.. Мир вам, мистер Куинн. И возвращайтесь сюда, только если прозреете и раскаетесь.
– Я, пожалуй, дождусь официального приглашения от Каприота, – сказал Куинн, но Учитель уже закрыл дверь.
Куинн пошел к дороге. Перед столовой стояло несколько Братьев и Сестер, но с ним никто не поздоровался. Только один бросил исподтишка любопытный взгляд, и Куинн узнал Брата Свет Вечности, который приходил в кладовку спасать его от блох. Очевидно, членам общины запрещено было говорить с опасным посетителем. Миновав столовую он почувствовал, как в спину ему впилось множество глаз.
Это чувство не покинуло его и после того, как он спустился к машине. Казалось, за каждым деревом притаилось по Брату или Сестре. Он вырулил на дорогу и покатил по направлению к основному шоссе, вспоминая, как уезжал из Башни в прошлый раз на допотопном грузовике Брата Венец. Тогда им важно было уехать как можно раньше, до восхода солнца, чтобы Карма, старшая дочь Сестры Раскаяние, не увязалась за ними.
Куинна прошиб пот. Он физически ощутил на шее чужой взгляд, будто маленькое цепкое насекомое, но, подняв руку, дотронулся всего лишь до собственной липкой, холодной кожи.
– Карма! – громко позвал он.
Ответа не последовало.
К тому времени он уже выехал на шоссе. Остановив машину, Куинн выключил зажигание, вышел и открыл заднюю дверцу.
– Все, девочка, приехали.
Серый мешок на полу шевельнулся и захныкал.
– Вылезай, – сказал Куинн, – успеешь вернуться в Башню засветло. Сначала появились длинные, темные волосы Кармы, потом обиженное, рдеющее прыщиками лицо.
– Не вернусь.
– А птичка на ветке говорит, что вернешься.
– Я ненавижу птичек. Ненавижу Брата Голос. Ненавижу Учителя, и Мать Пуресу, и Брата Венец, и Сестру Блаженство. Но больше всех я ненавижу свою мать и этих орущих детей. Я даже Сестру Благодать ненавижу.
– Да ты просто ракета с боеголовкой из ненависти!
– Это еще не все. Я ненавижу Брата Узри Видение, потому что он стучит зубами, когда ест, Брата Свет, за то что он ругает меня лентяйкой, ненавижу...
– Хватит, хватит, я уже понял, что твоя ненависть не знает предела. А теперь вылезай и отправляйся назад.
– Пожалуйста, возьмите меня с собой. Ну пожалуйста! Я буду сидеть тихо. Считайте, что меня нет. Только довезите до города, я найду там себе работу, я вовсе не лентяйка... Но вы меня не возьмете, я вижу.
– Не возьму.
– Потому что считаете, что я ребенок?
– Не только. Есть и другие причины, Карма. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
– Они могут быть не только у меня, но и у вас, – спокойно сказала она и, усевшись на заднем сиденье, пригладила волосы. – Я кое-что знаю.
– Что именно?
– Многое. Они при мне обо всем говорят – считают, что я еще маленькая и ничего не понимаю.
– И Сестра Благодать тоже?
– Все.
– Меня интересует Сестра Благодать.
– Она говорит больше других.
– Обо мне?
– Да.
– Что она тебе говорила?
– Разное.
– Карма, перестань, – свирепо сказал он. – Ты просто тянешь время. Зря стараешься, я сейчас вытащу тебя из машины.
– А я закричу! Я кричу очень пронзительно, а эхо здесь гулкое. Они услышат, прибегут и подумают, что вы хотели меня украсть. Учитель страшно разозлится, он даже может вас убить! Вы не представляете, какой он, когда злится.
– Он и тебя может убить.
– Пожалуйста! Мне тут все опостылело.
– Ну, пеняй на себя.
Куинн потащил ее из машины. Она сделала глубокий вдох, открыла рот, и Куинн еле успел зажать его ладонью.
– Слушай, ты, безумная девчонка! Ты нас обоих погубишь! Я не могу взять тебя в Сан-Феличе. Тебе нужны деньги, одежда, дом, семья. Здесь ты, по крайней море, в безопасности. Подожди немного, скоро ты сможешь уехать отсюда, не спрашивая разрешения. Ты меня слушаешь, Карма?
Она кивнула.
– Обещаешь не кричать, если я уберу руку? Будем говорить серьезно?
Она снова кивнула.
– Хорошо.
Он отпустил ее и в изнеможении привалился к сиденью.
– Больно было?
– Нет.
– Сколько тебе лет, Карма?
– Скоро двадцать один.
– Понимаю, но как скоро?
– Сейчас мне шестнадцать, – сказала она, помолчав. – Но я уверена, что найду работу и заработаю на мазь для лица. Тогда я буду выглядеть не хуже других.
– Ты очень хорошенькая.
– Да? А эти ужасные прыщи? Все говорят, что они пройдут, когда я вырасту, но они никогда не пройдут! Мне нужны деньги на мазь. В прошлом году, когда я ходила в школу, одна учительница сказала, что есть такая мазь, антиугрин. Эта учительница говорила, что у нее в детстве тоже были угри и что она понимает, каково мне. Какая она была хорошая!
– Вот почему ты рвешься в город? Чтобы купить мазь?
– Ее я купила бы первым делом, – сказала Карма, трогая руками щеки. – Она мне очень нужна.
– А если я пообещаю, что куплю антиугрин и передам его тебе? Отложишь тогда отъезд в город до тех пор, пока не сможешь жить самостоятельно?
Она долго думала, наматывая на палец прядь волос.
– Вы просто хотите от меня отделаться.
– Правильно, но помочь тебе я тоже хочу.
– А когда вы ее купите?
– Очень скоро.
– А как вы узнаете, что это та самая мазь?
– Спрошу у аптекаря.
Она повернулась и серьезно взглянула на него.
– Вы думаете, я буду такой же красивой, как другие девочки в школе?
– Конечно, будешь!
Уже совсем стемнело, но Карма продолжала сидеть в машине.
– Тут все такие уродливые, – сказала она. – И грязные. Полы чище, чем мы. В школе был душ с горячей водой и настоящее мыло, и каждому давали большое белое полотенце.
– Ты давно живешь в Башне, Карма?
– Четыре года.
– А до этого?
– Мы жили в горах Сан-Габриэль на юге. Там у нас были дома хуже сараев. А потом появилась Мать Пуреса и построила Башню.
– Она вступила в общину?
– Да. Мать Пуреса очень богатая. Других таких у нас нет. Я думаю, богатые слишком озабочены тем, как потратить деньги на земле, им не до вечной жизни.
– Ты боишься, Карма?
– Когда Учитель на меня смотрит – да. Но Сестру Благодать не боюсь. На самом деле я ее не так уж ненавижу. Она каждый день молится, чтобы у меня прошли угри.
– Ты знаешь, где она сейчас?
– Да, все знают – в Уединении.
– Сколько она там пробудет?
– Пять дней. Наказание всегда длится пять дней.
– Ты знаешь, за что ее наказали?
Карма покачала головой.
– Она говорила о чем-то с Учителем и Братом Венец, но очень тихо. Потом мы с мамой пошли готовить обед, а когда вернулись, Сестры Благодать уже не было, а Брат Голос сидел у печки, согнувшись, и плакал. Он без Сестры Благодать шагу ступить не может, она с ним нянчится, как с ребенком, особенно когда он болеет. А Брат Венец ужасно радовался, потому что он злее сатаны.
– Брат Венец давно к вам пришел?
– Примерно через год после того, как построили Башню. Года три назад.
– А Сестра Благодать?
– Она жила с нами еще в горах Сан-Габриэль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Я, пожалуй, дождусь официального приглашения от Каприота, – сказал Куинн, но Учитель уже закрыл дверь.
Куинн пошел к дороге. Перед столовой стояло несколько Братьев и Сестер, но с ним никто не поздоровался. Только один бросил исподтишка любопытный взгляд, и Куинн узнал Брата Свет Вечности, который приходил в кладовку спасать его от блох. Очевидно, членам общины запрещено было говорить с опасным посетителем. Миновав столовую он почувствовал, как в спину ему впилось множество глаз.
Это чувство не покинуло его и после того, как он спустился к машине. Казалось, за каждым деревом притаилось по Брату или Сестре. Он вырулил на дорогу и покатил по направлению к основному шоссе, вспоминая, как уезжал из Башни в прошлый раз на допотопном грузовике Брата Венец. Тогда им важно было уехать как можно раньше, до восхода солнца, чтобы Карма, старшая дочь Сестры Раскаяние, не увязалась за ними.
Куинна прошиб пот. Он физически ощутил на шее чужой взгляд, будто маленькое цепкое насекомое, но, подняв руку, дотронулся всего лишь до собственной липкой, холодной кожи.
– Карма! – громко позвал он.
Ответа не последовало.
К тому времени он уже выехал на шоссе. Остановив машину, Куинн выключил зажигание, вышел и открыл заднюю дверцу.
– Все, девочка, приехали.
Серый мешок на полу шевельнулся и захныкал.
– Вылезай, – сказал Куинн, – успеешь вернуться в Башню засветло. Сначала появились длинные, темные волосы Кармы, потом обиженное, рдеющее прыщиками лицо.
– Не вернусь.
– А птичка на ветке говорит, что вернешься.
– Я ненавижу птичек. Ненавижу Брата Голос. Ненавижу Учителя, и Мать Пуресу, и Брата Венец, и Сестру Блаженство. Но больше всех я ненавижу свою мать и этих орущих детей. Я даже Сестру Благодать ненавижу.
– Да ты просто ракета с боеголовкой из ненависти!
– Это еще не все. Я ненавижу Брата Узри Видение, потому что он стучит зубами, когда ест, Брата Свет, за то что он ругает меня лентяйкой, ненавижу...
– Хватит, хватит, я уже понял, что твоя ненависть не знает предела. А теперь вылезай и отправляйся назад.
– Пожалуйста, возьмите меня с собой. Ну пожалуйста! Я буду сидеть тихо. Считайте, что меня нет. Только довезите до города, я найду там себе работу, я вовсе не лентяйка... Но вы меня не возьмете, я вижу.
– Не возьму.
– Потому что считаете, что я ребенок?
– Не только. Есть и другие причины, Карма. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
– Они могут быть не только у меня, но и у вас, – спокойно сказала она и, усевшись на заднем сиденье, пригладила волосы. – Я кое-что знаю.
– Что именно?
– Многое. Они при мне обо всем говорят – считают, что я еще маленькая и ничего не понимаю.
– И Сестра Благодать тоже?
– Все.
– Меня интересует Сестра Благодать.
– Она говорит больше других.
– Обо мне?
– Да.
– Что она тебе говорила?
– Разное.
– Карма, перестань, – свирепо сказал он. – Ты просто тянешь время. Зря стараешься, я сейчас вытащу тебя из машины.
– А я закричу! Я кричу очень пронзительно, а эхо здесь гулкое. Они услышат, прибегут и подумают, что вы хотели меня украсть. Учитель страшно разозлится, он даже может вас убить! Вы не представляете, какой он, когда злится.
– Он и тебя может убить.
– Пожалуйста! Мне тут все опостылело.
– Ну, пеняй на себя.
Куинн потащил ее из машины. Она сделала глубокий вдох, открыла рот, и Куинн еле успел зажать его ладонью.
– Слушай, ты, безумная девчонка! Ты нас обоих погубишь! Я не могу взять тебя в Сан-Феличе. Тебе нужны деньги, одежда, дом, семья. Здесь ты, по крайней море, в безопасности. Подожди немного, скоро ты сможешь уехать отсюда, не спрашивая разрешения. Ты меня слушаешь, Карма?
Она кивнула.
– Обещаешь не кричать, если я уберу руку? Будем говорить серьезно?
Она снова кивнула.
– Хорошо.
Он отпустил ее и в изнеможении привалился к сиденью.
– Больно было?
– Нет.
– Сколько тебе лет, Карма?
– Скоро двадцать один.
– Понимаю, но как скоро?
– Сейчас мне шестнадцать, – сказала она, помолчав. – Но я уверена, что найду работу и заработаю на мазь для лица. Тогда я буду выглядеть не хуже других.
– Ты очень хорошенькая.
– Да? А эти ужасные прыщи? Все говорят, что они пройдут, когда я вырасту, но они никогда не пройдут! Мне нужны деньги на мазь. В прошлом году, когда я ходила в школу, одна учительница сказала, что есть такая мазь, антиугрин. Эта учительница говорила, что у нее в детстве тоже были угри и что она понимает, каково мне. Какая она была хорошая!
– Вот почему ты рвешься в город? Чтобы купить мазь?
– Ее я купила бы первым делом, – сказала Карма, трогая руками щеки. – Она мне очень нужна.
– А если я пообещаю, что куплю антиугрин и передам его тебе? Отложишь тогда отъезд в город до тех пор, пока не сможешь жить самостоятельно?
Она долго думала, наматывая на палец прядь волос.
– Вы просто хотите от меня отделаться.
– Правильно, но помочь тебе я тоже хочу.
– А когда вы ее купите?
– Очень скоро.
– А как вы узнаете, что это та самая мазь?
– Спрошу у аптекаря.
Она повернулась и серьезно взглянула на него.
– Вы думаете, я буду такой же красивой, как другие девочки в школе?
– Конечно, будешь!
Уже совсем стемнело, но Карма продолжала сидеть в машине.
– Тут все такие уродливые, – сказала она. – И грязные. Полы чище, чем мы. В школе был душ с горячей водой и настоящее мыло, и каждому давали большое белое полотенце.
– Ты давно живешь в Башне, Карма?
– Четыре года.
– А до этого?
– Мы жили в горах Сан-Габриэль на юге. Там у нас были дома хуже сараев. А потом появилась Мать Пуреса и построила Башню.
– Она вступила в общину?
– Да. Мать Пуреса очень богатая. Других таких у нас нет. Я думаю, богатые слишком озабочены тем, как потратить деньги на земле, им не до вечной жизни.
– Ты боишься, Карма?
– Когда Учитель на меня смотрит – да. Но Сестру Благодать не боюсь. На самом деле я ее не так уж ненавижу. Она каждый день молится, чтобы у меня прошли угри.
– Ты знаешь, где она сейчас?
– Да, все знают – в Уединении.
– Сколько она там пробудет?
– Пять дней. Наказание всегда длится пять дней.
– Ты знаешь, за что ее наказали?
Карма покачала головой.
– Она говорила о чем-то с Учителем и Братом Венец, но очень тихо. Потом мы с мамой пошли готовить обед, а когда вернулись, Сестры Благодать уже не было, а Брат Голос сидел у печки, согнувшись, и плакал. Он без Сестры Благодать шагу ступить не может, она с ним нянчится, как с ребенком, особенно когда он болеет. А Брат Венец ужасно радовался, потому что он злее сатаны.
– Брат Венец давно к вам пришел?
– Примерно через год после того, как построили Башню. Года три назад.
– А Сестра Благодать?
– Она жила с нами еще в горах Сан-Габриэль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64