Действительно, чудесно, но я не совсем понимаю…
— Видишь звезды, Делия? Ты говорила, что хотела бы дотронуться до них. Я приблизил тебя к ним, как только мог.
У нее перехватило дыхание, и она с трудом сдерживала желание закричать. Ее до глубины души тронул такой подарок. Ей никогда не дарили ничего подобного.
Тони положил к ее ногам Лондон и весь мир, а также преподнес звезды. Поистине необычайное приключение!
Она еле смогла сдержать подступившие к горлу слезы.
— Как прекрасно! Он тихо рассмеялся.
— Отсюда все выглядит совершенным. С высоты небес не видны проблемы на улицах и все кажется незначительным.
— По крайней мере пока мы не спустились на землю, все прекрасно.
— Все только иллюзия.
— Вздор. — Она сделала глубокий вдох. — В данный момент моя жизнь прекрасна, и она не иллюзия. Возможно, чудо. Знаешь, я помню время, когда мне казалось, что жизнь никогда уже не будет радостной для меня. А сейчас я стою на вершине мира и могу коснуться звезд благодаря человеку, которого люблю.
Он крепче прижал ее к себе.
— Ты любишь меня, Делия?
— Да, Энтони Сент-Стивенс. Я убеждена в своем чувстве. — Она немного подождала, что он ответит. — Тони?
— Да?
— Теперь твоя очередь.
— Для чего? — спросил он невинным голосом.
— Тони!
— Я полагал, что, положив целый мир к твоим ногам, я выразил свои чувства лучше всяких слов.
— Иногда нужны и слова.
— Хорошо. — Он драматично вздохнул и повернул ее к себе лицом. — Филадельфия Эффингтон Уилмонт, я люблю тебя. — Тони взял ее руку. — Я люблю твою нелепую страсть к приключениям и твое не менее пылкое желание пренебрегать правилами, даже если им трудно не следовать. Люблю твою доброту и чувство ответственности за тех, кто служит тебе. — Он посмотрел ей в глаза. — Люблю твою утонченность и то, как ты приподнимаешь подбородок в момент решимости и как сжимаешь руки, когда нервничаешь. Люблю твой ум и твое доброе сердце. Мне нравится, что ты способна признавать свои ошибки, продолжая совершать их. Но больше всего мне нравится твоя смелость, которую я в тебе не предполагал. И не представляю, что может заставить меня разлюбить тебя.
Она заглянула в его глаза и увидела в них отражавшиеся звезды.
— И меня тоже ничто не заставит разлюбить тебя.
— Ты уверена? — На его губах появилась лукавая улыбка, хотя голос оставался напряженным.
— Я никогда в жизни не была более уверена в чем-либо. Он вопросительно приподнял бровь.
— А что, если я совершу какую-нибудь гнусность?
— Я прощу тебя, — поведала она.
— А если я уже совершил что-то действительно нехорошее? В прошлом?
Я думаю, что бывший шпион небезгрешен, но меня не касается его прошлое, и мне не хочется ничего знать о нем. Если, конечно, ты не заявишь, что у тебя есть где-то жена и семеро детей. — Она пожала плечами. — Не могу представить, что ты способен сделать то, чего я не могла бы простить.
— В любом случае? — Он сосредоточил на ней свой взгляд и смотрел так долго, что у нее внутри все сжалось от нехорошего предчувствия. — Что, если я скажу…
— Да? — Она затаила дыхание.
— Вроде того, что у меня не семь, а дюжина детей и не одна жена? Ты также простишь все?
— Не знаю. — Она удержалась от смеха, почувствован облегчение, и с серьезным видом покачала головой.
— Значит, ты не любишь детей? А я надеялся, что у нас будет дюжина собственных.
— О, я очень люблю детей, хотя дюжина — многовато Восемь или около того — вполне достаточно. Но вот с другими женами мне будет трудно ужиться. — Она серьезно посмотрела на него. — У тебя действительно есть жены и дети!
— Я не думаю, однако… — Он задумчиво сморщил лоб, затем покачал головой. — Нет, я не совсем уверен, что у меня где-то не затерялись жены или дети.
— Что еще мне следует знать? Сейчас превосходный момент и подходящее место для признания.
Он рассмеялся:
— Должен сказать, что признания даются мне не легче, чем тебе.
— Тем не менее сейчас твой шанс. Возможно, единственный, который я предоставляю тебе. — Она обвили руками его шею. — Признайся мне в своих грехах, лорд Сент-Стивенс, очисти душу, расскажи мне все.
Он снова сделал паузу, гораздо более долгую, чем требовалось, по ее мнению. Вероятно, он не привык в прошлом так легко идти на откровенный разговор. И вполне понятно. Он многие годы вел скрытный образ жизни. Когда-нибудь Тони, возможно, и откроет ей свои давние секреты.
— Мне не в чем признаваться, кроме того, что я люблю тебя. — Он крепко обнял ее. — И что бы ни случилось потом, я всегда буду любить тебя.
— А я тебя, — ответила она с пылким чувством, которое переполняло ее.
Он отыскал в темноте ее губы и поцеловал так крепко, что у нее перехватило дыхание. Словно своим поцелуем он, как печатью, скреплял данное обещание. Или целовал в последний раз.
Наконец он оторвался от нее.
— Пожалуй, нам пора идти. Думаю, наш проводник заждался нас.
Она развернулась в его объятиях, чтобы перед уходом еще раз взглянуть на город. Над головой сияли звезды, а внизу светились городские огни.
— Мне все равно, Тони, иллюзия это или нет, но в данный момент нет ничего более прекрасного. Перед нами простирается город и сама жизнь с ее необычайными приключениями. И еще я думаю, что, хотя ощущение прекрасного может быть мимолетной иллюзией, мы будем жить счастливо до конца наших дней.
— Полагаю, ты абсолютно права, любовь моя. В данный момент на свете нет ничего более прекрасного, и это только начало. Хотя я вдруг вспомнил, — он потерся носом о ее шею сбоку, — что твоя спальня, так чудесно сочетающаяся с цветом твоих глаз, тоже выглядит довольно прекрасной.
— Ты уверен?
— Не совсем. По правде говоря, я не запомнил точно цвета комнаты. — Он покачал головой с притворным сожалением. — И мне хотелось бы еще раз их увидеть, чтобы убедиться в правоте своих слов. Я, кажется, сойду с ума, если не смогу попасть туда.
— Что ж, ничего не поделаешь, придется еще раз показать тебе мою спальню. — Она постаралась сдержать смех, испытывая восхитительное предвкушение, охватившее ее. Она жаждала вернуться с ним в свою спальню. — Мне очень не хотелось бы видеть тебя сумасшедшим.
— Сумасшедшим от желания, — тихо произнес он, касаясь губами ее шеи.
Она поежилась от удовольствия.
— Жаль, что мы не умеем летать. Нам не пришлось бы спускаться по бесконечным ступенькам.
— Давай не будем терять время и начнем спуск немедленно. Идем.
Тони взял ее за руку, и они осторожно двинулись по узкой галерее к двери. Стало совсем темно, и лишь звезды освещали им путь.
— Милорд, как теперь ты объяснишь джентльмену, ожидающему нас для сопровождения вниз, что я больше не страдаю от последствий несчастного случая с верблюдом?
— О, дорогая леди Уилмонт, я буду совершенно честен с ним, — улыбнулся Тони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Видишь звезды, Делия? Ты говорила, что хотела бы дотронуться до них. Я приблизил тебя к ним, как только мог.
У нее перехватило дыхание, и она с трудом сдерживала желание закричать. Ее до глубины души тронул такой подарок. Ей никогда не дарили ничего подобного.
Тони положил к ее ногам Лондон и весь мир, а также преподнес звезды. Поистине необычайное приключение!
Она еле смогла сдержать подступившие к горлу слезы.
— Как прекрасно! Он тихо рассмеялся.
— Отсюда все выглядит совершенным. С высоты небес не видны проблемы на улицах и все кажется незначительным.
— По крайней мере пока мы не спустились на землю, все прекрасно.
— Все только иллюзия.
— Вздор. — Она сделала глубокий вдох. — В данный момент моя жизнь прекрасна, и она не иллюзия. Возможно, чудо. Знаешь, я помню время, когда мне казалось, что жизнь никогда уже не будет радостной для меня. А сейчас я стою на вершине мира и могу коснуться звезд благодаря человеку, которого люблю.
Он крепче прижал ее к себе.
— Ты любишь меня, Делия?
— Да, Энтони Сент-Стивенс. Я убеждена в своем чувстве. — Она немного подождала, что он ответит. — Тони?
— Да?
— Теперь твоя очередь.
— Для чего? — спросил он невинным голосом.
— Тони!
— Я полагал, что, положив целый мир к твоим ногам, я выразил свои чувства лучше всяких слов.
— Иногда нужны и слова.
— Хорошо. — Он драматично вздохнул и повернул ее к себе лицом. — Филадельфия Эффингтон Уилмонт, я люблю тебя. — Тони взял ее руку. — Я люблю твою нелепую страсть к приключениям и твое не менее пылкое желание пренебрегать правилами, даже если им трудно не следовать. Люблю твою доброту и чувство ответственности за тех, кто служит тебе. — Он посмотрел ей в глаза. — Люблю твою утонченность и то, как ты приподнимаешь подбородок в момент решимости и как сжимаешь руки, когда нервничаешь. Люблю твой ум и твое доброе сердце. Мне нравится, что ты способна признавать свои ошибки, продолжая совершать их. Но больше всего мне нравится твоя смелость, которую я в тебе не предполагал. И не представляю, что может заставить меня разлюбить тебя.
Она заглянула в его глаза и увидела в них отражавшиеся звезды.
— И меня тоже ничто не заставит разлюбить тебя.
— Ты уверена? — На его губах появилась лукавая улыбка, хотя голос оставался напряженным.
— Я никогда в жизни не была более уверена в чем-либо. Он вопросительно приподнял бровь.
— А что, если я совершу какую-нибудь гнусность?
— Я прощу тебя, — поведала она.
— А если я уже совершил что-то действительно нехорошее? В прошлом?
Я думаю, что бывший шпион небезгрешен, но меня не касается его прошлое, и мне не хочется ничего знать о нем. Если, конечно, ты не заявишь, что у тебя есть где-то жена и семеро детей. — Она пожала плечами. — Не могу представить, что ты способен сделать то, чего я не могла бы простить.
— В любом случае? — Он сосредоточил на ней свой взгляд и смотрел так долго, что у нее внутри все сжалось от нехорошего предчувствия. — Что, если я скажу…
— Да? — Она затаила дыхание.
— Вроде того, что у меня не семь, а дюжина детей и не одна жена? Ты также простишь все?
— Не знаю. — Она удержалась от смеха, почувствован облегчение, и с серьезным видом покачала головой.
— Значит, ты не любишь детей? А я надеялся, что у нас будет дюжина собственных.
— О, я очень люблю детей, хотя дюжина — многовато Восемь или около того — вполне достаточно. Но вот с другими женами мне будет трудно ужиться. — Она серьезно посмотрела на него. — У тебя действительно есть жены и дети!
— Я не думаю, однако… — Он задумчиво сморщил лоб, затем покачал головой. — Нет, я не совсем уверен, что у меня где-то не затерялись жены или дети.
— Что еще мне следует знать? Сейчас превосходный момент и подходящее место для признания.
Он рассмеялся:
— Должен сказать, что признания даются мне не легче, чем тебе.
— Тем не менее сейчас твой шанс. Возможно, единственный, который я предоставляю тебе. — Она обвили руками его шею. — Признайся мне в своих грехах, лорд Сент-Стивенс, очисти душу, расскажи мне все.
Он снова сделал паузу, гораздо более долгую, чем требовалось, по ее мнению. Вероятно, он не привык в прошлом так легко идти на откровенный разговор. И вполне понятно. Он многие годы вел скрытный образ жизни. Когда-нибудь Тони, возможно, и откроет ей свои давние секреты.
— Мне не в чем признаваться, кроме того, что я люблю тебя. — Он крепко обнял ее. — И что бы ни случилось потом, я всегда буду любить тебя.
— А я тебя, — ответила она с пылким чувством, которое переполняло ее.
Он отыскал в темноте ее губы и поцеловал так крепко, что у нее перехватило дыхание. Словно своим поцелуем он, как печатью, скреплял данное обещание. Или целовал в последний раз.
Наконец он оторвался от нее.
— Пожалуй, нам пора идти. Думаю, наш проводник заждался нас.
Она развернулась в его объятиях, чтобы перед уходом еще раз взглянуть на город. Над головой сияли звезды, а внизу светились городские огни.
— Мне все равно, Тони, иллюзия это или нет, но в данный момент нет ничего более прекрасного. Перед нами простирается город и сама жизнь с ее необычайными приключениями. И еще я думаю, что, хотя ощущение прекрасного может быть мимолетной иллюзией, мы будем жить счастливо до конца наших дней.
— Полагаю, ты абсолютно права, любовь моя. В данный момент на свете нет ничего более прекрасного, и это только начало. Хотя я вдруг вспомнил, — он потерся носом о ее шею сбоку, — что твоя спальня, так чудесно сочетающаяся с цветом твоих глаз, тоже выглядит довольно прекрасной.
— Ты уверен?
— Не совсем. По правде говоря, я не запомнил точно цвета комнаты. — Он покачал головой с притворным сожалением. — И мне хотелось бы еще раз их увидеть, чтобы убедиться в правоте своих слов. Я, кажется, сойду с ума, если не смогу попасть туда.
— Что ж, ничего не поделаешь, придется еще раз показать тебе мою спальню. — Она постаралась сдержать смех, испытывая восхитительное предвкушение, охватившее ее. Она жаждала вернуться с ним в свою спальню. — Мне очень не хотелось бы видеть тебя сумасшедшим.
— Сумасшедшим от желания, — тихо произнес он, касаясь губами ее шеи.
Она поежилась от удовольствия.
— Жаль, что мы не умеем летать. Нам не пришлось бы спускаться по бесконечным ступенькам.
— Давай не будем терять время и начнем спуск немедленно. Идем.
Тони взял ее за руку, и они осторожно двинулись по узкой галерее к двери. Стало совсем темно, и лишь звезды освещали им путь.
— Милорд, как теперь ты объяснишь джентльмену, ожидающему нас для сопровождения вниз, что я больше не страдаю от последствий несчастного случая с верблюдом?
— О, дорогая леди Уилмонт, я буду совершенно честен с ним, — улыбнулся Тони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86