— Давай понюхаем, — предложила Маринка, когда мы водрузили банку на стол.
— Может, не надо?
— Давай, открывай, — скомандовала Маруся, известная своим неравнодушием к пахучим химическим соединениям.
— Сами напросились, потом не жалуйтесь, — предупредила я и сорвала крышку.
Сначала мы ничего не почувствовали, но уже через секунду по комнате разнесся приторно-сладкий запах то ли сирени, то ли фиалки. Сразу вспомнилось детство, международный женский день 8 марта и сосед по парте, подаривший мне на этот праздник флакончик рублевых духов «Цветущий сад», которыми я ни разу не рискнула подушиться из-за боязни, что все окрестные пчелы слетятся на меня, как на этот самый сад.
— Кошмар! — резюмировала Княжна.
— Что, интересно, туда налили?
— Тебе же сказали, что «Шанель», — простодушно подсказала Эмма Петровна.
— Размечтались. В лучшем случае «Цветы России».
— А что? Нормально пахнет, — неуверенно протянула Маруся. Мы все уставились на нее, как на идиотку. — Нормально, говорю, цветочками.
— Тогда забирай, — я милостиво подвинула банку подруге.
— Можно?
— Нельзя! — закричала Княжна, вырвав сосуд из рук Маруси. — Она нас задушит, ты же знаешь, сколько она на себя духов выливает!
— Ладно, не дам.
К большому недовольству Маруси я закрыла банку, убрала ее в стол и под страхом смерти не позволила ей к ней прикасаться. Потом я включила кондиционер, плюхнулась в кресло, задумалась.
— Чем ты нас будешь поить? — поинтересовалась Княжна.
И, правда, чем? Не спиртом же дареным. Больше-то у меня ничего нет.
— А вот хотя бы шанелем этим. Там градусов 60. А тортом закусим.
— Ну, пра-а-а-вда? — заканючила Маруся.
— Вот алкоголики! Чем я их кормить буду, им не интересно, им водки подавай.
— Можно и джина.
— Будет вам водка, — пересчитав в уме содержимое кошелька, добавила, — и джин.
— Ура! — возопила радостная компания.
А я засела за телефон. К моему счастью, я сразу дозвонилась до фирмы «Вуаля!», которая специализировалась по доставке продуктов на дом.
— Девушка, — обратилась я к оператору. — Нам две бутылки джина, нет, пожалуй, одну, его все равно никто пить не будет, и «Швепса». Три водки «Пшеничной»…
— Четыре, — встряла непьющая Марья.
— Четыре.
— А мне портвейна, — пискнула Маринка.
— Бутылку белого массандровского портвейна. Колбасы, сыра, хлеба, горбуши копченой, так, что еще, — я вопросительно посмотрела на подруг.
— Шпротиков.
— Шпротов 3 банки, маринованных огурчиков, лимонов.
— И ананас, — ошалело гаркнула Маруся.
— И ананас, — смиренно заказала я и дала отбой.
— А горячего?
— Чего тебе?
— Жульена.
— Картошки из нашей столовки поешь, — отбрила я Марусю.
— Пустую картошку?
— Тушеную с мясом.
— Ну, тогда ладно.
Я треснула ее по загривку и начала составлять столы.
Через 20 минут столы были составлены в один большой, еще через 20 на нем появились бутылки и закуски, а спустя очередные 20 вокруг него уже сидели мои возбужденные коллеги и сверкали голодными глазами на угощение.
Я из вредности потомила их лишнюю четверть часа (как никак, вытрясли из меня весь аванс, а теперь клацают зубами от нетерпения, не волнуясь о том, что в кошельке у меня осталась только пятерка на проезд и пластиковая карта с заначкой), но к 10 —15 мы все же начали.
Не буду утруждать вас рассказами о застолье, все и без того знают, как гуляют у нас на Руси. Тост за именинницу, потом «между первой и второй перерывчик не большой», дальше стоя за прекрасных дам, потом «чтобы елось и пилось» (будто без тоста им не пьется и не есться), и так до бесконечности, вернее, до конечности, то есть до опорожнения последней бутылки.
… Было почти 12, когда в дверь постучали.
— Хто тама? — спросил у дверной ручки программист Сереженька.
— Это я почтальон Печкин… — захихикал Кузин и уронил в тарелку с картошкой свои очки.
— Это милиционер Геркулесов, — раздалось из-за двери. — Принес известия про вашего … кхм… мальчика.
— Коленька! — радостно запищала Маруся, рванувшись к двери.
Через секунду Геркулесов уже стоял в нашей комнате и робко извинялся.
— Простите, ради бога, я не знал, что у вас застолье.
— Да ладно, не берите в голову, лучше присоединяйтесь к нам, — заискрила Маруся и, вцепившись в его локоть, начала тянуть к столу.
— Нет, я пойду…
— Нет уж, садитесь. — Маруся все настойчивее пихала парня в гущу веселящихся.
— Да не удобно…
— Неудобно на потолке спать — одеяло падает, — ляпнула я. — Так что лучше сядьте, от нее все равно не возможно отделаться.
Геркулесов, еще помявшись для виду, сел. Маруся примостилась рядышком.
— Чего празднуем? — поинтересовался он, подозрительно принюхиваясь к джину, который благодаря заботливым рукам Маруси, оказался вместе со стаканом в его руке.
— У Лели День рождения, — сообщила Маринка.
— У вас? — он оторвался от созерцания янтарной жидкости и удивленно уставился на меня.
— И чего тут странного? — насупилась я. — Даже если вы считаете, что меня нашли в капусте, это еще не говорит о том, что у меня не может быть…
— Нет, вы не правильно поняли… Просто, — он робко улыбнулся, — у меня тоже сегодня День рождения.
— Вот это да! — шумно выдохнул Зорин и полез через стол обниматься.
Все остальные тоже повскакивали с мест, обступили именинника, загалдели. Геркулесов еще больше стушевался: покраснел, опустил очи, залепетал «спасибо, спасибо». Добила его Маруся — с воплем «Дорогой вы наш!» она, растолкав всех, бросилась к нему на грудь, прижалась нарумяненной щекой к его кожаной куртке, а, належавшись, подпрыгнула и запечатлела на пунцовой щеке Геркулесова смачный поцелуй. После такого поздравления именинник впал в ступор, из которого его смог вывести только джин.
— Какая гадость! — прохрипел он, когда неразбавленная тоником жидкость обожгла ему горло. — Как вы это пьете?
— Нормально, — заверил Зорин, хлопнув залпом полстакана. — Мы уже в той стадии, когда градусы не чувствуются, как и горечь, и противный вкус. Приходили бы раньше.
— К-хе, спасибо. Но, боюсь, я бы после такой дозы уже спал вон под тем розаном. — Геркулесов еще немного помолчал, потом встал, одернул куртку, снял с головы на сей раз кожаную бейсболку и, обращаясь ко мне, буркнул. — Поздравляю.
— Спасибо, вас так же.
— И вас. То есть спасибо. В общем, поздравляю и желаю… Желаю счастья! — выпалив это банальное пожелание, он схватил мою руку и затряс, потом опомнился и чмокнул.
Все заулюлюкали. Я глупо хихикнула. Геркулесов, вконец растерявшись, чмокнул еще раз.
Тут уж все дружно заржали, а мы с Геркулесовым присоединились. Этот хохот и разрядил обстановку. По этому последующая беседа велась уже непринужденно.
— Какие новости, Николай Николаич? — стараясь выглядеть серьезно и по возможности трезво, спросил Кузин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68