— вглядываясь в даль, предположил Афиней. — Видите — у них богатые одежды и хорошие кони!
— Тогда я запрошу с них втрое, даже впятеро больше, чем с вас! — обрадовался владелец парусника. — И это будет справедливо: ведь вы бежали от рабства, а они спасаются от смерти!
Прот во все глаза смотрел на приближавшихся всадников и трясущуюся на ухабах за ними повозку. Его разум отказывался верить в то, что господа могут убегать от своих рабов. Да еще так прытко! Похоже, эти же мысли одолевали и остальных беглецов.
Бывший гладиатор, глядя на всадников, чтобы удержаться от смеха, покусывал губы.
Пожилой Афиней тер покрасневшие глаза и безостановочно твердил одно и то же:
— Неужели я дожил до этого счастливого дня?..
— Э-э-эй! — донеслось до рабов отдаленное.
— Торопятся! — проворчал Фрак, перекидывая грозную палицу из одной руки в другую. — Может, покажем господам ближайшую дорогу на римское кладбище? Поможем Евну?
— Их пятеро, и они хорошо вооружены! — не без тревоги заметил бывший моряк. — Как бы еще они не прихватили нас с собой!
— А нас девять! — свирепо взглянул на него Фрак. — И, клянусь Аресом-людобойцем, нет в мире славнее оружия, чем дубина в руке познавшего свободу раба! Разбирайте сучья! Встретим этих господ, как полагается!
Рабы быстро расхватали разбросанные по берегу палки и с самым воинственным видом стали поджидать всадников. Встав ближе к Фраку, Прот тоже сжимал в руке корявую дубину, надеясь в душе, что ее не придется скрещивать с остро заточенным римским мечом.
Не доехав до берега полстадия, всадники остановились и стали поджидать повозку. Один из них — черноволосый, с короткой курчавой бородой подскакал к рабам и, сдерживая горячего коня, крикнул:
— Что за люди?
— Рабы! — с вызовом ответил Фрак, косясь на длинный меч в позолоченных ножнах, свисавший с пояса незнакомца.
— Вижу, что не господа! — гарцуя и оглядываясь на повозку, усмехнулся всадник.
— Заходи с боку! — услышал Прот шепот бывшего гладиатора, последовал его приказу и вдруг увидел на щеке всадника рабское клеймо в виде сложившей крылья совы.
— Это же наш! — закричал Прот, бросаясь к Фраку.
— Наш?!
— Взгляни на его щеку!
Всадник ударил плетью взвившегося коня, крутнулся на месте, и теперь не только ошеломленный Фрак, но и все остальные рабы увидели страшное клеймо.
Владелец парусника испуганно юркнул за могучую спину Фрака.
— Откуда вы? — невозмутимо продолжил допрос всадник. — Из Катаны?
— Из Рима! — выкрикнул Прот.
— Из Рима?!
Всадник с любопытством взглянул на рабов.
— Да! — подтвердил Афиней, с особым интересом прислушивавшийся к его неправильной латинской речи.
— Вот он привез нас! — сделал шаг в сторону Фрак, показывая на владельца парусника.
— Римлянин? — удивился всадник.
— Пощади, добрый господин! — повалился на колени владелец парусника.
— Пощади его, — вступился Афиней. — Он тоже был рабом, пока не выкупился на свободу!
— Встань! — приказал моряку всадник. — Надеюсь, что, помня свою рабскую долю, ты помог этим людям не за деньги, а от чистого сердца? Из жалости к их мукам и несчастной судьбе?
— Да, господин! Только из жалости! От чистого сердца!..
Всадник снова оглянулся, обратив опечаленный взгляд на приближавшуюся повозку.
Владелец парусника торопливо сунул мешочек с денариями Проту. Тот хотел уже было развязать его и разделить деньги между рабами, но Афиней сердито выхватил мешочек и, не слушая возражений, сам заткнул его за пояс владельцу парусника.
Это не осталось незамеченным всадником.
— Когда ты собираешься возвращаться в Рим? — уже приветливо спросил он моряка.
— Сейчас же! Если, конечно, ты отпустишь меня…
— Отпущу, — кивнул всадник просиявшему моряку. — А ты не попадешь в руки пиратам?
— Нет! Я — я закоулочками! — объяснил владелец парусника. — Потихоньку, поближе к скалам и мелям, там, где не ходит ни одно пиратское судно!
— Допустим. А не разобьешься ли ты о скалы? Не сядешь на эти мели?
— Мне никак нельзя делать этого! — вздохнул моряк. — Дома меня ждут дети, жена, старики родители. Они без меня пропадут…
Он замолчал, увидев, как внезапно изменилось лицо всадника при виде подъехавшей к берегу повозки. Словно борясь с самим собой и мучаясь чем-то, незнакомец крикнул своим товарищам:
— Эй! Выводите господ…
— Сейчас мы увидим, во что превратили рабы Евна наших мучителей! — радостно шепнул Афинею Прот. — Я бы лично, собрал на эту их казнь всех рабов Рима и…
Он, осекся на полуслове, увидев пленников.
По группе рабов пронесся вздох разочарования. Вместо связанных, избитых сицилийских богачей взору опешивших рабов предстали трое даже не тронутых плетью господ. Одежда их была чистой и целой.
Первым сошел с повозки пожилой мужчина в тоге, за ним женщина примерно его лет и девушка. Последней помог спрыгнуть на землю юркий, невысокий сириец, спешившийся с лошади.
— Серапион! — крикнул ему всадник. — Сажай господ в этот парусник!
— Как? — воскликнул изумленный Прот. — Вы отпускаете их?!
— Это же господа! — напомнил Афиней.
— А ну дайте их мне! — проревел Фрак, срываясь с места. — Я оторву их безжалостные пальцы, которыми они приговорили к смерти сотни моих друзей!
— Еще шаг — и ты умрешь! — воскликнул незнакомец, загораживая дорогу гладиатору и вырывая из ножен меч.
Его товарищи тоже обнажили оружие.
— Эх-к! — с досадой ударил палицей по валуну Фрак, и она разлетелась вдребезги. — Поднять меч на своих собратьев из-за каких-то римлян! Ничего не понимаю…
— Скоро все поймешь! — пообещал ему всадник, засовывая меч в ножны и крикнул Серапиону: — Сажай же их!
Сириец понимающе кивнул, заторопил господ.
Девушка, идущая последней, оглянулась на незнакомца, их взгляды встретились, и Прот заметил, как невольно подался вперед всадник.
Девушка отвернулась. Всадник с отчаянием в голосе крикнул:
— Да благославят тебя боги! Прощай!..
Серапион подозрительно посмотрел на него и что-то сказал своим товарищам. Те удивленно переглянулись.
Девушка, взойдя на палубу парусника, подняла руку, помахала ею на прощание.
— Прощай… — прошептал всадник. — Навсегда!
Он дал знак моряку приблизиться, протянул ему кожаный кошель.
— Вот, возьми за услугу. Это все, что у меня есть.
— Но я же от чистого сердца! — забормотал владелец парусника, с опаской косясь на деньги.
— Возьми! — с печальной улыбкой подбодрил его всадник. — Здесь двадцать пять золотых статеров. Это спасет твою семью от нищеты.
— Но этого много! — заикаясь, вымолвил владелец парусника. — Это очень мн-ного…
— Не думай, что я, как бывший раб, не могу отличить медного обола от сиракузского статера! Я прекрасно знаю, что на эти деньги можно построить три, даже пять твоих парусников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
— Тогда я запрошу с них втрое, даже впятеро больше, чем с вас! — обрадовался владелец парусника. — И это будет справедливо: ведь вы бежали от рабства, а они спасаются от смерти!
Прот во все глаза смотрел на приближавшихся всадников и трясущуюся на ухабах за ними повозку. Его разум отказывался верить в то, что господа могут убегать от своих рабов. Да еще так прытко! Похоже, эти же мысли одолевали и остальных беглецов.
Бывший гладиатор, глядя на всадников, чтобы удержаться от смеха, покусывал губы.
Пожилой Афиней тер покрасневшие глаза и безостановочно твердил одно и то же:
— Неужели я дожил до этого счастливого дня?..
— Э-э-эй! — донеслось до рабов отдаленное.
— Торопятся! — проворчал Фрак, перекидывая грозную палицу из одной руки в другую. — Может, покажем господам ближайшую дорогу на римское кладбище? Поможем Евну?
— Их пятеро, и они хорошо вооружены! — не без тревоги заметил бывший моряк. — Как бы еще они не прихватили нас с собой!
— А нас девять! — свирепо взглянул на него Фрак. — И, клянусь Аресом-людобойцем, нет в мире славнее оружия, чем дубина в руке познавшего свободу раба! Разбирайте сучья! Встретим этих господ, как полагается!
Рабы быстро расхватали разбросанные по берегу палки и с самым воинственным видом стали поджидать всадников. Встав ближе к Фраку, Прот тоже сжимал в руке корявую дубину, надеясь в душе, что ее не придется скрещивать с остро заточенным римским мечом.
Не доехав до берега полстадия, всадники остановились и стали поджидать повозку. Один из них — черноволосый, с короткой курчавой бородой подскакал к рабам и, сдерживая горячего коня, крикнул:
— Что за люди?
— Рабы! — с вызовом ответил Фрак, косясь на длинный меч в позолоченных ножнах, свисавший с пояса незнакомца.
— Вижу, что не господа! — гарцуя и оглядываясь на повозку, усмехнулся всадник.
— Заходи с боку! — услышал Прот шепот бывшего гладиатора, последовал его приказу и вдруг увидел на щеке всадника рабское клеймо в виде сложившей крылья совы.
— Это же наш! — закричал Прот, бросаясь к Фраку.
— Наш?!
— Взгляни на его щеку!
Всадник ударил плетью взвившегося коня, крутнулся на месте, и теперь не только ошеломленный Фрак, но и все остальные рабы увидели страшное клеймо.
Владелец парусника испуганно юркнул за могучую спину Фрака.
— Откуда вы? — невозмутимо продолжил допрос всадник. — Из Катаны?
— Из Рима! — выкрикнул Прот.
— Из Рима?!
Всадник с любопытством взглянул на рабов.
— Да! — подтвердил Афиней, с особым интересом прислушивавшийся к его неправильной латинской речи.
— Вот он привез нас! — сделал шаг в сторону Фрак, показывая на владельца парусника.
— Римлянин? — удивился всадник.
— Пощади, добрый господин! — повалился на колени владелец парусника.
— Пощади его, — вступился Афиней. — Он тоже был рабом, пока не выкупился на свободу!
— Встань! — приказал моряку всадник. — Надеюсь, что, помня свою рабскую долю, ты помог этим людям не за деньги, а от чистого сердца? Из жалости к их мукам и несчастной судьбе?
— Да, господин! Только из жалости! От чистого сердца!..
Всадник снова оглянулся, обратив опечаленный взгляд на приближавшуюся повозку.
Владелец парусника торопливо сунул мешочек с денариями Проту. Тот хотел уже было развязать его и разделить деньги между рабами, но Афиней сердито выхватил мешочек и, не слушая возражений, сам заткнул его за пояс владельцу парусника.
Это не осталось незамеченным всадником.
— Когда ты собираешься возвращаться в Рим? — уже приветливо спросил он моряка.
— Сейчас же! Если, конечно, ты отпустишь меня…
— Отпущу, — кивнул всадник просиявшему моряку. — А ты не попадешь в руки пиратам?
— Нет! Я — я закоулочками! — объяснил владелец парусника. — Потихоньку, поближе к скалам и мелям, там, где не ходит ни одно пиратское судно!
— Допустим. А не разобьешься ли ты о скалы? Не сядешь на эти мели?
— Мне никак нельзя делать этого! — вздохнул моряк. — Дома меня ждут дети, жена, старики родители. Они без меня пропадут…
Он замолчал, увидев, как внезапно изменилось лицо всадника при виде подъехавшей к берегу повозки. Словно борясь с самим собой и мучаясь чем-то, незнакомец крикнул своим товарищам:
— Эй! Выводите господ…
— Сейчас мы увидим, во что превратили рабы Евна наших мучителей! — радостно шепнул Афинею Прот. — Я бы лично, собрал на эту их казнь всех рабов Рима и…
Он, осекся на полуслове, увидев пленников.
По группе рабов пронесся вздох разочарования. Вместо связанных, избитых сицилийских богачей взору опешивших рабов предстали трое даже не тронутых плетью господ. Одежда их была чистой и целой.
Первым сошел с повозки пожилой мужчина в тоге, за ним женщина примерно его лет и девушка. Последней помог спрыгнуть на землю юркий, невысокий сириец, спешившийся с лошади.
— Серапион! — крикнул ему всадник. — Сажай господ в этот парусник!
— Как? — воскликнул изумленный Прот. — Вы отпускаете их?!
— Это же господа! — напомнил Афиней.
— А ну дайте их мне! — проревел Фрак, срываясь с места. — Я оторву их безжалостные пальцы, которыми они приговорили к смерти сотни моих друзей!
— Еще шаг — и ты умрешь! — воскликнул незнакомец, загораживая дорогу гладиатору и вырывая из ножен меч.
Его товарищи тоже обнажили оружие.
— Эх-к! — с досадой ударил палицей по валуну Фрак, и она разлетелась вдребезги. — Поднять меч на своих собратьев из-за каких-то римлян! Ничего не понимаю…
— Скоро все поймешь! — пообещал ему всадник, засовывая меч в ножны и крикнул Серапиону: — Сажай же их!
Сириец понимающе кивнул, заторопил господ.
Девушка, идущая последней, оглянулась на незнакомца, их взгляды встретились, и Прот заметил, как невольно подался вперед всадник.
Девушка отвернулась. Всадник с отчаянием в голосе крикнул:
— Да благославят тебя боги! Прощай!..
Серапион подозрительно посмотрел на него и что-то сказал своим товарищам. Те удивленно переглянулись.
Девушка, взойдя на палубу парусника, подняла руку, помахала ею на прощание.
— Прощай… — прошептал всадник. — Навсегда!
Он дал знак моряку приблизиться, протянул ему кожаный кошель.
— Вот, возьми за услугу. Это все, что у меня есть.
— Но я же от чистого сердца! — забормотал владелец парусника, с опаской косясь на деньги.
— Возьми! — с печальной улыбкой подбодрил его всадник. — Здесь двадцать пять золотых статеров. Это спасет твою семью от нищеты.
— Но этого много! — заикаясь, вымолвил владелец парусника. — Это очень мн-ного…
— Не думай, что я, как бывший раб, не могу отличить медного обола от сиракузского статера! Я прекрасно знаю, что на эти деньги можно построить три, даже пять твоих парусников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150