— Значит, в четыре минуты одиннадцатого надо быть на месте, у поста ГАИ на Ильинке. За минуту-две до вашего появления Роман уже должен быть там, внутри «фонаря». Думаю, что сегодня лучше всем переночевать здесь.
— Почему? — удивился Сергей.
— Потому, что это надежнее, чем сегодня каждому в одиночку добираться до своей квартиры, а завтра опять же в одиночку до милицейских машин. А так, хоть немного, но все меньше риска.
— Пожалуй, резон есть, — подумав, согласился Сергей. — Как, ребята?
— Есть, — подтвердили офицеры.
— Тогда сделаем так, — сказал Сергей. — Второй паре добираться до цели дальше. Я успею отвезти ее на место.
— Хорошо, — кивнул Игорь. — Милицейскую форму мы уже примерили. Что с оружием?
— Здесь. — Сергей поднялся, подошел к столу и выдвинул широкий ящик. — Пистолеты штатные милицейские, автоматы «УЗИ», как условились.
— С этим ясно, — сказал Кондратюк. — Теперь шприц-тюбики. И, поскольку они все-таки разового действия, лучше бы дать каждому по два на всякий случай. Мало ли что… Ткнешь в спешке в ремень или в орденскую планку, а то и просто уронишь.
— Ладно, принимается, — согласился Сергей, достал из кармана упаковку, отсчитал пять аккуратных тюбиков и положил на стол. — Вот вам еще по одному, вооружайтесь. А теперь мне пора. Роман, проводи меня до машины.
— Еще одно уточнение, — остановил его Кондратюк. — Я понимаю, что вы с Иваном Никандровичем профессионалы не только не нашей специфики, но и не нашего уровня. Но и у нас ведь может что-то не получиться. Так вот, если ваш звонок не сработает, как мы узнаем об этом?
— Недаром у тебя за всю эту войну не было ни одной неудачи, — уважительно произнес Сергей. — Несмотря на нашу уверенность, конечно, мы допускаем и возможность «прокола». Но я не хотел заронить в вас даже каплю сомнения. По этому поводу и попросил Романа проводить меня. Однако, раз уж вопрос задан, слушайте. Мы знаем номер телефона этого поста ГАИ. Роман, которой в две-три минуты одиннадцатого обязан уже быть там, услышит наш звонок с паролем «Никандрович» и сразу известит вас. Вы тут же сматываетесь, не задерживаясь лишней секунды.
Когда Сергей уехал, парни стали готовиться ко сну, устраиваясь, кто в креслах, кто на полу. Диван оставили для командира. Некоторое время Игорь, размышляя, ходил по комнате, потом, видимо, приняв решение, заговорил:
— Вот что, ребята…
Все, оставив свои занятия, повернулись к нему.
— Может случиться так, что одна из машин, Вячеслава с Федором или наша, будет опаздывать, не исключено, что просто не удастся захватить одну из машин. Случай — вещь непредсказуемая. Еще Маркс говорил, — улыбнулся Игорь, — что скорее признает закономерность случайностей, чем случайность закономерностей. Так вот. Если видите, что опоздание неизбежно, мчитесь сюда — вы или мы, забираете своих одурманенных милиционеров и оставляете их где-нибудь подальше отсюда вместе с машиной. Тогда проведение всей операции берет на себя вторая пара. Выключить всех четверых, находящихся в машине генерала, не удастся, не надо и пытаться. Значит, надо не медля расстрелять сопровождение и постараться захватить генерал-лейтенанта. Если не получится, — прикончить и его. А дальше, как запланировано. Роман уже будет рядом с вами.
— Рискуешь, командир, — покачал головой Всеволод. — Я имею в виду, с начальством рискуешь.
— Не думаю, — твердо возразил Игорь. — Ведь это будет тот самый крайний случай, о котором говорил Сергей.
— Все правильно, — заявил Роман.
— А чтобы обошлось без этого крайнего случая, надо постараться, ребята.
— Не бери в голову, командир, — улыбнулся Глеб. — Все будет нормально.
—14-
Из богатейшей информации, собранной за полтора года о генерал-лейтенанте Сиворонове, генерал-майор Ермолин и полковник Ярмош выбрали наиболее пригодную для выполнения этого задания. Было решено использовать его давнюю и надежную любовную связь с Фаиной Николаевной Бергман. Их отношения начались, когда генерал-лейтенант был еще полковником, и продолжались, не омрачаясь ревностью, до последнего времени. Работая заместителем начальника управления промышленности Мосгорисполкома, она была материально независима, и хоть не отказывалась от богатых подарков Сиворонова, однако связывала с ним отнюдь не меркантильные интересы. Фаина Николаевна действительно любила этого человека, была верна и, избрав его своей судьбой, терпеливо ждала, когда он официально порвет отношения с опостылевшей женой. Казалось, ждать осталось немного. Звание генерал-лейтенанта и основательно упрочившееся положение на службе давали значительную уверенность в том, что разрыв семейных уз не сможет повлиять на его карьеру. Однако в последние семь-восемь месяцев, сперва почти незаметно, потом все ощутимее что-то стало меняться в отношениях между ними. Прежнее взаимное доверие вроде бы оставалось, а вот любовный пыл генерала явно поугас. Началось с того, что горячо любимая единственная дочь Фаины Николаевны семнадцатилетняя красавица Наташа, все время относившаяся к Виктору Степановичу почти как к отцу, вдруг стала раздражаться в его присутствии и обидно, а то и зло дерзить ему и матери. Ранее столь частые посещения генерала становились все реже, а отсутствие продолжительнее. Сперва Фаина Николаевна отнеслась к этому с пониманием, считая, что он не хочет вносить лишние раздоры в ставшую для него родной семью, а поведение дочери объясняла для себя возрастной агрессивностью. Потом заподозрила существование у него другой женщины, о которой каким-то образом прознала Наташа, и, не желая нанести душевную травму матери и в обиде за нее, она столь резко изменилась по отношению к Виктору Степановичу. Такая ситуация казалась наиболее вероятной. Но Фаина Николаевна не желала просто из деликатности терять столь долгожданного будущего мужа, которому отдала немало лучших лет жизни, и она приняла меры защиты.
С помощью париков и грима изменив внешность, Ярмош с Сергеем пришли к Фаине Николаевне за пять минут до ее обычного выезда на работу. За многие годы привыкшая к тому, что за надежной спиной генерал-лейтенанта КГБ ей ничто не может угрожать, Фаина Николаевна безбоязненно открыла дверь. В строгом элегантном костюме, высокая, статная, с нежным овалом лица, обрамленным роскошным венком волос, она являла собой идеал женской красоты.
К ней нередко заезжали посланцы Сиворонова с различными поручениями. За редким исключением это были одни и те же люди. Этих — ни пожилого с седой шевелюрой, ни молодого с короткой стрижкой русых полос — она не знала, но посчитала, что они являются тем самым редким исключением.
— Здравствуйте. Вы от Виктора Степановича? — с уверенностью спросила женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89