Но Феогност не решается этой властью воспользоваться. Действовать в обход митрополита? Опасно. Ждать пока его сменит другой? Опасно вдвойне. Византия при смерти. Империя готова рухнуть в любой миг, словно прогнившее дерево от лёгкого ветерка. И тогда московская митрополия останется один на один со своими многочисленными врагами.
Он решил начать с Мещеры. Замысел прост и изящен — врубиться клином промеж вражеских земель. Не дать им сойтись в союзе, не позволить обложить и задушить митрополию.
На севере Галицкое княжество руку Москвы держит. Не велик клин, заноза скорее, но беспокоит недругов. А вот на Востоке нет никого. С Муромом затея в прошлом году провалилась. Укрепился Юрий в стенах новых. Не удалось сбить его внезапным наскоком. Не удалось заменить верным союзником. И потому следующий удар Мещере предназначен.
Но обычным войском с нею не совладать. Лесной этот угол умел защищаться. Даже от степной лавины умел. Нападать на кого — нет. Силы не те, а вот своё уберечь у мещёрцев получалось неплохо. Нет, не для войска работа эта. И не для монахов, как выяснилось. Неплохие у него воины. Не чудом Хлыст из Рязани живым ушёл — умением, выучкой перемог. Но и потери копились понемногу. В Литве, в Мещере, в Муроме…
А если не люди, тогда кто? Или что? В далёком Полоцком храме дремала, ожидая поры, дикая сила. Одна из великих тайн церкви. А вернее его, Алексия, тайн. Ибо кроме викария и редких подручных больше никто не ведал об этом. Даже митрополит знал далеко не всё.
Но слишком опасна та сила. Не про Мещеру она. На самый крайний случай берёг её викарий, когда всеобщая гибель на кону окажется. А вот Серая Орда в самый раз будет. Как раз для неё задача — лесное княжество опустошить.
Серая Орда! Дар далёких степных царевичей.
Ну, не совсем дар, — ухмыльнулся про себя Алексий. — Без воровства и подкупа не обошлось. Да и дарители давно уже в земле гниют.
Да. Серая орда в самый раз. Только вот беспокоило викария, что давно от людей своих из Мещеры он ничего не получал. Как бы худа не случилось. И потому Пахомия он приберёг для этого поручения.
— Будь здоров, кир Алексий, — поприветствовал схимник.
— Такое дело, Пахомий, — сразу начал Алексий. — Химарь что-то давно весточки не подаёт. Сейчас вовсе некстати нам без слуха остаться. Сам знаешь, до поры присматривать за тамошними людишками надобно, пока в Старице орду не соберём.
Пахомий кивнул.
— Отправляйся туда. Узнай что да как. Тихонько узнай. Другому кому не доверил бы. Опасно там появляться. Но ты, я уверен, справишься.
Пахомий лишних вопросов не задавал. Вышел.
Проводив лучшего из своих воинов, Алексий вернулся к размышлениям. Не одни только внешние враги беспокоили викария. Свои глупцы почище иных врагов делу вредят. Но и на них у Алексия управа найдётся.
* * *
Евлампий появился в корчемнице точно в срок. От выпивки не отказывался даже для виду. Высосал малый кувшин в два приёма, и лишь потом начал рассказ.
— Серая Орда? — нахмурился Рыжий. — В Старице? Что за место, где его искать?
— Не знаю, — монах пожал плечами. — Даже друг с другом они всего вслух не говорят. Обиняками, намёками разговаривают.
— Узнай, монах, важно это. Узнай и отпущу тебе все грехи.
— Не духовник ты, грехи отпускать, — насупился Евлампий.
— А вот отпущу, — уверил серьёзно Рыжий.
— Да что за дело тебе до Старицы какой-то? Неужто думаешь мухрыжник твой и там замешан?
— Даже не сомневаюсь, брат Евлампий…
Рыжий помолчал.
— И ты не сомневайся, ни к чему тебе сомнения лишние.
Следующим утром, с надёжным мещёрским купцом, ушло Соколу первое донесение.
Мещера. Апрель.
По Мещере расползались нехорошие слухи. Ожидали перемен. Но какого свойства, никто толком сказать не мог. На Оке объявились новые разбойничьи шайки и нечисть лезла из болот чаще чем прежде. Блукач на мещёрском торгу прорицал про зубы, что в видениях к нему являлись. Божевильного Блукача как всегда никто не понимал. Но тревога крепла, росла понемногу.
С той ночи прошло три месяца. У выловленного вурдами из полыньи человека ещё в первые дни открылся сильный жар. Он то приходил в себя, то вновь проваливался в беспамятство. Вурды ночи напролёт сидели возле него, поднося снадобья и вытирая пот. Днём, занимаясь попутно своими делами, за больным присматривал Сокол.
Странно болел спасённый. Не мог обычный человек долго в беспамятстве пребывать, да в сильном жару. Либо умирал вскоре, либо в себя приходил. А этот, словно застыл на грани между смертью и возвращением в мир. Два месяца неведомо где носило душу его.
Но однажды, человек очнулся.
Сокол и не сразу заметил — о своём думал. Зима прошла, реки вскрылись, а никакой ясности с пропавшим княжичем не образовалось. И с угрозой, что над Мещерой висела тоже мрак полнейший. Лазутчики возвращались, сведения постепенно копились; там видели монахов оружных, здесь разговор подслушали… Рыжий, вон, письмо прислал, наконец. Возникло верное название — Старица. И про Серую Орду слух подтвердился… Но где это загадочное место и что из себя представляет орда, а главное, куда увезли Варунка, Сокол по-прежнему не имел ни малейшего понятия.
В который раз он вертел в руках бесполезный уже для ведовства княжеский пояс, в который раз обдумывал, как конец ухватить, и вдруг заметил, что утопленник несостоявшийся приподнял голову и странно так уставился на вещицу.
— Тебе этот пояс знаком? — спросил чародей, протягивая чашку с отваром. — Можешь мне что-нибудь рассказать о его хозяине? Давно разыскиваю его.
— Дай мне подержать, — сделав глоток, прохрипел в ответ человек.
Сокол принял чашку и протянул пояс. За приготовлением свежего отвара, он с любопытством наблюдал, как человек сперва ощупывает вещь руками, потом внимательно рассматривает со всех сторон.
Чародей не чувствовал в госте ни толики ведовства, а между тем видел, что тот каким-то образом понимает вещь, призывает её в помощь.
Незнакомец сжал пояс в руках и откинулся назад. Хозяин ждал.
Скоро человек вновь пришёл в себя, открыл глаза и молча вернул вещь чародею. Затем долго и жадно пил, травяной настой.
— Ты ждёшь от меня разгадки? Боюсь, что её не будет… Я расскажу тебе один случай… А ты уж сам решай, чем это может тебе помочь…
Чародей молчал.
— На самой границе Червленого Яра, в верховьях Цны, стоит городок. Ишма зовут его, и Польским городком называют… Пёстрый в нём народ обитает, много туда разных людей заносит… Вот и меня занесло однажды.
Повидал я всякого, но твоего дела касаемо, один случай припомню…
Рвущий нутро кашель, какой бывает при жестокой простуде, позволял больному говорить лишь урывками. После каждых нескольких слов, он замолкал, что бы сделать глоток-другой целебного снадобья, затем откидывался назад, тяжело сипел, и только после этого находил в себе силы продолжить рассказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Он решил начать с Мещеры. Замысел прост и изящен — врубиться клином промеж вражеских земель. Не дать им сойтись в союзе, не позволить обложить и задушить митрополию.
На севере Галицкое княжество руку Москвы держит. Не велик клин, заноза скорее, но беспокоит недругов. А вот на Востоке нет никого. С Муромом затея в прошлом году провалилась. Укрепился Юрий в стенах новых. Не удалось сбить его внезапным наскоком. Не удалось заменить верным союзником. И потому следующий удар Мещере предназначен.
Но обычным войском с нею не совладать. Лесной этот угол умел защищаться. Даже от степной лавины умел. Нападать на кого — нет. Силы не те, а вот своё уберечь у мещёрцев получалось неплохо. Нет, не для войска работа эта. И не для монахов, как выяснилось. Неплохие у него воины. Не чудом Хлыст из Рязани живым ушёл — умением, выучкой перемог. Но и потери копились понемногу. В Литве, в Мещере, в Муроме…
А если не люди, тогда кто? Или что? В далёком Полоцком храме дремала, ожидая поры, дикая сила. Одна из великих тайн церкви. А вернее его, Алексия, тайн. Ибо кроме викария и редких подручных больше никто не ведал об этом. Даже митрополит знал далеко не всё.
Но слишком опасна та сила. Не про Мещеру она. На самый крайний случай берёг её викарий, когда всеобщая гибель на кону окажется. А вот Серая Орда в самый раз будет. Как раз для неё задача — лесное княжество опустошить.
Серая Орда! Дар далёких степных царевичей.
Ну, не совсем дар, — ухмыльнулся про себя Алексий. — Без воровства и подкупа не обошлось. Да и дарители давно уже в земле гниют.
Да. Серая орда в самый раз. Только вот беспокоило викария, что давно от людей своих из Мещеры он ничего не получал. Как бы худа не случилось. И потому Пахомия он приберёг для этого поручения.
— Будь здоров, кир Алексий, — поприветствовал схимник.
— Такое дело, Пахомий, — сразу начал Алексий. — Химарь что-то давно весточки не подаёт. Сейчас вовсе некстати нам без слуха остаться. Сам знаешь, до поры присматривать за тамошними людишками надобно, пока в Старице орду не соберём.
Пахомий кивнул.
— Отправляйся туда. Узнай что да как. Тихонько узнай. Другому кому не доверил бы. Опасно там появляться. Но ты, я уверен, справишься.
Пахомий лишних вопросов не задавал. Вышел.
Проводив лучшего из своих воинов, Алексий вернулся к размышлениям. Не одни только внешние враги беспокоили викария. Свои глупцы почище иных врагов делу вредят. Но и на них у Алексия управа найдётся.
* * *
Евлампий появился в корчемнице точно в срок. От выпивки не отказывался даже для виду. Высосал малый кувшин в два приёма, и лишь потом начал рассказ.
— Серая Орда? — нахмурился Рыжий. — В Старице? Что за место, где его искать?
— Не знаю, — монах пожал плечами. — Даже друг с другом они всего вслух не говорят. Обиняками, намёками разговаривают.
— Узнай, монах, важно это. Узнай и отпущу тебе все грехи.
— Не духовник ты, грехи отпускать, — насупился Евлампий.
— А вот отпущу, — уверил серьёзно Рыжий.
— Да что за дело тебе до Старицы какой-то? Неужто думаешь мухрыжник твой и там замешан?
— Даже не сомневаюсь, брат Евлампий…
Рыжий помолчал.
— И ты не сомневайся, ни к чему тебе сомнения лишние.
Следующим утром, с надёжным мещёрским купцом, ушло Соколу первое донесение.
Мещера. Апрель.
По Мещере расползались нехорошие слухи. Ожидали перемен. Но какого свойства, никто толком сказать не мог. На Оке объявились новые разбойничьи шайки и нечисть лезла из болот чаще чем прежде. Блукач на мещёрском торгу прорицал про зубы, что в видениях к нему являлись. Божевильного Блукача как всегда никто не понимал. Но тревога крепла, росла понемногу.
С той ночи прошло три месяца. У выловленного вурдами из полыньи человека ещё в первые дни открылся сильный жар. Он то приходил в себя, то вновь проваливался в беспамятство. Вурды ночи напролёт сидели возле него, поднося снадобья и вытирая пот. Днём, занимаясь попутно своими делами, за больным присматривал Сокол.
Странно болел спасённый. Не мог обычный человек долго в беспамятстве пребывать, да в сильном жару. Либо умирал вскоре, либо в себя приходил. А этот, словно застыл на грани между смертью и возвращением в мир. Два месяца неведомо где носило душу его.
Но однажды, человек очнулся.
Сокол и не сразу заметил — о своём думал. Зима прошла, реки вскрылись, а никакой ясности с пропавшим княжичем не образовалось. И с угрозой, что над Мещерой висела тоже мрак полнейший. Лазутчики возвращались, сведения постепенно копились; там видели монахов оружных, здесь разговор подслушали… Рыжий, вон, письмо прислал, наконец. Возникло верное название — Старица. И про Серую Орду слух подтвердился… Но где это загадочное место и что из себя представляет орда, а главное, куда увезли Варунка, Сокол по-прежнему не имел ни малейшего понятия.
В который раз он вертел в руках бесполезный уже для ведовства княжеский пояс, в который раз обдумывал, как конец ухватить, и вдруг заметил, что утопленник несостоявшийся приподнял голову и странно так уставился на вещицу.
— Тебе этот пояс знаком? — спросил чародей, протягивая чашку с отваром. — Можешь мне что-нибудь рассказать о его хозяине? Давно разыскиваю его.
— Дай мне подержать, — сделав глоток, прохрипел в ответ человек.
Сокол принял чашку и протянул пояс. За приготовлением свежего отвара, он с любопытством наблюдал, как человек сперва ощупывает вещь руками, потом внимательно рассматривает со всех сторон.
Чародей не чувствовал в госте ни толики ведовства, а между тем видел, что тот каким-то образом понимает вещь, призывает её в помощь.
Незнакомец сжал пояс в руках и откинулся назад. Хозяин ждал.
Скоро человек вновь пришёл в себя, открыл глаза и молча вернул вещь чародею. Затем долго и жадно пил, травяной настой.
— Ты ждёшь от меня разгадки? Боюсь, что её не будет… Я расскажу тебе один случай… А ты уж сам решай, чем это может тебе помочь…
Чародей молчал.
— На самой границе Червленого Яра, в верховьях Цны, стоит городок. Ишма зовут его, и Польским городком называют… Пёстрый в нём народ обитает, много туда разных людей заносит… Вот и меня занесло однажды.
Повидал я всякого, но твоего дела касаемо, один случай припомню…
Рвущий нутро кашель, какой бывает при жестокой простуде, позволял больному говорить лишь урывками. После каждых нескольких слов, он замолкал, что бы сделать глоток-другой целебного снадобья, затем откидывался назад, тяжело сипел, и только после этого находил в себе силы продолжить рассказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87