— И что же помешало?
— Что, что? Закон подлости. Я когда в туалете Дашу ждал, делать мне было особо нечего, иногда в окно поглядывал. И вот вижу, идет мой благодетель Пал Игнатич, уши по ветру… Ну, думаю, дела, опять сердобольный Блохин сжалился над молодым дарованием — домой отпустил. И что мне было делать? Весь план псу под хвост! — Сулейман зло сплюнул. — Ну да ладно, думаю. Прикончу Дашку по быстрому, труп оттащу в подвал, а потом перепрячу. Но и тут неудача! Дашку я прикончил без проблем, веришь, даже угрызений совести не было. То-о-олько собрался отволочь, как слышу — шаги. А потом фальшивое женское пение. Кто, думаешь шел?
— Неужто я? — удивилась я — мне-то всегда казалось, что я хорошо пою.
— Ты. Я так разозлился, сто и тебя прирезать хотел. До кучи. Но вовремя одумался.
— Пожалел?
— Нет. Испугался. За такими, как ты, вечно выводок кобелей бегает. Вдруг, думаю, вассалы на лестнице поджидают, не вернешься во время — хватятся. Вот по этому я и скрылся. — Сулейман вздохнул. — Но самое ужасное — я не успел выкрасть бумаги.
— И как же ты? — растерянно заморгала я.
— Ой! Получилось даже лучше, чем я планировал. На следующий день я пришел в Патентное бюро и нагло так, уверенно обращаюсь к начальнице, так, мол, и так, говорю, Галина Иванна, я намедни патентик вам приносил на аэрозоль освежающий, но напутал в одном месте, позвольте, исправлю. Она без слов бумаги достала, мне дала, только, говорит, при мне исправляйте, выносить не положено. Я взял, тут же присел за стол и давай листами шуршать, а когда она отвернулась, я их подменил. Так просто, представляешь!?
— Ага! — воскликнула я. — Ясно! Вернее… — я нахмурилась. — Не ясно, зачем ты тогда бюро сжег. Ведь это ты?
— Я. — Он слегка поклонился, торжественно улыбаясь.
— А зачем?
— Понимаешь… Я подумал, подумал… У них же в бюро все учитывается. Каждому патенту регистрационный номер присваивается. Вдруг, думаю, в связи со смертью одной из работниц, менты в архивах копаться начнут, выявят несостыковку, а там и до разоблачения недалеко. А мне надо быть безупречным, хотя бы до поры, пока я на историческую родину не вырвался.
— И как ты это сделал? Ведь дверь…
— Ну-у! Это проще простого. — Он вновь самодовольно улыбнулся. И я подумала, что если так пойдет, то к концу своего монолога он раздуется и лопнет от гордости. — Ты знаешь, где моя лаборатория находится?
— На третьем этаже.
— Ну. Прямо над Патентным бюро. Окна под окнами. А у них всегда форточка открыта — эта дура, Ниночка, вечно кабинет проветривает.
— Ты влез в форточку?
— Я тебе акробат что ли? — Сулейман насупился. — Я сварганил зажигательную бомбочку. Дождался, когда в кабинете никого не будет, и бросил ее в форточку. И все! Почти без шума, а как полыхнуло!
— Здорово!
— Как и все проделанное мной! — Он спрыгнул со стола, расправил свои коротенькие брючки и провозгласил. — Ну, мне пора.
— Как это? — закудахтала я. — Ты же еще не все рассказал…
— Я рассказал о самом важном, а остальное…
— Но как ты проникал в комнаты? В нашу, в коморку Васи Бодяго? Ведь они на кодовых замках?
— Элементарно, — фыркнул он. — Кнопки, на которые чаще всего нажимают, самые истертые, так что…
— А вахтершу ты зачем кокнул?
— Она мне проходу не давала в последнее время. Привязывалась — когда племянничку новый баллончик понесете, да когда. Понравилось на халяву деньгами разживаться. Я уж ей говорю — помер племянник. А она — врете, с другой, наверное, вахтершей договорились, она, видать, меньше берет. Вот поспрашиваю, говорит, если узнаю что, тут же директору про вас расскажу. Задолбали, честное слово! Каждая на меня жаловаться решила, и главное, не кому-нибудь, а директору. Ну что мне оставалось?
— А Пашку зачем?
— Его-то в первую очередь надо было — он же единственный свидетель. Да я все жалел.
— А Коляна?
— А это еще кто? — опешил Сулейман.
— Кто, кто? Сосед мой, Никалай Дуреев.
— А! Алканавт этот, из-под лавки. Видишь ли… он меня узнал.
— Да ладно! Он и поговорить с тобой толком не успел, отключился. Не то что внешность твою запомнить…
— И я так думал, по этому не таился, когда твой адрес спрашивал. К тому же, если рассудить, где два таких разных человека, как доктор наук и бомжеватый алкоголик, могут пересечься в четверть миллионном городе? Нигде. И узнать меня он не может, даже если и запомнил что-то.
— Вот именно! А ты говоришь — узнал!
— Вот именно! — передразнил Сулейман. — Встретились на следующий день. И где? В «Доме просвещения и науки»! Это же надо! — возмущенно запыхтел он. — Пьянь наведывается в дом науки. Зачем?
— Лекции слушать. О пользе спиртных напитков.
— Ну дела! — Сулейман вновь присел. — И главное, увидел и тут же узнал. Ломанулся ко мне, да еще оторву какую-то за собой под ручку тащит. Лыбится. Орет «Лелин хахаль!». Еле убежал. А вечером наведался к Коляну вашему в гости. Нарядился пьянчужкой — это ж самая лучшая маскировка. Синяк себе подрисовал, шапчонку на глаза, рот самогоном прополоскал. Так и явился. Бутылку с собой принес.
— С отравой, — пробормотала я.
— С отравой. Все равно, думаю, помер бы — не сегодня, так завтра. Либо от водки паленой, либо от пневмонии.
— Но не помер же!
— Ты прикинь! — Сулеймановы глаза округлились еще больше. — Выжрал бутылку денатурата, от которой даже лошадь бы сдохла, и ничегошеньки! Лежит песни поет.
— И ты его ножичком…
— Ножичком, — согласился он. — А предварительно мешок ему с твоими вещами дал, наврал, что у жены барахлишку натырил, и пока его припрятать надо. А завтра, говорю, вместе с тобой загоним. Он и обрадовался.
Сулейман замолчал, вздохнул удовлетворенно и начал сосредоточенно застегивать молнию на сумке. Видимо, сказал, все что хотел, и больше разговаривать не намерен. Что ж, значит, мое время пришло. А как умирать-то не хочется! Надо еще что-то придумать, что-то, что оттянуло бы мою кончину еще хотя бы на четверть часа.
— Вроде все ясно, — подумав секунд двадцать, выпалила я. — Не понятно одно — за фиг ты в моем столе рылся, за фиг в квартиру проник…
— Вот дурочка! — радостно воскликнул он. — Неужели до сих пор не поняла?
— Нет. — Я нахмурилась. — Вроде, нет.
Сулейман вновь расплылся в улыбке, зачем-то припрыгнул и вытащил из кармана смятый листок.
— Узнаешь? — он помахал им перед моим носом.
— Э-э-э. — Я послушно уставилась на листок. — Э-э-э. Вроде.
— Как это вроде? — Сулейман ткнул бумагу мне в нос. — Это же тот самый, что Сеня в коридоре нашел.
— А! Контрольная по органической химии. И где ты ее взял?
— Ну ты ва-а-аще! — протянул он уже разочарованно. — Неужели не дошло, что это та самая формула «Осы» из-за которой все и началось?!
— Но ты же сказал…
— Да мало ли что я сказал! — гаркнул он. — Я много чего тебе мог наговорить, например, что это реферат по квантовой физике, и ты бы поверила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68