— Иногда, мэм.
— Хотите сыграть? Он заколебался.
— Я понимаю, что. опять нарушаю традиционные границы, связанные с различием в нашем общественном положении, однако… — она сделала глубокий вдох, — ну их к черту, Гордон, мне ужасно наскучило мое одиночество, я не смогу уснуть и, наверное, сойду с ума, если не поговорю с кем-нибудь и… и…
— В таком случае я считаю своим долгом присоединиться к вам. — Гордон немного помолчал, затем добавил: — Но при одном условии.
— Опять условия, Гордон? — Она с улыбкой покачала головой. — А мне казалось, что только я перехожу установленные границы.
— Да, именно вы, миледи, — заверил он в надлежащей дворецкому манере. — И поскольку вы это себе позволяете, я хотел бы попросить вас воздержаться от употребления таких выражений, как «ну их к черту». Я считаю их неподобающими для женщины с вашим положением.
— Вы совершенно правы. — Делия подавила улыбку. Очевидно, чувство приобретенной независимости спровоцировало ее на использование таких слов, хотя она и ее сестра иногда позволяли себе употреблять нечто неподобающее в высказываниях, испытывая озорное чувство удовлетворения. Тем не менее, учитывая возраст дворецкого, его опыт и знание правил приличия, она не могла винить его за то, что он сделал ей выговор. — В будущем я постараюсь сдерживаться. — Делия снова двинулась к библиотеке и продолжала: — Однако должна вас предупредить: хотя я разбираюсь в игре и иногда играла в нее, тем не менее не овладела ею в совершенстве.
— Прекрасно, миледи. — Он умело обошел ее и открыл дверь библиотеки, прежде чем она подошла к ней. Его быстрота и ловкость не переставали изумлять ее. — А я в отличие от вас играю очень хорошо.
Уголки его рта, прикрытые усами, слегка приподнялись, что обозначало улыбку.
— Вы шутите, Гордон?
— Возможно.
Спустя несколько минут они уселись напротив друг друга в небольшой библиотеке, где все для игры в триктрак было оборудовано в наилучшем виде: стол, за которым они сидели, инкрустирован красным деревом и древесиной других красных тропических пород, шашки, сделанные из черного дерева и слоновой кости, приятно холодили руки. Делия ничего иного не ожидала от Чарлза. Намечая замену обстановки в доме, она вынуждена была признать, что вся мебель превосходного качества. По-видимому, Чарлз тратил деньги не только на прожигание жизни.
Они играли молча несколько минут. Игра шла быстро и с равными шансами на победу.
— Вы обманули меня, миледи, — пробормотал Гордон, не отрывая взгляда от доски.
— Разве? — Она улыбнулась.
— Вы играете намного лучше, хотя пытались убедить меня в обратном.
— Я решила пошутить, Гордон.
— Конечно. — Он бросил кости. — Однако, — передвинув свою шашку, он поставил одну из ее шашек на борт, — здесь надо уметь рисковать. Есть, конечно, элемент везения, но мастерство заключается в том, как наилучшим образом воспользоваться выпавшей удачей.
Делия положила кости в чашку, бросила их, затем переместила свою шашку на доске, стараясь не улыбаться.
— Вы имели в виду то, что я сейчас сделала?
— Точно. — Дворецкий сосредоточил все свое внимание на доске.
— Вы должны знать, что Эффингтоны никогда не проигрывают. Выигрыш — в нашей крови.
— В таком случае результат игры будет неожиданным для вас, миледи.
Через несколько ходов стало ясно, что он хорошо знал, как лучше воспользоваться удачей, предоставленной костями. Делии оставалось утешаться только тем, что он морально не травмировал ее своей победой.
— Еще партию, миледи? — предложил он невинным голосом, и она не заметила на его лице даже намека на улыбку.
— Несомненно, — твердо ответила Делия. Она не привыкла проигрывать, как любой из Эффингтонов.
Они поменялись шашками и начали снова. Гордон играл хорошо, но и она не хуже. Делия наблюдала за тем, как он не колеблясь передвигал шашки твердыми и уверенными руками, совсем непохожими на руки пожилого человека. Она много раз играла с отцом, и его руки выглядели более старыми по сравнению с руками дворецкого, хотя ее отец значительно моложе Гордона. Странно, как по-разному проявляется возраст у людей. Ее бабушке восемьдесят лет, но у нее ясный и острый ум, как у Гордона, когда он играет в триктрак или когда занимался сортировкой финансовых документов; однако тот же Гордон, казалось, немного путался при выполнении своих обязанностей, хотя прослужил в должности дворецкого большую часть своей жизни.
— У вас есть семья, Гордон? — спросила она между делом.
— Я один на свете, мэм, — тихо ответил он, все свое внимание сосредоточив на игре.
— О, дорогой, я вам сочувствую. — Даже теперь она не могла представить себя без единого родственника.
— Что поделаешь!
— Вы всегда хотели служить дворецким?
— Я пошел по линии отца и деда, которые занимали должность дворецкого. — Он внимательно изучал доску. — Я не представлял для себя ничего другого.
— Вам нравится ваша работа?
— Я нахожу большое удовлетворение в службе, миледи. Годы, проведенные с лордом Марчантом, — одни из лучших. — Поглощенный игрой, он говорил без запинки, заученным тоном. — Я очень доволен своей жизнью.
— А если бы у вас появилась возможность заниматься чем-то другим, чем бы вы заинтересовались? — настойчиво продолжала расспрашивать Делия.
— Я бы предпочел плавать по морям и исследовать неоткрытые земли, — ответил он не задумываясь.
Она с удивлением посмотрела на него:
— В самом деле?
Он испуганно поднял голову, как будто его застигли врасплох.
— Почему же вы тогда не стали заниматься любимым делом?
— Я… — Казалось, он на мгновение растерялся и попытался что-то вспомнить, но не мог. — Я в юности много мечтал о приключениях, миледи, и больше ничего.
— И вы не стремились реализовать свою мечту?
— Я вырос и стал практичнее смотреть на жизнь, — проговорил он твердым тоном.
— Моя сестра и я тоже мечтали о приключениях. Мы считали нечестным, что только мальчики имеют возможность путешествовать. — Она сделала паузу. — Почему все-таки вы не сделали того, чего хотели в жизни?
Он посмотрел на нее так, будто она немного не в своем уме.
— Существуют обязанности. Ответственность перед чьей-то семьей и особенно перед работодателями. Я чувствую, что делал именно то, чего хотел. — Его взгляд вернулся к доске. — Ваш ход.
Леди Уилмонт бросила кости и передвинула шашку.
— А что мне делать со своей жизнью, Гордон? — тихо спросила она.
— Думаю, прежде всего обновить дом, — ответил он мягким тоном.
— У меня останутся годы, после того как обновление дома завершится. Я еще не так стара и не страдаю старческим слабоумием. — Дворецкий ужасно упрямый человек. До сих пор, насколько она знала его, он всегда имел вполне определенное мнение по любому вопросу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86