вычерчивание карты минного поля на нужном участке. Труднее было найти сам участок, где надо рыть щель. Желательно чтобы он был в самом узком месте периметра и менее всего просматривался наблюдателями. Решили и эту задачу. Обсудили мельчайшие детали этой начальной стадии операции, которую иронично назвали «схрон» и началась работа. Как только машины, поворачивая, скрывались из виду, на дорогу в зону, минуя мины, выползали шестеро ребят и принимались лихорадочно рыть. На все про все — на подход, работу, отход — командир давал ровно четырнадцать минут. Остальные были в готовности шквальным огнем — не на поражение — отвлечь внимание от землекопов, вытащенный в мешках грунт рассыпали в ближайшей роще, где основала свою базу группа.
Три дня работы и крайнего напряжения нервов в ожидании сметающего все живое лавины огня и металла потребовалось для сооружения «схрона». Затем оставалось только ждать удобного момента, чтобы, зацепившись самодельным крюком за карданный вал машины, оказаться под ней и въехать на территорию арсенала, второй должен был прикрыть щель и тут же выбираться из зоны.
Решено было проникнуть внутрь с вечерним выездом машин, чтобы в течение ночи осуществить операцию. Двое суток, меняясь лишь раз, днем, писая в штаны, сидели в «схроне» спецназовцы. Как назло никакая живность не забредала в этот, сектор и машины проходили, не сбавляя скорости. Пришлось подбросить сюда убитую собаку.
Все совершилось, как было задумано. Упущение охраны было в том, что никому не пришло в голову, привыкнув к невероятности такого действия, заглянуть под машину. Позже было отмечено также не вполне грамотное распределение сектора обзора периметра высокого напряжения.
А тогда сержант Бидяк удачно миновал охрану, а после смены караулов оглушил часового, проник на склады и заложил между ядерными зарядами имитирующую мины пиротехнику. О том, что задание выполнено, доложил по рации сигналом ЗОВ-3, который невозможно было засечь.
Если бы действительно взорвать этот склад атомного боезапаса, от Полтавы и ее окрестностей осталось бы только историческое воспоминание о короле Карле XII и некогда погибшим по его дурости в этой местности шведам.
Позже до бригады спецназа ГРУ дошел — быть может, был доведен умышленно — слух, что после этой учебной операции отвечавший за охрану базы генерал-лейтенант был понижен в звании до лейтенанта. Поверить не поверили, но некоторой время группа Кондратюка не без удовлетворения ощущала на себе не столько завистливое, сколько одобрительное внимание товарищей, которые то же не прочь были бы стать виновниками подобной экзекуции над генералом.
— Знаю, что в такого рода делах у вас большой опыт, — сказал Сергей. — Только вот охраняют генерал-лейтенанта КГБ как члена Политбюро.
— Вы сказали, что от нас зависит… — начал Глеб.
— Чтобы потом не говорили, что я на вас давил, — с улыбкой перебил Сергей, — давайте перейдем на «ты». Хоть по званию я несколько выше каждого из вас, по возрасту разве что года на три старше. Забудьте и о возрасте, и о звании. Мне кажется, так будет лучше для дела. А не будет лучше, выберем наиболее удобный вариант.
— Хорошо, — кивнул Глеб. — Ты сказал, что от нас зависит, чтобы операция ни переросла в боевую. Я хочу точно знать, как понимать этот пассаж.
Не каждый понимал в данном случае значение этого слова, но суть ясна была всем, и парни настроили свое внимание на Сергея.
— Он прав, — поддержал Глеба Кондратюк. — Тут не должно быть недомолвок. Вопрос стоит так: имеем мы право пользоваться оружием или нет?
— Мне казалось, что я объяснил это довольно ясно, — вздохнул Сергей.
— Но, конечно, вы правы в том, что хотите знать точное условия задания. Да и страховочка будет на всякий случай, — ухмыльнулся он и тут же в успокаивающем жесте вскинул руку. — Шучу, шучу. — Дело обстоит так. Задание максимум — взять генерал— лейтенанта живым. Если получится, вместе с сопровождением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Внешне объект выглядел совсем неприметно, как и говорил начальник штаба. И это только осложняло задачу, как бывает всегда, когда нет видимой цели. Просочиться в ядерный арсенал аэроузла оказалось куда сложней, чем предполагал подполковник и надеялись ребята из группы Кондратюка, разработавших в пути несколько предварительных вариантов проникновения. Ни один из вариантов не годился, так как защита базы была надежной, и охрана была поставлена не из рук вон плохо, как информировал командование бригады Генштаб, а умело и четко. Казалось, не было ни одной щели, которую могла бы раздвинуть изобретательность поднаторевших в решении неразрешимых задач спецназовцев ГРУ. Однако это не могло служить основанием для отмены задания, да его никто и не отменял. Возможно — скорее всего, так оно и было, — группу умышленно поставили в такую ситуацию. Может быть тот, кто давал задание, был уверен в неудаче группы, которая лишь подтвердила бы неуязвимость объекта.
Неделю, замаскировавшись и выставив охранение, наблюдали за базой спецназовцы. Не раз обошли и оползли ее по всему периметру, ощупывая и обнюхивая каждый метр. Анализировали и отбрасывали один план за другим. Наконец, забрезжило, а потом оформилось решение. Связано оно было с тем, что два-три раза в течение дня из ворот скромного, ничем не примечательного ограждения, какие можно встретить на окраине любого поселка, выезжала машина в сопровождении бронетранспортера, замаскированного под какую-то сельхозмашину. Бронетранспортер шел впереди, а в двигавшуюся сзади машину два одетых в комбинезоны человека баграми собирали постоянно погибавшую в зоне высокого напряжения живность. Затем ее сбрасывали в известковую яму. Двигались они почему-то всегда против часовой стрелки, в разное время и — из опасения наскочить на одну из мин, густо насеянных по всей территории периметра — по одной и той же колее. Выезды длились от пятнадцати до двадцати минут — бывало, больше двадцати, но никогда на меньше пятнадцати. В это время поле высокого напряжения снималось. Это-то обстоятельство и было отправным в разработанном группой плане.
Решили между колеями вырыть щель на два человека. Добыли саперные лопатки, нашли затвердевший гудрон, чтобы в качестве диэлектрика обложить боковые стенки щели, соорудили деревянную крышку, которую покрыли дерном той же изношенности, что и между колеями, все это для них не составило большого труда, как и вычерчивание карты минного поля на нужном участке. Труднее было найти сам участок, где надо рыть щель. Желательно чтобы он был в самом узком месте периметра и менее всего просматривался наблюдателями. Решили и эту задачу. Обсудили мельчайшие детали этой начальной стадии операции, которую иронично назвали «схрон» и началась работа. Как только машины, поворачивая, скрывались из виду, на дорогу в зону, минуя мины, выползали шестеро ребят и принимались лихорадочно рыть. На все про все — на подход, работу, отход — командир давал ровно четырнадцать минут. Остальные были в готовности шквальным огнем — не на поражение — отвлечь внимание от землекопов, вытащенный в мешках грунт рассыпали в ближайшей роще, где основала свою базу группа.
Три дня работы и крайнего напряжения нервов в ожидании сметающего все живое лавины огня и металла потребовалось для сооружения «схрона». Затем оставалось только ждать удобного момента, чтобы, зацепившись самодельным крюком за карданный вал машины, оказаться под ней и въехать на территорию арсенала, второй должен был прикрыть щель и тут же выбираться из зоны.
Решено было проникнуть внутрь с вечерним выездом машин, чтобы в течение ночи осуществить операцию. Двое суток, меняясь лишь раз, днем, писая в штаны, сидели в «схроне» спецназовцы. Как назло никакая живность не забредала в этот, сектор и машины проходили, не сбавляя скорости. Пришлось подбросить сюда убитую собаку.
Все совершилось, как было задумано. Упущение охраны было в том, что никому не пришло в голову, привыкнув к невероятности такого действия, заглянуть под машину. Позже было отмечено также не вполне грамотное распределение сектора обзора периметра высокого напряжения.
А тогда сержант Бидяк удачно миновал охрану, а после смены караулов оглушил часового, проник на склады и заложил между ядерными зарядами имитирующую мины пиротехнику. О том, что задание выполнено, доложил по рации сигналом ЗОВ-3, который невозможно было засечь.
Если бы действительно взорвать этот склад атомного боезапаса, от Полтавы и ее окрестностей осталось бы только историческое воспоминание о короле Карле XII и некогда погибшим по его дурости в этой местности шведам.
Позже до бригады спецназа ГРУ дошел — быть может, был доведен умышленно — слух, что после этой учебной операции отвечавший за охрану базы генерал-лейтенант был понижен в звании до лейтенанта. Поверить не поверили, но некоторой время группа Кондратюка не без удовлетворения ощущала на себе не столько завистливое, сколько одобрительное внимание товарищей, которые то же не прочь были бы стать виновниками подобной экзекуции над генералом.
— Знаю, что в такого рода делах у вас большой опыт, — сказал Сергей. — Только вот охраняют генерал-лейтенанта КГБ как члена Политбюро.
— Вы сказали, что от нас зависит… — начал Глеб.
— Чтобы потом не говорили, что я на вас давил, — с улыбкой перебил Сергей, — давайте перейдем на «ты». Хоть по званию я несколько выше каждого из вас, по возрасту разве что года на три старше. Забудьте и о возрасте, и о звании. Мне кажется, так будет лучше для дела. А не будет лучше, выберем наиболее удобный вариант.
— Хорошо, — кивнул Глеб. — Ты сказал, что от нас зависит, чтобы операция ни переросла в боевую. Я хочу точно знать, как понимать этот пассаж.
Не каждый понимал в данном случае значение этого слова, но суть ясна была всем, и парни настроили свое внимание на Сергея.
— Он прав, — поддержал Глеба Кондратюк. — Тут не должно быть недомолвок. Вопрос стоит так: имеем мы право пользоваться оружием или нет?
— Мне казалось, что я объяснил это довольно ясно, — вздохнул Сергей.
— Но, конечно, вы правы в том, что хотите знать точное условия задания. Да и страховочка будет на всякий случай, — ухмыльнулся он и тут же в успокаивающем жесте вскинул руку. — Шучу, шучу. — Дело обстоит так. Задание максимум — взять генерал— лейтенанта живым. Если получится, вместе с сопровождением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89