Он сказал, что это ерундовая писулька, скорее всего, контрольная по неорганической химии какого-нибудь студента заочника. Сказал, что смело могу выкинуть. — Я засунула книгу обратно в сумку. — Вот дочитаю роман и выкину…
Хмуро оглядев завалы, я начала потихоньку их расшвыривать, едва прикасаясь к предметам обтянутыми перчатками пальцами.
— И что же он искал?
— А кто ОН? — свистящим шепотом спросила Маринка.
— Кто, кто? Маньяк! — испугала саму себя Княжна.
— Ой, мама! — Маруся охнула и брякнулась на стул.
— Да какой маньяк? — разозлилась я. — Чего вы болта…
Я замолкла, ибо под грудой ластиков, только что мною разобранной, я обнаружила лист белой бумаги, на котором красным фломастером было написано:
Берегись, сука!
— Ох, — охнула я, резко отстраняясь от стола, будто кровавые буквы могут причинить мне боль.
— Ох, — испуганно вдохнули все.
Потом загалдели. Каждая старалась перекричать остальных.
— Это кто-то так шутит! — орала Маруся. — Придурок какой-то.
— Скорее всего, — поддакнула Эмма Петровна. — Только не придурок, а придура. Это же баба, ясно, понятно… Она из зависти, наверное…
— Какая баба! Это мужик, — перебила Княжна. — Баба не додумается. Потом, почерк явно мужской, вон буковки какие корявые…
— Конечно. Воспользовался общей паникой и решил тебя напугать…
И среди этого гама вдруг раздался тихий, испуганный, но очень отчетливый голос Марьи.
— А как этот придурок попал к нам в комнату?
Повисла напряженная пауза.
Девчонки стояли истуканами, даже не шевелились. Все взгляды были устремлены на меня, будто они надеялись, что я их сейчас успокою, заверю, что я сама устроила на столе беспорядок, и анонимную угрозу адресовала сама себе, дабы всех развлечь.
— Выходит, что кто-то был в нашей комнате. И этот кто-то не шутник, а убийца. И он решил сделать следующей жертвой меня, — чуть не плача закончила я.
Все ахнули.
— Но как он сюда попал? Ведь у нас кодовый замок!
— Код многие знают.
— Как многие! — возмутилась Княжна. — Только наши мужики и зна… Леля, уж не хочешь ли ты сказать, что это кто-то из них?
— Скорее всего.
— Не может быть! — заголосил весь курятник в страшной панике.
— Но чтобы вас успокоить, скажу, что замок у нас элементарный, количество комбинаций ограничено, открыть его мог практически любой упорный человек.
— Значит, это не обязательно кто-то из наших? — обрадовалась Маруся, она просто не могла представить, что кто-то из тех, кого она с таким пылом любит и кормит своей выпечкой по праздникам, способен на злодейство.
— Не хочу тебя разочаровывать, но, похоже, что все же кто-то из них.
— Но кто? Кузин старый, у него внуки, ему не до этого, Серега слишком хилый, чтобы справится с кем-то, кто крупнее зайца, Санин с Маниным чокнулись на железках, им не до убийств.
— Остается Зорин, — страшным шепотом выдала Княжна.
— Да перестань! Нашла на кого думать, этот и мухи не обидит, — уверенно оборвала ее Марья.
— Стоп, стоп! — Я подняла руку, предотвращая зародившийся спор. — Не о том размышляем. Нам надо выяснить, когда это, — я брезгливо мотнула подбородком в сторону стола, — подбросили на мой стол.
— Как когда? Ясно, что вчера.
— Почему именно вчера?
— Точно — вчера, — деловито изрекла Маруся и поудобнее устроилась на стуле, который до сего момента занимала лишь на треть. — Ты ушла в два. Ну и мы следом.
— А работа? Нам ведь полно складских документов принесли на обработку.
— Какая работа, Леля? Мы все перенесли душевную травму, когда увидели ту несчастную женщину, как там ее…
— Мы все? — засмеялась я. — По-моему, кроме нас с тобой ее никто не видел.
— Остальные могли вообразить. А воображение у нас, сама знаешь, — и Маруся со значением покосилась на Княжну. — Короче, мы отпросились у Кузина пораньше, наплели ему о расшатанных нервах и утаили о том, что у нас работы полно. Он нас и отпустил.
— И, выходит, что весь отдел знал, что наша комната пустует.
— Весь, ни весь, а мужики, как есть четверо, присутствовали, когда я перед Кузиным страдание жертвы Фреди Крюгера изображала.
— Так, — попыталась сосредоточиться я. — Так. Что же нам делать?
— Провести свое расследование, — радостно вскрикнула Маринка.
— Каким образом? Спросить у каждого, не он ли обозвал меня сукой и пошвырялся в моем столе.
— Нет, конечно. Но ведь можно что-то сделать. Например, поискать улики, опросить свидетелей.
— Каких свидетелей? На всем этаже только мы да электрики, — обречено махнула рукой Княжна.
— Стой, а она ведь дело говорит, — встрепенулась я. — Пойдемте к электрикам сходим, вдруг они что-то видели…
— Что можно в нашем темном коридоре увидеть?
— … или слышали. Или обоняли. — Все дружно рассмеялись. Вот обезьяны! Лишь бы похихикать. Даже угрозы в мой адрес не мешают им веселиться. — А чего вы ржете? От Сереги, например, всегда одеколоном несет, а от Кузина спиртом. Санин с Маниным, правда, не пахнут, но зато Зорин благоухает лавандовым маслом, как французская куртизанка конца 18 века.
— Кстати, зачем он им мажется?
— Он его в волосы втирает, — сообщила Маруся, она была поверенной во всех делах нашего чудо-юдо программиста. — Для придания пышности.
— А лаванда, похоже, по ошибке придает пышность не волосам, а телу, — хихикнула Княжна.
— Собрались, — строго проговорила Маринка. — Нам расследование вести.
— Насчет улик можете не беспокоиться — их нет. Следов ОН не оставляет, — задумчиво протянула я. — Скорее всего, бардак он устроил, чтобы их замести… А вот поспрашивать электриков, думаю, стоит.
Тут Эмма Петровна, бледненькая, осунувшаяся, встала, пошаркивая, прошла к двери и у порога прошептала:
— Не могу, девочки. Что-то мне страшно. Можно я не буду расследование вести, а? Можно я пойду? — Эмма Петровна молитвенно сложила руки и жалостно на нас посмотрела.
— Можно, — смилостивилась Маруся. — Идите погуляйте.
— Или домой езжайте, — сурово молвила Княжна. — Нечего у нас под ногами мешаться. Нам сейчас не до вас.
Эмма Петровна закивала головой, вскочила и бросилась к двери. Маруся рванула следом и участливо распахнула дверь перед трусоватой коллегой. Тут же комнату огласил ее радостный вопль:
— На ловца и зверь бежит!
— Неужто маньяк? — ахнули мы.
— Какой маньяк? Электрики идут. Сеня, Вася, подите сюда.
Мы высыпали за дверь. В полутемном коридоре разглядеть мужиков было практически невозможно, Маруся их скорее почуяла. Спустя 10 секунд и мы догадались об их присутствии: Сеню мы услышали, он громко топал и сопел; а о Васином приближении нас оповестил многоголосый кошачий хор.
Когда мужчины подошли вплотную, мы загалдели:
— Мужики, вы не видели, в нашу комнату вечером никто не заходил?
— А если не видели, может, слышали?
— Или обоняли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Хмуро оглядев завалы, я начала потихоньку их расшвыривать, едва прикасаясь к предметам обтянутыми перчатками пальцами.
— И что же он искал?
— А кто ОН? — свистящим шепотом спросила Маринка.
— Кто, кто? Маньяк! — испугала саму себя Княжна.
— Ой, мама! — Маруся охнула и брякнулась на стул.
— Да какой маньяк? — разозлилась я. — Чего вы болта…
Я замолкла, ибо под грудой ластиков, только что мною разобранной, я обнаружила лист белой бумаги, на котором красным фломастером было написано:
Берегись, сука!
— Ох, — охнула я, резко отстраняясь от стола, будто кровавые буквы могут причинить мне боль.
— Ох, — испуганно вдохнули все.
Потом загалдели. Каждая старалась перекричать остальных.
— Это кто-то так шутит! — орала Маруся. — Придурок какой-то.
— Скорее всего, — поддакнула Эмма Петровна. — Только не придурок, а придура. Это же баба, ясно, понятно… Она из зависти, наверное…
— Какая баба! Это мужик, — перебила Княжна. — Баба не додумается. Потом, почерк явно мужской, вон буковки какие корявые…
— Конечно. Воспользовался общей паникой и решил тебя напугать…
И среди этого гама вдруг раздался тихий, испуганный, но очень отчетливый голос Марьи.
— А как этот придурок попал к нам в комнату?
Повисла напряженная пауза.
Девчонки стояли истуканами, даже не шевелились. Все взгляды были устремлены на меня, будто они надеялись, что я их сейчас успокою, заверю, что я сама устроила на столе беспорядок, и анонимную угрозу адресовала сама себе, дабы всех развлечь.
— Выходит, что кто-то был в нашей комнате. И этот кто-то не шутник, а убийца. И он решил сделать следующей жертвой меня, — чуть не плача закончила я.
Все ахнули.
— Но как он сюда попал? Ведь у нас кодовый замок!
— Код многие знают.
— Как многие! — возмутилась Княжна. — Только наши мужики и зна… Леля, уж не хочешь ли ты сказать, что это кто-то из них?
— Скорее всего.
— Не может быть! — заголосил весь курятник в страшной панике.
— Но чтобы вас успокоить, скажу, что замок у нас элементарный, количество комбинаций ограничено, открыть его мог практически любой упорный человек.
— Значит, это не обязательно кто-то из наших? — обрадовалась Маруся, она просто не могла представить, что кто-то из тех, кого она с таким пылом любит и кормит своей выпечкой по праздникам, способен на злодейство.
— Не хочу тебя разочаровывать, но, похоже, что все же кто-то из них.
— Но кто? Кузин старый, у него внуки, ему не до этого, Серега слишком хилый, чтобы справится с кем-то, кто крупнее зайца, Санин с Маниным чокнулись на железках, им не до убийств.
— Остается Зорин, — страшным шепотом выдала Княжна.
— Да перестань! Нашла на кого думать, этот и мухи не обидит, — уверенно оборвала ее Марья.
— Стоп, стоп! — Я подняла руку, предотвращая зародившийся спор. — Не о том размышляем. Нам надо выяснить, когда это, — я брезгливо мотнула подбородком в сторону стола, — подбросили на мой стол.
— Как когда? Ясно, что вчера.
— Почему именно вчера?
— Точно — вчера, — деловито изрекла Маруся и поудобнее устроилась на стуле, который до сего момента занимала лишь на треть. — Ты ушла в два. Ну и мы следом.
— А работа? Нам ведь полно складских документов принесли на обработку.
— Какая работа, Леля? Мы все перенесли душевную травму, когда увидели ту несчастную женщину, как там ее…
— Мы все? — засмеялась я. — По-моему, кроме нас с тобой ее никто не видел.
— Остальные могли вообразить. А воображение у нас, сама знаешь, — и Маруся со значением покосилась на Княжну. — Короче, мы отпросились у Кузина пораньше, наплели ему о расшатанных нервах и утаили о том, что у нас работы полно. Он нас и отпустил.
— И, выходит, что весь отдел знал, что наша комната пустует.
— Весь, ни весь, а мужики, как есть четверо, присутствовали, когда я перед Кузиным страдание жертвы Фреди Крюгера изображала.
— Так, — попыталась сосредоточиться я. — Так. Что же нам делать?
— Провести свое расследование, — радостно вскрикнула Маринка.
— Каким образом? Спросить у каждого, не он ли обозвал меня сукой и пошвырялся в моем столе.
— Нет, конечно. Но ведь можно что-то сделать. Например, поискать улики, опросить свидетелей.
— Каких свидетелей? На всем этаже только мы да электрики, — обречено махнула рукой Княжна.
— Стой, а она ведь дело говорит, — встрепенулась я. — Пойдемте к электрикам сходим, вдруг они что-то видели…
— Что можно в нашем темном коридоре увидеть?
— … или слышали. Или обоняли. — Все дружно рассмеялись. Вот обезьяны! Лишь бы похихикать. Даже угрозы в мой адрес не мешают им веселиться. — А чего вы ржете? От Сереги, например, всегда одеколоном несет, а от Кузина спиртом. Санин с Маниным, правда, не пахнут, но зато Зорин благоухает лавандовым маслом, как французская куртизанка конца 18 века.
— Кстати, зачем он им мажется?
— Он его в волосы втирает, — сообщила Маруся, она была поверенной во всех делах нашего чудо-юдо программиста. — Для придания пышности.
— А лаванда, похоже, по ошибке придает пышность не волосам, а телу, — хихикнула Княжна.
— Собрались, — строго проговорила Маринка. — Нам расследование вести.
— Насчет улик можете не беспокоиться — их нет. Следов ОН не оставляет, — задумчиво протянула я. — Скорее всего, бардак он устроил, чтобы их замести… А вот поспрашивать электриков, думаю, стоит.
Тут Эмма Петровна, бледненькая, осунувшаяся, встала, пошаркивая, прошла к двери и у порога прошептала:
— Не могу, девочки. Что-то мне страшно. Можно я не буду расследование вести, а? Можно я пойду? — Эмма Петровна молитвенно сложила руки и жалостно на нас посмотрела.
— Можно, — смилостивилась Маруся. — Идите погуляйте.
— Или домой езжайте, — сурово молвила Княжна. — Нечего у нас под ногами мешаться. Нам сейчас не до вас.
Эмма Петровна закивала головой, вскочила и бросилась к двери. Маруся рванула следом и участливо распахнула дверь перед трусоватой коллегой. Тут же комнату огласил ее радостный вопль:
— На ловца и зверь бежит!
— Неужто маньяк? — ахнули мы.
— Какой маньяк? Электрики идут. Сеня, Вася, подите сюда.
Мы высыпали за дверь. В полутемном коридоре разглядеть мужиков было практически невозможно, Маруся их скорее почуяла. Спустя 10 секунд и мы догадались об их присутствии: Сеню мы услышали, он громко топал и сопел; а о Васином приближении нас оповестил многоголосый кошачий хор.
Когда мужчины подошли вплотную, мы загалдели:
— Мужики, вы не видели, в нашу комнату вечером никто не заходил?
— А если не видели, может, слышали?
— Или обоняли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68