Вильям опять заколебался, глядя вверх на узкий лестничный пролет. На площадках каждого этажа тускло горели газовые рожки. Психиатрическое отделение занимало половину четвертого и весь последний этаж больницы. Санитар предложил Кристиану фонарь.
— Не надо, — он махнул рукой, — идите.
Тупой взгляд санитара упал на искалеченную ногу Кристиана.
— Знаю, о чем вы думаете, но ступеньки для меня ничего не значат, — заверил его Кристиан. Медленным, почти непроизвольным жестом он потянулся к правому бедру и потер то место, где свинцовая пуля конфедератов пробила мясо и кость. — Геттисберг!
На топорно грубом лице Вильяма проступила краска смущения.
— До свидания, мистер Маршалл, — сказал он и, отведя глаза, заспешил вверх по лестнице.
Кристиан начал подниматься за ним следом. Теперь он совсем не хромал. В сердце его зажглось нечто похожее на волнение, и он перестал замечать постоянную ноющую боль в ноге. Он бы крайне подивился этому обстоятельству, не будь его голова занята другим, а именно рискованными мыслями, вдруг возникшими в его голове. Все остальное сейчас не имело значения. Услышав, что Вильям остановился наверху, Кристиан поднял глаза. Санитар, свесившись через перила, смотрел на него. Кристиан махнул ему рукой — мол, все в порядке. На четвертом этаже открылась и закрылась дверь. Вильям ушел.
Кристиан развернулся и пошел назад, к процедурному кабинету. Теперь хромота его была лишь слегка заметна. Правой рукой он ощупывал контуры стены, отсчитывая четыре ниши, ведущие к дверям в другие комнаты. У пятой он остановился и опустился на корточки перед процедурным кабинетом. Когда он увидел в руке у Вильяма ключ от этой двери, то сразу понял — его задача не будет сложной. Даже ребенок смог бы открыть этот замок с помощью нужного инструмента. А в данном случае требовался лишь один инструмент — карандаш. Кристиан вставил его в широкую замочную скважину, ловко покрутил и в результате сломал карандаш.
— Черт!
Он нащупал в темноте торчащий в замке обломок и положил его в карман, мысленно выругав того человека, который послал его в клинику Дженнингсов. Достав из кармана блокнот, Кристиан вытянул из-под его кожаного переплета узкую металлическую пластинку. На то, чтобы открыть замок, ушло ровно полминуты.
Кристиан встал, откинул засов и вошел в комнату, плотно закрыв за собой дверь. Ждать, пока глаза освоятся с кромешной тьмой кабинета, было бессмысленно, и он не стал терять понапрасну время. Жаль, что нет фонаря, и все же так безопаснее — кто-то мог случайно пройти мимо и заметить свет из-под двери. Кристиан осторожно пошел по комнате и остановился, уткнувшись коленями в койку. Он присел на самый край и положил руку туда, где предполагал найти плечо Джейн Дэу.
Его там не было. Как не было ее шеи, головы и руки. Пошарив руками по койке, Кристиан вынужден был признать — она исчезла.
— Что за черт? — прошептал он. — Куда ты подевалась, Джейн? Ты же не могла выйти из комнаты.
Из дальнего угла кабинета послышалось тихое хныканье. Значит, она здесь. Чтобы не напугать ее еще больше, Кристиан остался сидеть на койке.
— Джейн? — мягко позвал он. — Я твой друг, Джейн. Я не собираюсь тебя обижать, я только хочу поговорить.
В ответ Кристиан получил лишь еще одно дрожащее хныканье.
— Ты умничка, Джейн. Надеюсь, когда-нибудь я выясню, как тебе удалось выпутаться из этих ремней.
Замолчав, он потянулся к изголовью кровати. Ремни были на месте. Ощупав их, Кристиан убедился, что они не порезаны и не расстегнуты, затем провел указательным пальцем по нижней стороне одного. Мокро! Отдернув палец, он понюхал его и коснулся кончиком языка. Это кровь! Она стерла кожу на запястьях, пытаясь высвободиться. Он услышал, как стучат ее зубы, и решил насколько возможно облегчить ее страдания.
— Можешь надеть мой сюртук. Так ты скорее согреешься. Принести тебе?
Ответа не последовало. Тогда Кристиан решил попробовать по-другому. Он встал и снял сюртук.
— Хочешь подойти и взять сама? Держи, я протягиваю его тебе. Просто подойди на звук…
Договорить он не успел. Не услышав ни шороха, он лишь почувствовал, как его темно-синий сюртук вдруг сполз с его пальцев и исчез. Склонив голову набок, он слушал, как она поспешно возвращается в свой угол. Кажется, она ползла на четвереньках, с отвращением подумал Кристиан.
— Ну как, тебе теплее?
— Гм.
«Наверное, это значит „да“«, — понадеялся Кристиан.
— Меня зовут Кристиан Маршалл. Я хотел бы называть тебя твоим настоящим именем. Ты мне его скажешь?
Тишина.
— Значит, мне называть тебя, как все, — Джейн?
Тишина.
— Сейчас я опять сяду, — сказал он и сделал, что сказал.
Кристиан намеренно тяжело опустился на койку, чтобы Джейн услышала скрип и не боялась. Это было важно.
— Понимаю, у тебя нет причин мне доверять, и все же прошу это сделать. Ты меня слышишь, Джейн?
— Гм.
Зубы ее перестали выстукивать дробь, но ответ прозвучал очень похожим на стон. Уже не в первый раз Кристиан усомнился в своих намерениях.
— Здесь, в больнице, есть человек, который в тебя верит. Он мой друг.
«Вернее, был им, — мысленно поправился Кристиан, — пока не втянул меня в эту идиотскую историю».
— Ты же знаешь Скотта, правда? Доктора Тернера?
Опять молчание.
— Я тебя не вижу, Джейн, — терпеливо объяснил Кристиан. — Если ты киваешь или мотаешь головой, то я об этом не знаю. Ты помнишь свою встречу с доктором Тернером? Это было вскоре после того, как тебя сюда привели. До начала лечения.
Задушенный всхлип, затем:
— Гм…
— Хорошо. — Все-таки уже что-то! — Так вот, доктор Тернер считает, что тебе скорее всего не место здесь, в больнице. Но не в его силах вызволить тебя отсюда. Возможно, я смогу помочь, если ты мне позволишь. Это будет не так просто сделать, Джейн. Конечно, потребуется твоя помощь. Сегодня у нас всего лишь знакомство. Ты вспомнишь меня позже? Узнаешь мой голос?
— Ваа-азьми меня-яах, — эти невнятные слова сопровождались горьким всхлипыванием, — не-е браа-сай меня-яах!
У Кристиана свело живот от мучительных звуков ее голоса. В эти несколько слов было вложено столько страданий, что он просто не решился просить Джейн повторить их. Он мысленно проговорил ее слова, потом беззвучно пробормотал их одними губами, наконец, прошептал и лишь тогда понял, о чем она просит. Сердце его сжалось в комок.
— Сегодня я не могу тебя забрать. Мне надо будет уйти. Я прибыл сюда не в экипаже, а верхом на Либерти. Она отвезла бы нас обоих, но я не думаю, что ты сможешь ехать в седле — во всяком случае, не в таком состоянии. И потом, на улице не меньше семи градусов мороза. Мы не проедем и квартала, как ты замерзнешь насмерть. Я живу севернее, очень далеко отсюда — на Пятой авеню. — Кристиан понимал, что его бестолковый лепет — лишь жалкая попытка оправдать свою беспомощность в данный момент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118