Правильно?
— Это правильно, — кивнул Александр. — Это ты разумно рассуждаешь.
— Ну вот… а так… Они вас не ждут, ничего про вас не знают. Вы с ними справитесь.
— Двое их, говоришь?
— Да-да, двое.
— И они нас не ждут… — задумался Александр.
— Ну конечно.
— А далеко отсюда до той дачи?
— А мы где?
— На кладбище.
— Это я догадался… На каком?
— На Южном.
— Нет, отсюда как раз не очень. Это в Сиверской. По Киевскому шоссе. Может, еще успеем. Только торопиться надо.
— Ладно. Подумаем мы над твоими словами. — Адашев-Гурский ото дел от контейнера.
Подойдя к вагончику, он посмотрел на пустую кладбищенскую дорогу, по которой уехал автомобиль Федора, подошел к машине Германа, открыл дверь и заглянул. Ключи были в замке. Наклонился и вынул из-под водительского сиденья обрез. Отведя в сторону «собачку», переломил и взглянул на стволы — заряды были на месте. Вновь защелкнул и переложил обрез под правое сиденье. Затем зашел в вагончик.
— Ну вот… — Доктор Вениамин выпил из стакана водки, поморщился и, закусив колбасой, поднял взгляд на Элис. — А уши-то у него не купированные, их резать надо. А как?
— Веня, вы машину водите? — спросил его Александр.
— Честно говоря, даже и не знаю, — обернулся к нему Вениамин. — Ни разу не пробовал. А что?
— Да… тут такое дело… В общем, клиент наш раскололся. Говорит, что знает, где Жаклин прячут. Только нужно спешить, ее чеченцам могут продать.
— Как… продать? — не поняла Элис, уставившись на Гурского уж и вовсе потемневшим до невозможности взглядом и без того черных глаз.
— Как? В рабство. Как еще… Она хорошенькая? Как выглядит, нормально?
— Н-ну… нормально, — пожала она плечами.
— Вот видишь. Молоденькая, да?
— Да, — кивнула Элис.
— Будет жить где-нибудь в горном селении. По хозяйству помогать, за скотом присматривать. Хозяева ее продавать будут время от времени друг другу, когда одним поднадоест, другие купят. Ну а, может быть, за нее и выкуп потребуют — миллион баксов, например. Это если повезет. Потому что дело это, с выкупом, рисковое. Как еще обернется. Может, Штаты за ней Шестой флот в горы двинут. Кому это надо? Хлопотно. Воевать еще с ними. Проще девку по ее прямому назначению использовать.
— Саша, надо что-то делать… — покачал головой Вениамин.
— Нет у меня прав, — Гурский раздраженно закурил сигарету. — И не было никогда. И водить я толком не умею.
— Как? — недоуменно уставилась на него Элис. — Почему?
— Потому что у меня и машины-то никогда не было. Зачем мне машина? Я пешком хожу с удовольствием. Или на такси. Или на поезде… если далеко.
— А если очень далеко? — спросил Веня.
— Тогда на аэроплане. Но летаю я только пьяным.
— Почему?
— Акрофобия. Высотобоязнь.
— Поехали, — встала со скамьи Элис. — Мой права… американский, здесь можно?
Гурский скептически посмотрел на нее, подумал, вздохнул и произнес:
— А деньги у тебя с собой есть «американский»?
— Да, — кивнула она. — Не совсем много, но…
— Ладно, у меня русские есть. Откупимся, коснись чего.
Элис решительно двинулась к выходу из вагончика. Доктор Вениамин с сожалением взглянул на остающуюся водку, поднялся и неуверенными шагами направился вслед за ней. Ада-шев-Гурский протянул руку, снял с гвоздика, вбитого над небольшим окошком, ключи, вышел на улицу и, подойдя к контейнеру, стал отпирать замок.
— Сразу тебя предупреждаю, — говорил он мужику через дверь, — если по дороге ты к ментам попробуешь сунуться, то только хуже для тебя получится. Может, ты мне и наврал что-то, но все равно в этом деле замазан, это явно. Девчонка успела из твоего окна записку выкинуть, а в ней она говорит, что ее в твоей квартире удерживают и чтобы об этом нам сообщили. Бумажку нам передали, поэтому мы к тебе и приехали. И записка эта для ментов — вещдок в деле о похищении человека. Тебе понятно? А сама барышня — американская гражданка. Так что если ты мне не поможешь и с ней что-нибудь случится… Менты тебе не спасение никакое, а даже наоборот. На них начальство так насядет, что они для того, чтобы собственную жопу прикрыть, тебя просто наизнанку вывернут. Мало не покажется. Понял меня? — Александр распахнул дверь.
— Понял, — кивнул узник, моргая запорошенными цементной пылью глазами.
— Вот и хорошо. Пошли. — Гурский подтолкнул его в сторону белой «восьмерки».
— Держи, — протянул Александр ключи стоящему с саквояжем в руках возле крыльца Вене. — Запри контейнер и… приглядывай тут. За старшего остаесся.
— А когда ребята вернутся, что им сказать? Куда ехать-то? — Доктор взял ключи.
— А мы все равно адреса не знаем. Он говорит, что в Сиверской где-то. А дальше — только визуально. Так что не найдут они нас, не надо никуда ехать. Пусть Герка домой возвращается. Будет у телефона, на связи, мало ли что… А мы сами. Их там двое всего, да и не ждут они нас.
Адашев-Гурский откинул вперед правое сиденье и повернулся к мужику:
— Ты отряхнись хоть. И давай назад.
Элис села за руль и завела двигатель. Гурский, засунув мужика на заднее сиденье, сел рядом с ней.
Белая «восьмерка» с помятым передним крылом тронулась с места, развернулась и поехала к выезду с кладбища.
Адашев-Гурский обернулся — на крыльце вагончика, все так же держа в руках саквояж, одиноко стоял доктор Вениамин и смотрел им вслед.
29
Петр Волков вышел из квартиры, и за его спиной глухо лязгнул запор железной двери. Спустившись по лестнице, он сел в машину и, достав из кармана мобильный телефон, набрал номер.
— Да, — ответили ему.
— Леша? Это Волков. Как там у нас?
— Да пасем пока. Этот гад все по центру крутится, а тут же толпы кругом. Был момент, он на Восстания тормознул и в парадную какую-то зашел, и народу вроде почти нет. Мы дернулись, а тут, ну как назло, менты. А он из парадной буквально через пару минут и вышел. Сел обратно в тачку и отвалил. Опять пасем.
— А что менты?
— Да нет, они чисто случайно рядом встали. Один в магазин зашел, купил чего-то, вышел, они и уехали. Но все так совпало… Не винтить же его у них на глазах.
— Все правильно, Леша. Никуда он не денется. Ты вот что… Я тебе сейчас адресок продиктую один, скажи ребятам, пусть пассажиров наших туда забросят. Я там тоже сейчас минут через пятнадцать-двадцать буду.
— Понял.
— Ну все, удачи.
Петр отключил телефон и бросил его на «торпеду».
«Как там Гурский, интересно? — подумал он, отъезжая от поребрика. — Ничего, сейчас это дело расхлебаем, а потом уж…»
К воротам какой-то спортивной базы Волков подъехал почти одновременно с микроавтобусом. «Мерседес», мягко качнувшись на выбоине, въехал во двор. Петр въехал следом, и ворота за ним закрылись.
Во дворе, в окружении молчаливых парней спортивного вида, стоял невысокий, крепкого сложения темноволосый мужчина, на нем были черные брюки, светло-голубая рубашка и бордовый галстук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— Это правильно, — кивнул Александр. — Это ты разумно рассуждаешь.
— Ну вот… а так… Они вас не ждут, ничего про вас не знают. Вы с ними справитесь.
— Двое их, говоришь?
— Да-да, двое.
— И они нас не ждут… — задумался Александр.
— Ну конечно.
— А далеко отсюда до той дачи?
— А мы где?
— На кладбище.
— Это я догадался… На каком?
— На Южном.
— Нет, отсюда как раз не очень. Это в Сиверской. По Киевскому шоссе. Может, еще успеем. Только торопиться надо.
— Ладно. Подумаем мы над твоими словами. — Адашев-Гурский ото дел от контейнера.
Подойдя к вагончику, он посмотрел на пустую кладбищенскую дорогу, по которой уехал автомобиль Федора, подошел к машине Германа, открыл дверь и заглянул. Ключи были в замке. Наклонился и вынул из-под водительского сиденья обрез. Отведя в сторону «собачку», переломил и взглянул на стволы — заряды были на месте. Вновь защелкнул и переложил обрез под правое сиденье. Затем зашел в вагончик.
— Ну вот… — Доктор Вениамин выпил из стакана водки, поморщился и, закусив колбасой, поднял взгляд на Элис. — А уши-то у него не купированные, их резать надо. А как?
— Веня, вы машину водите? — спросил его Александр.
— Честно говоря, даже и не знаю, — обернулся к нему Вениамин. — Ни разу не пробовал. А что?
— Да… тут такое дело… В общем, клиент наш раскололся. Говорит, что знает, где Жаклин прячут. Только нужно спешить, ее чеченцам могут продать.
— Как… продать? — не поняла Элис, уставившись на Гурского уж и вовсе потемневшим до невозможности взглядом и без того черных глаз.
— Как? В рабство. Как еще… Она хорошенькая? Как выглядит, нормально?
— Н-ну… нормально, — пожала она плечами.
— Вот видишь. Молоденькая, да?
— Да, — кивнула Элис.
— Будет жить где-нибудь в горном селении. По хозяйству помогать, за скотом присматривать. Хозяева ее продавать будут время от времени друг другу, когда одним поднадоест, другие купят. Ну а, может быть, за нее и выкуп потребуют — миллион баксов, например. Это если повезет. Потому что дело это, с выкупом, рисковое. Как еще обернется. Может, Штаты за ней Шестой флот в горы двинут. Кому это надо? Хлопотно. Воевать еще с ними. Проще девку по ее прямому назначению использовать.
— Саша, надо что-то делать… — покачал головой Вениамин.
— Нет у меня прав, — Гурский раздраженно закурил сигарету. — И не было никогда. И водить я толком не умею.
— Как? — недоуменно уставилась на него Элис. — Почему?
— Потому что у меня и машины-то никогда не было. Зачем мне машина? Я пешком хожу с удовольствием. Или на такси. Или на поезде… если далеко.
— А если очень далеко? — спросил Веня.
— Тогда на аэроплане. Но летаю я только пьяным.
— Почему?
— Акрофобия. Высотобоязнь.
— Поехали, — встала со скамьи Элис. — Мой права… американский, здесь можно?
Гурский скептически посмотрел на нее, подумал, вздохнул и произнес:
— А деньги у тебя с собой есть «американский»?
— Да, — кивнула она. — Не совсем много, но…
— Ладно, у меня русские есть. Откупимся, коснись чего.
Элис решительно двинулась к выходу из вагончика. Доктор Вениамин с сожалением взглянул на остающуюся водку, поднялся и неуверенными шагами направился вслед за ней. Ада-шев-Гурский протянул руку, снял с гвоздика, вбитого над небольшим окошком, ключи, вышел на улицу и, подойдя к контейнеру, стал отпирать замок.
— Сразу тебя предупреждаю, — говорил он мужику через дверь, — если по дороге ты к ментам попробуешь сунуться, то только хуже для тебя получится. Может, ты мне и наврал что-то, но все равно в этом деле замазан, это явно. Девчонка успела из твоего окна записку выкинуть, а в ней она говорит, что ее в твоей квартире удерживают и чтобы об этом нам сообщили. Бумажку нам передали, поэтому мы к тебе и приехали. И записка эта для ментов — вещдок в деле о похищении человека. Тебе понятно? А сама барышня — американская гражданка. Так что если ты мне не поможешь и с ней что-нибудь случится… Менты тебе не спасение никакое, а даже наоборот. На них начальство так насядет, что они для того, чтобы собственную жопу прикрыть, тебя просто наизнанку вывернут. Мало не покажется. Понял меня? — Александр распахнул дверь.
— Понял, — кивнул узник, моргая запорошенными цементной пылью глазами.
— Вот и хорошо. Пошли. — Гурский подтолкнул его в сторону белой «восьмерки».
— Держи, — протянул Александр ключи стоящему с саквояжем в руках возле крыльца Вене. — Запри контейнер и… приглядывай тут. За старшего остаесся.
— А когда ребята вернутся, что им сказать? Куда ехать-то? — Доктор взял ключи.
— А мы все равно адреса не знаем. Он говорит, что в Сиверской где-то. А дальше — только визуально. Так что не найдут они нас, не надо никуда ехать. Пусть Герка домой возвращается. Будет у телефона, на связи, мало ли что… А мы сами. Их там двое всего, да и не ждут они нас.
Адашев-Гурский откинул вперед правое сиденье и повернулся к мужику:
— Ты отряхнись хоть. И давай назад.
Элис села за руль и завела двигатель. Гурский, засунув мужика на заднее сиденье, сел рядом с ней.
Белая «восьмерка» с помятым передним крылом тронулась с места, развернулась и поехала к выезду с кладбища.
Адашев-Гурский обернулся — на крыльце вагончика, все так же держа в руках саквояж, одиноко стоял доктор Вениамин и смотрел им вслед.
29
Петр Волков вышел из квартиры, и за его спиной глухо лязгнул запор железной двери. Спустившись по лестнице, он сел в машину и, достав из кармана мобильный телефон, набрал номер.
— Да, — ответили ему.
— Леша? Это Волков. Как там у нас?
— Да пасем пока. Этот гад все по центру крутится, а тут же толпы кругом. Был момент, он на Восстания тормознул и в парадную какую-то зашел, и народу вроде почти нет. Мы дернулись, а тут, ну как назло, менты. А он из парадной буквально через пару минут и вышел. Сел обратно в тачку и отвалил. Опять пасем.
— А что менты?
— Да нет, они чисто случайно рядом встали. Один в магазин зашел, купил чего-то, вышел, они и уехали. Но все так совпало… Не винтить же его у них на глазах.
— Все правильно, Леша. Никуда он не денется. Ты вот что… Я тебе сейчас адресок продиктую один, скажи ребятам, пусть пассажиров наших туда забросят. Я там тоже сейчас минут через пятнадцать-двадцать буду.
— Понял.
— Ну все, удачи.
Петр отключил телефон и бросил его на «торпеду».
«Как там Гурский, интересно? — подумал он, отъезжая от поребрика. — Ничего, сейчас это дело расхлебаем, а потом уж…»
К воротам какой-то спортивной базы Волков подъехал почти одновременно с микроавтобусом. «Мерседес», мягко качнувшись на выбоине, въехал во двор. Петр въехал следом, и ворота за ним закрылись.
Во дворе, в окружении молчаливых парней спортивного вида, стоял невысокий, крепкого сложения темноволосый мужчина, на нем были черные брюки, светло-голубая рубашка и бордовый галстук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53