.. Ты ведь знаешь, как умер мой отец.
– Он застрелился из твоего револьвера. Это было давно, Нейт. Пора бы и забыть об этом.
– Не так уж давно это и было. Всего полтора года прошло. Он сделал это потому, что я дал ему деньги.
– Да, я знаю. Ты хотел, чтобы он снова открыл магазин, и дал ему тысячу долларов, которые получил как поощрение за свои свидетельские показания по делу Лингла. Это старая история, Нейт. Тебе пора ее забыть.
– Я дал ему деньги и сказал, что сэкономил, но кто-то ему сообщил, откуда они взялись, и он застрелился из моего револьвера.
– Я это знаю, Нейт.
– И сейчас я кое-кого убил из этого же оружия. Кого-то, с кем даже не был знаком, и все из-за моей репутации – будто меня можно купить и в случае убийства прикрыться мной. В городе любой человек считает, что я продажный.
– В этом городе каждый продажен.
– Мне это известно. Я не девственник.
– Неужто?
– Прекрати. Хочу быть только самим собой и жить в ладу со своей совестью.
– А я думала, что ты со мной хочешь жить.
– Да, хочу. Хочу нарожать с тобой детей и зажить счастливо.
– Это сладкая мечта. Мечта, которая легко может стать реальностью, если только ты примешь одно из этих предложений.
– Каких предложений?
– Предложение Сермэка. Или Дэйвса... Черт возьми, Нейт, даже Фрэнк Нитти предложил тебе работу и деньги.
– Хочешь сказать, что ты все это одобряешь?
– Не мое дело, как ты собираешься жить. Но если я хочу стать твоей женой, то мое дело морально тебя поддержать.
– Послушай, – сказал я. – Я всегда хотел быть детективом. Копы, выгнанные из полиции, не могут этим заниматься. У меня сейчас есть шанс попытаться сделать что-то самостоятельно, по-настоящему. Это не может не выгореть. Можешь ты дать мне одну попытку? Можешь дать мне, положим, год? Оказать ту самую моральную поддержку, о которой ты толковала мне, Натану Геллеру, главе детективного агентства А-1, всего лишь в течение года. И если мой заработок не будет соответствовать, по крайней мере, заработку в департаменте полиции Чикаго, я брошу все и пойду к дяде Луи умолять его о работе. Согласна?
Джейни немножко подумала, потом кивнула, улыбнувшись.
– Хорошо, – сказала она, уютно прижимаясь ко мне. Потом добавила: – Знаешь, работать в конторе казначейства графства по-настоящему интересно. Видишь много важного народа: видишь, как происходит масса интересных вещей. Взять хотя бы моего босса, мистера Дейли. Он примерно твоего возраста, Нейт, такой шустрый. Для всех он занимается налогами, но на самом деле – политикой. Мистер Дейли не намного тебя старше, может, на пару лет, но занимается распределением работ, имеет дело с окружными политиками и другими важными «шишками»... А вечерами еще посещает вечернюю школу и скоро станет юристом, можешь себе представить? Он больше, чем другим, разрешает мне помогать ему, потому что хорошо знал моего отца и уверен, что я его прикрою, если понадобится...
– Как плохо, что ты уже помолвлена, – заметил я на это. – Иначе ты могла бы выйти замуж за маленького Мика.
– Ах, да он тоже помолвлен, как тебе известно, – холодно ответила она. Потом, поймав себя на резкости, прижалась слегка ко мне подбородком и сказала:
– Нейт, я просто пытаюсь разобраться в ситуации.
– В какой же?
– Дейли собирается распределять должности...
– Да пропади он пропадом.
– А ты ревнуешь.
– Да помочиться мне на него.
– Ой, Нейт. Извини. Просто я хочу для тебя большего. Всего-навсего хочу, чтобы ты жил вровень со своими возможностями.
Я ничего не сказал.
Помолчав немного в полутьме, Джейни поцеловала меня в губы, я не ответил.
– Да что случилось? – проказливо засмеялась она. – Разве я у тебя уже все силы отняла? Я не мог не улыбнуться ей в ответ.
– Я хочу тебя... Но теперь я буду сверху.
– Как скажешь.
Я вошел в нее. До этого никогда я не был в ней без презерватива. Это было удивительное ощущение – тепло и нежность одновременно, – но внезапно меня как будто что-то толкнуло, и я резко отстранился и перекатился на спину.
– Нейт! – Она положила руку мне на грудь. – Что с тобой? Что-то не так?
– Джейни, прошу тебя, оденься.
– Что?!
– Пожалуйста.
Она медленно встала с постели. В глазах ее стояли слезы. Оделась она быстро, я тоже. Мы направились пешком к надземке.
Долго стояли и молча ждали поезда.
Только когда он появился, я сказал:
– Джейни, прости меня. Это только из-за того... В общем, всю неделю разные люди пытались мной управлять, манипулировать. И из всех предложений на этой неделе я только сегодня один раз поддался на подкуп.
Она взглянула на меня, карие глаза на слезе, язвительные губы крепко сжаты, но дрожат. Она сдернула перчатки, сняла кольцо, которое я подарил ей в знак помолвки, и вдавила его мне в ладонь.
– Веселого Рождества, Нейт, – сказала она и повернулась навстречу подходящему поезду.
Потом резко развернулась, поцеловала меня в щеку, села в поезд и уехала.
Я вернулся в свою контору, сел за стол, глядя на измятую постель и вдыхая запах Джейни – аромат цветочных духов и мускуса одновременно. Я мог бы открыть окно и проветрить комнату. Но не сделал этого. Подумал, что это вскоре у меня пройдет; так и случилось.
Было всего полдесятого. Я позвонил Элиоту и сказал, что приду на Рождество.
Часть II
Застарелая боль в животе
7 января – 9 апреля 1933г.
Глава 9
Тело лежало в яме около телеграфного столба. Снега не было. Ветер раскачивал высокий, коричневого цвета бурьян; почва в основном была песчаная с примесью гальки, под ногами хрустело. Вблизи дороги был гравий, а рядом с ямой борозды песчаной грязи с колеёй от стертых покрышек и отпечатками ног. Рядом с телом стоял маленький, средних лет мужчина в кепке и тяжелой коричневой куртке, как бы заявляя, что это – его собственность. Рядом с ним – амбал в ковбойской шляпе и охотничьей куртке со значком, очевидно, шериф. И кроме них ни единой души вокруг – только труп в яме.
Позади этих типов и трупа вздымались песчаные дюны, испещренные пятнами пожухлой травы цвета хаки и похожие на гигантские скальпы, почти полностью облысевшие – осталась только реденькая растительность сзади. Голые деревья, сучковатые, черные на фоне бледно-голубого неба, тесно прижались друг к другу, наблюдая за всем с вершин дюн, доходивших местами до сотни футов. Ветви соприкасались, образуя черное кружево на фоне горизонта. Холодноватый воздух и пейзаж, смахивающий на пустыню, противоречили друг другу, и ветер дул как бы не скрывая своей иронии.
Мы находились на удаленной дороге вблизи Честертона, штата Индиана: почти на пятнадцать миль восточнее Гэри и пять миль на запад от Бог знает чего.
Было утро субботы, около семи, и я бы наверняка спал. Но позвонил Элиот и сказал, что он за мной заедет. Есть кое-что такое, что мне надо увидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– Он застрелился из твоего револьвера. Это было давно, Нейт. Пора бы и забыть об этом.
– Не так уж давно это и было. Всего полтора года прошло. Он сделал это потому, что я дал ему деньги.
– Да, я знаю. Ты хотел, чтобы он снова открыл магазин, и дал ему тысячу долларов, которые получил как поощрение за свои свидетельские показания по делу Лингла. Это старая история, Нейт. Тебе пора ее забыть.
– Я дал ему деньги и сказал, что сэкономил, но кто-то ему сообщил, откуда они взялись, и он застрелился из моего револьвера.
– Я это знаю, Нейт.
– И сейчас я кое-кого убил из этого же оружия. Кого-то, с кем даже не был знаком, и все из-за моей репутации – будто меня можно купить и в случае убийства прикрыться мной. В городе любой человек считает, что я продажный.
– В этом городе каждый продажен.
– Мне это известно. Я не девственник.
– Неужто?
– Прекрати. Хочу быть только самим собой и жить в ладу со своей совестью.
– А я думала, что ты со мной хочешь жить.
– Да, хочу. Хочу нарожать с тобой детей и зажить счастливо.
– Это сладкая мечта. Мечта, которая легко может стать реальностью, если только ты примешь одно из этих предложений.
– Каких предложений?
– Предложение Сермэка. Или Дэйвса... Черт возьми, Нейт, даже Фрэнк Нитти предложил тебе работу и деньги.
– Хочешь сказать, что ты все это одобряешь?
– Не мое дело, как ты собираешься жить. Но если я хочу стать твоей женой, то мое дело морально тебя поддержать.
– Послушай, – сказал я. – Я всегда хотел быть детективом. Копы, выгнанные из полиции, не могут этим заниматься. У меня сейчас есть шанс попытаться сделать что-то самостоятельно, по-настоящему. Это не может не выгореть. Можешь ты дать мне одну попытку? Можешь дать мне, положим, год? Оказать ту самую моральную поддержку, о которой ты толковала мне, Натану Геллеру, главе детективного агентства А-1, всего лишь в течение года. И если мой заработок не будет соответствовать, по крайней мере, заработку в департаменте полиции Чикаго, я брошу все и пойду к дяде Луи умолять его о работе. Согласна?
Джейни немножко подумала, потом кивнула, улыбнувшись.
– Хорошо, – сказала она, уютно прижимаясь ко мне. Потом добавила: – Знаешь, работать в конторе казначейства графства по-настоящему интересно. Видишь много важного народа: видишь, как происходит масса интересных вещей. Взять хотя бы моего босса, мистера Дейли. Он примерно твоего возраста, Нейт, такой шустрый. Для всех он занимается налогами, но на самом деле – политикой. Мистер Дейли не намного тебя старше, может, на пару лет, но занимается распределением работ, имеет дело с окружными политиками и другими важными «шишками»... А вечерами еще посещает вечернюю школу и скоро станет юристом, можешь себе представить? Он больше, чем другим, разрешает мне помогать ему, потому что хорошо знал моего отца и уверен, что я его прикрою, если понадобится...
– Как плохо, что ты уже помолвлена, – заметил я на это. – Иначе ты могла бы выйти замуж за маленького Мика.
– Ах, да он тоже помолвлен, как тебе известно, – холодно ответила она. Потом, поймав себя на резкости, прижалась слегка ко мне подбородком и сказала:
– Нейт, я просто пытаюсь разобраться в ситуации.
– В какой же?
– Дейли собирается распределять должности...
– Да пропади он пропадом.
– А ты ревнуешь.
– Да помочиться мне на него.
– Ой, Нейт. Извини. Просто я хочу для тебя большего. Всего-навсего хочу, чтобы ты жил вровень со своими возможностями.
Я ничего не сказал.
Помолчав немного в полутьме, Джейни поцеловала меня в губы, я не ответил.
– Да что случилось? – проказливо засмеялась она. – Разве я у тебя уже все силы отняла? Я не мог не улыбнуться ей в ответ.
– Я хочу тебя... Но теперь я буду сверху.
– Как скажешь.
Я вошел в нее. До этого никогда я не был в ней без презерватива. Это было удивительное ощущение – тепло и нежность одновременно, – но внезапно меня как будто что-то толкнуло, и я резко отстранился и перекатился на спину.
– Нейт! – Она положила руку мне на грудь. – Что с тобой? Что-то не так?
– Джейни, прошу тебя, оденься.
– Что?!
– Пожалуйста.
Она медленно встала с постели. В глазах ее стояли слезы. Оделась она быстро, я тоже. Мы направились пешком к надземке.
Долго стояли и молча ждали поезда.
Только когда он появился, я сказал:
– Джейни, прости меня. Это только из-за того... В общем, всю неделю разные люди пытались мной управлять, манипулировать. И из всех предложений на этой неделе я только сегодня один раз поддался на подкуп.
Она взглянула на меня, карие глаза на слезе, язвительные губы крепко сжаты, но дрожат. Она сдернула перчатки, сняла кольцо, которое я подарил ей в знак помолвки, и вдавила его мне в ладонь.
– Веселого Рождества, Нейт, – сказала она и повернулась навстречу подходящему поезду.
Потом резко развернулась, поцеловала меня в щеку, села в поезд и уехала.
Я вернулся в свою контору, сел за стол, глядя на измятую постель и вдыхая запах Джейни – аромат цветочных духов и мускуса одновременно. Я мог бы открыть окно и проветрить комнату. Но не сделал этого. Подумал, что это вскоре у меня пройдет; так и случилось.
Было всего полдесятого. Я позвонил Элиоту и сказал, что приду на Рождество.
Часть II
Застарелая боль в животе
7 января – 9 апреля 1933г.
Глава 9
Тело лежало в яме около телеграфного столба. Снега не было. Ветер раскачивал высокий, коричневого цвета бурьян; почва в основном была песчаная с примесью гальки, под ногами хрустело. Вблизи дороги был гравий, а рядом с ямой борозды песчаной грязи с колеёй от стертых покрышек и отпечатками ног. Рядом с телом стоял маленький, средних лет мужчина в кепке и тяжелой коричневой куртке, как бы заявляя, что это – его собственность. Рядом с ним – амбал в ковбойской шляпе и охотничьей куртке со значком, очевидно, шериф. И кроме них ни единой души вокруг – только труп в яме.
Позади этих типов и трупа вздымались песчаные дюны, испещренные пятнами пожухлой травы цвета хаки и похожие на гигантские скальпы, почти полностью облысевшие – осталась только реденькая растительность сзади. Голые деревья, сучковатые, черные на фоне бледно-голубого неба, тесно прижались друг к другу, наблюдая за всем с вершин дюн, доходивших местами до сотни футов. Ветви соприкасались, образуя черное кружево на фоне горизонта. Холодноватый воздух и пейзаж, смахивающий на пустыню, противоречили друг другу, и ветер дул как бы не скрывая своей иронии.
Мы находились на удаленной дороге вблизи Честертона, штата Индиана: почти на пятнадцать миль восточнее Гэри и пять миль на запад от Бог знает чего.
Было утро субботы, около семи, и я бы наверняка спал. Но позвонил Элиот и сказал, что он за мной заедет. Есть кое-что такое, что мне надо увидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97