!
— Не это сейчас главное!
— Это я, я во всем виноват! — забился головой о пол Армен. — И если даже господин простит меня, я сам не прощу себе этого до самой смерти!
— Будет тебе! — придержал раба за плечо Эвбулид. — Скоро мы оба окажемся на свободе!
— Правда?!
— Только для этого тебе нужно съездить в Афины за выкупом.
— Конечно! Конечно, господин! — закивал Армен.
— Зайдешь к Гедите, скажешь, что я жив — и сразу к Квинту! — принялся втолковывать Эвбулид. — Передашь, чтобы он срочно дал тебе два таланта…
Эвбулид вспомнил лица пиратов-земляков и быстро добавил:
— Под любой процент!
— Я все сделаю, господин!
— Да, и пусть даст еще одну мину, я думаю ее хватит, чтобы пираты отпустили и тебя.
— О, господин…
— Скажи, — обратился к Эвбулиду Писикрат. — Это действительно твой раб?
— Да.
— И ты… полностью доверяешь ему?
— Так же, как самому себе!
— Тогда ты единственный, кто поймет меня здесь… — забормотал купец. — Скажи — он вернется?
— Конечно! — улыбнулся Эвбулид.
Писикрат выхватил свою дощечку из рук услужливого раба и принялся засовывать ее за пазуху Армена:
— Тогда я тоже доверюсь ему и щедро вознагражу, когда он привезет за меня выкуп!
— Дело святое. Армен привезет твой выкуп и без награды! — пообещал Эвбулид.
— Пусть зайдет и к моей жене! — воскликнул полный мужчина с лицом пьяницы. — Она сделает все, как он ей скажет. Я так и написал…
— Хорошо, — кивнул Эвбулид.
Еще один афинянин отобрал у готового заплакать от досады раба свою дощечку и протянул ее Эвбулиду:
— Я — триерарх несчастной «Деметры», — густым басом сказал он. — И тоже вручаю свою судьбу твоему рабу, хотя вид его, честно говоря, вызывает у меня сомнения.
— Да он же сдохнет, прежде чем доберется до Афин, клянусь молнией Зевса, копьем Паллады! — принялся метаться между купцом, триерархом и пожилым мужчиной услужливый раб. — А ведь нужно обойти целых три дома! Даже — четыре! — неприязненно покосился он на Эвбулида. — Нет, вам нужен здоровый и быстрый раб!
— Действительно… — засомневался Писикрит. — Если он даже доберется до Афин, то любой мальчишка может отобрать у него наши деньги. И тогда мы погибли!..
— А я что говорю? — ухмыльнулся раб.
— Да разве кто подумает на Армена, что у него за пазухой — три с половиной таланта? — усмехнулся Эвбулид.
— Как три с половиной? Два! — поправил его купец.
— Три с половиной… — вздохнул Эвбулид и пояснил: — За то, что я убил одного из этих негодяев, за меня одного они назначили два таланта!
— Тогда я верю тебе, раз ты доверяешь своему рабу такую большую сумму! — сразу успокоился купец.
Подошедший Аристарх, узнав в чем дело, ощупал плечи Армена, послушал, как бьется его сердце. Затем внимательно поглядел на подавшегося вперед услужливого раба и заметил:
— Я больше доверяю Армену, и как лекарь заверяю, что он доберется до Афин и вернется обратно.
— Тебе легко говорить! — возмутился пожилой мужчина.
— Почему? — удивился Аристарх. — Вы ведь тоже дали мне одну дощечку. Сейчас я заполню ее и попрошу передать родителям именно Армена!
Аристарх взял стиль у метнувшего на него ненавидящий взгляд раба, сел и стал быстро покрывать дощечку мелкими буквами.
— Ну, быстрей, быстрей! — торопил его купец, но лекарь, не обращая на него внимания, продолжал водить стилем.
Наконец не выдержал и невозмутимый триерарх.
— Что-то больно длинный у тебя адрес! — недовольно бросил он. — Поторопись.
— Готово! — разогнулся Аристарх, вложил дощечку за пазуху Армену и шепнул ему на ухо: — Иди в Афинах медленно и чаще отдыхай. Мои родители дадут снадобье, оно поможет тебе.
— Ну, — еще раз обнял своего раба Эвбулид. — А теперь стучи в крышку люка, кричи часовому, что готов ехать за нашими выкупами!
— Но как я оставлю господина? — спохватился Армен. — Ты весь в крови! Ты ранен…
— Я позабочусь о нем, — пообещал Аристарх.
Беспрестанно оглядываясь, Армен заторопился наверх, и вскоре все в трюме услышали его слабый голос:
— Откройте! Откройте же!..
Эвбулид покинул свое место, чтобы помочь Армену, но крышка, заскрипев, уже откинулась.
Часовой, узнав в чем дело, выпустил раба.
Эвбулид нашел свободное место и сел.
«Спасен! — с облегчением подумал он. — Хвала богам, что здесь оказался Армен, и что именно он отправился за выкупом, а не этот хитрый раб, готовый бежать без оглядки, лишь только лодка пиратов пристанет где-нибудь к пустынному берегу!»
Кто-то неосторожным движением задел его.
— Проклятье! — вскричал Эвбулид. — Нельзя ли полегче?
Он повернулся и замер.
Из полутьмы на него смотрело лицо сколота. И хотя голова раба была замотана грязным тряпьем, а запекшаяся на щеках кровь делала его похожим на нумидийца, сомнений не было: это был тот самый сколот который прошлым утром испугал его на сомате, а вечером, вырвав из крыши мельницы петли вместе с крюками, избил надсмотрщика и убежал с остальными рабами…
ГЛАВА ВТОРАЯ
1. Беглецы
Пока в Эгейском море набирал силу шторм, Тирренское море, омывающее берега Италии и Сицилии, равномерно катило свои блестящие, как спины дельфинов, волны.
Ветер бил в туго натянутые паруса, долон подрагивал под его порывами.
Владелец небольшого рыбацкого парусника, хмурый и неразговорчивый вольноотпущенник то и дело покрикивал на бородатого кормчего, приказывая ему крепче налегать на рулевое весло, чтобы корабль не рыскал.
Прошла ночь, отрозовело утро, наступил полдень, разливший по морю серебряный блеск, от которого болели и слезились глаза. А долгожданной Сицилии все еще не было видно. Рабы, у которых давно закончилось прихваченное у бывших хозяев вино, а носы и уши распухли от игры на щелчки в угадывание выброшенных партнером пальцев, шептались:
— Проклятый римлянин, куда он везет нас?
— Где земля? Почему мы до сих пор не видим берега?!
Один из беглецов, знакомый до рабства с корабельным делом, прямо спросил у проходившего мимо владельца парусника:
— Почему ты все время уменьшаешь ход? Хочешь, чтобы нас догнали хозяева?
— Как раз этого я и хочу меньше всего! — огрызнулся владелец парусника.
— И для этого ты подобрал парус посередине? — подозрительно прищурился раб.
— Глупец! — оборвал его моряк, окидывая море неспокойным взглядом. — Если нас заметит римское судно, то меня ждет самое страшное, что только может быть на свете — возвращение в рабство!
— Так оставайся с нами в Сицилии! — предложил седобородый грек, которого товарищи звали Афинеем.
— Не могу! — развел руками владелец парусника. — У меня в Риме семья. Я бы и вас ни за что не согласился везти, если б не мой бывший хозяин Авл Метелл. Отпустив меня за пятнадцать тысяч сестерциев на волю, что я копил десять лет, он и сейчас не дает мне прохода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
— Не это сейчас главное!
— Это я, я во всем виноват! — забился головой о пол Армен. — И если даже господин простит меня, я сам не прощу себе этого до самой смерти!
— Будет тебе! — придержал раба за плечо Эвбулид. — Скоро мы оба окажемся на свободе!
— Правда?!
— Только для этого тебе нужно съездить в Афины за выкупом.
— Конечно! Конечно, господин! — закивал Армен.
— Зайдешь к Гедите, скажешь, что я жив — и сразу к Квинту! — принялся втолковывать Эвбулид. — Передашь, чтобы он срочно дал тебе два таланта…
Эвбулид вспомнил лица пиратов-земляков и быстро добавил:
— Под любой процент!
— Я все сделаю, господин!
— Да, и пусть даст еще одну мину, я думаю ее хватит, чтобы пираты отпустили и тебя.
— О, господин…
— Скажи, — обратился к Эвбулиду Писикрат. — Это действительно твой раб?
— Да.
— И ты… полностью доверяешь ему?
— Так же, как самому себе!
— Тогда ты единственный, кто поймет меня здесь… — забормотал купец. — Скажи — он вернется?
— Конечно! — улыбнулся Эвбулид.
Писикрат выхватил свою дощечку из рук услужливого раба и принялся засовывать ее за пазуху Армена:
— Тогда я тоже доверюсь ему и щедро вознагражу, когда он привезет за меня выкуп!
— Дело святое. Армен привезет твой выкуп и без награды! — пообещал Эвбулид.
— Пусть зайдет и к моей жене! — воскликнул полный мужчина с лицом пьяницы. — Она сделает все, как он ей скажет. Я так и написал…
— Хорошо, — кивнул Эвбулид.
Еще один афинянин отобрал у готового заплакать от досады раба свою дощечку и протянул ее Эвбулиду:
— Я — триерарх несчастной «Деметры», — густым басом сказал он. — И тоже вручаю свою судьбу твоему рабу, хотя вид его, честно говоря, вызывает у меня сомнения.
— Да он же сдохнет, прежде чем доберется до Афин, клянусь молнией Зевса, копьем Паллады! — принялся метаться между купцом, триерархом и пожилым мужчиной услужливый раб. — А ведь нужно обойти целых три дома! Даже — четыре! — неприязненно покосился он на Эвбулида. — Нет, вам нужен здоровый и быстрый раб!
— Действительно… — засомневался Писикрит. — Если он даже доберется до Афин, то любой мальчишка может отобрать у него наши деньги. И тогда мы погибли!..
— А я что говорю? — ухмыльнулся раб.
— Да разве кто подумает на Армена, что у него за пазухой — три с половиной таланта? — усмехнулся Эвбулид.
— Как три с половиной? Два! — поправил его купец.
— Три с половиной… — вздохнул Эвбулид и пояснил: — За то, что я убил одного из этих негодяев, за меня одного они назначили два таланта!
— Тогда я верю тебе, раз ты доверяешь своему рабу такую большую сумму! — сразу успокоился купец.
Подошедший Аристарх, узнав в чем дело, ощупал плечи Армена, послушал, как бьется его сердце. Затем внимательно поглядел на подавшегося вперед услужливого раба и заметил:
— Я больше доверяю Армену, и как лекарь заверяю, что он доберется до Афин и вернется обратно.
— Тебе легко говорить! — возмутился пожилой мужчина.
— Почему? — удивился Аристарх. — Вы ведь тоже дали мне одну дощечку. Сейчас я заполню ее и попрошу передать родителям именно Армена!
Аристарх взял стиль у метнувшего на него ненавидящий взгляд раба, сел и стал быстро покрывать дощечку мелкими буквами.
— Ну, быстрей, быстрей! — торопил его купец, но лекарь, не обращая на него внимания, продолжал водить стилем.
Наконец не выдержал и невозмутимый триерарх.
— Что-то больно длинный у тебя адрес! — недовольно бросил он. — Поторопись.
— Готово! — разогнулся Аристарх, вложил дощечку за пазуху Армену и шепнул ему на ухо: — Иди в Афинах медленно и чаще отдыхай. Мои родители дадут снадобье, оно поможет тебе.
— Ну, — еще раз обнял своего раба Эвбулид. — А теперь стучи в крышку люка, кричи часовому, что готов ехать за нашими выкупами!
— Но как я оставлю господина? — спохватился Армен. — Ты весь в крови! Ты ранен…
— Я позабочусь о нем, — пообещал Аристарх.
Беспрестанно оглядываясь, Армен заторопился наверх, и вскоре все в трюме услышали его слабый голос:
— Откройте! Откройте же!..
Эвбулид покинул свое место, чтобы помочь Армену, но крышка, заскрипев, уже откинулась.
Часовой, узнав в чем дело, выпустил раба.
Эвбулид нашел свободное место и сел.
«Спасен! — с облегчением подумал он. — Хвала богам, что здесь оказался Армен, и что именно он отправился за выкупом, а не этот хитрый раб, готовый бежать без оглядки, лишь только лодка пиратов пристанет где-нибудь к пустынному берегу!»
Кто-то неосторожным движением задел его.
— Проклятье! — вскричал Эвбулид. — Нельзя ли полегче?
Он повернулся и замер.
Из полутьмы на него смотрело лицо сколота. И хотя голова раба была замотана грязным тряпьем, а запекшаяся на щеках кровь делала его похожим на нумидийца, сомнений не было: это был тот самый сколот который прошлым утром испугал его на сомате, а вечером, вырвав из крыши мельницы петли вместе с крюками, избил надсмотрщика и убежал с остальными рабами…
ГЛАВА ВТОРАЯ
1. Беглецы
Пока в Эгейском море набирал силу шторм, Тирренское море, омывающее берега Италии и Сицилии, равномерно катило свои блестящие, как спины дельфинов, волны.
Ветер бил в туго натянутые паруса, долон подрагивал под его порывами.
Владелец небольшого рыбацкого парусника, хмурый и неразговорчивый вольноотпущенник то и дело покрикивал на бородатого кормчего, приказывая ему крепче налегать на рулевое весло, чтобы корабль не рыскал.
Прошла ночь, отрозовело утро, наступил полдень, разливший по морю серебряный блеск, от которого болели и слезились глаза. А долгожданной Сицилии все еще не было видно. Рабы, у которых давно закончилось прихваченное у бывших хозяев вино, а носы и уши распухли от игры на щелчки в угадывание выброшенных партнером пальцев, шептались:
— Проклятый римлянин, куда он везет нас?
— Где земля? Почему мы до сих пор не видим берега?!
Один из беглецов, знакомый до рабства с корабельным делом, прямо спросил у проходившего мимо владельца парусника:
— Почему ты все время уменьшаешь ход? Хочешь, чтобы нас догнали хозяева?
— Как раз этого я и хочу меньше всего! — огрызнулся владелец парусника.
— И для этого ты подобрал парус посередине? — подозрительно прищурился раб.
— Глупец! — оборвал его моряк, окидывая море неспокойным взглядом. — Если нас заметит римское судно, то меня ждет самое страшное, что только может быть на свете — возвращение в рабство!
— Так оставайся с нами в Сицилии! — предложил седобородый грек, которого товарищи звали Афинеем.
— Не могу! — развел руками владелец парусника. — У меня в Риме семья. Я бы и вас ни за что не согласился везти, если б не мой бывший хозяин Авл Метелл. Отпустив меня за пятнадцать тысяч сестерциев на волю, что я копил десять лет, он и сейчас не дает мне прохода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150