К тому же «Кроникл» не имеет права публиковать непроверенные материалы. Нет его и у «Таймс». Даже «Геральд» не возьмет такую статью. Если бы мистер Беннингтон совершил какой-нибудь мелкий общественный проступок, тогда было бы другое дело. Но здесь речь идет не о том, как его поймали со спущенными штанами в «салоне» Амалии Чазэм. Здесь затронута репутация «Траста» как финансового института и безопасность денег тысяч вкладчиков. Мне нужны улики, Кристиан. Я хочу, чтобы из газет его дело попало в суд. И мне нужны такие улики, чтобы мой… чтобы мистер Беннингтон уже не смог откупиться.
— И как, по-твоему, мы их добудем?
— Мы? Значит, ты действительно хочешь мне помочь?
Кристиан вздохнул:
— Конечно, хочу.
— Даже после того, что услышал?
— Особенно после того, что услышал.
Дженни отпустила его руку и поползла к краю кровати, не выпуская из рук простыню. Спустив ноги на пол, она поманила Кристиана пальцем.
— Куда мы идем? — спросил он, заматывая вокруг пояса одеяло. — И прилично ли я одет?
Она засмеялась:
— Вполне прилично. Идем! Я хочу показать тебе мою фотолабораторию.
В гостиной Дженни замешкалась ровно настолько, чтобы скинуть с себя простыню и надеть свой атласный халатик. Кристиан остался в одеяле.
Дженни открыла дверь в свободную спальню, и он тихо присвистнул.
— Ну и ну! — протянул он восхищенно.
Пока Дженни зажигала лампу, Кристиан, прислонившись к косяку двери, осматривал комнату. В углу слева от него стояла тренога высотой около пяти футов. У окна была установлена другая, с уже укрепленным на ней фотоаппаратом в латунном корпусе. На полу перед треногой лежало черное одеяло, которым накрывается фотограф, делая снимок. Ночной столик слева от кровати был заставлен бутылочками с химикатами, тут же Кристиан увидел пару стеклянных воронок и негодную линзу. Был и еще один фотоаппарат — модель с двойным увеличением. Фокусный диапазон этой камеры расширялся за счет длинных, конической формы кожаных мехов.
Эта спальня служила Дженни фотостудией и одновременно темной комнатой. Кристиан поразился еще больше, увидев, где она проявляла свои фотографии. У стены, провиснув, стоял снятый с кровати матрас, накрытый бледно-желтым покрывалом. Теперь кроватная рама поддерживала некое сооружение, напоминавшее старую армейскую палатку или скорее две старые армейские палатки, сшитые вместе.
Кристиан оттолкнулся от двери и направился прямо к кровати. Приподняв полог, он заглянул внутрь, затем махнул Дженни рукой, чтобы она поднесла лампу поближе. Он взял у нее лампу, перешагнул через кроватную раму и очутился в темной комнате.
Стол был приставлен к спинке кровати. На нем лежали подносы для ванночек с химическими растворами. Параллельно столу, но в нескольких футах над ним висело желтое стекло. Кристиан показал на него пальцем.
— Этим стеклом ты фильтруешь свет во время работы? — спросил он.
— Да. Я ставлю на него неяркую лампу и не волнуюсь, что мои снимки засветятся. Мне вполне хватает света, чтобы смотреть, и при этом фотографии не портятся.
Кристиан кивнул. В его фотолаборатории было нечто подобное.
— Когда ты начала увлекаться фотографией? — спросил он, присаживаясь на корточки перед столом.
Он увидел стопку обработанной альбумином бумаги, ящичек с линзами и шляпную коробку, в которой лежали уже проявленные фотографии. Кристиан взял коробку.
— Можно?
— Конечно, но тебе будет лучше видно, если мы пройдем в гостиную. Там больше света.
Кристиан согласился. Дженни села с ногами в большое мягкое кресло, а Кристиан устроился на полу, привалившись к креслу спиной. Он склонил голову над фотографиями, и Дженни принялась щекотать ногтями его склоненную шею.
— Скажи мне, почему ты так хорошо разбираешься в фотографии? — повторил Кристиан.
А Дженни уже надеялась, что он забыл о своем вопросе и опасность миновала.
— Я читала кое-какую литературу, — сказала она, не солгав.
— Да? Что же?
— Например, «Серебряный луч солнца». Это техническое руководство.
— Я с ним знаком, — он раскладывал снимки стопками, сортируя их по степени четкости, — что еще?
— «Ле Монитю де ля фотографи». «Тидшрифт зур фотографи».
Названия обоих журналов Дженни произнесла с небрежной легкостью.
— Но это периодические издания, Дженни.
— И что же?
— Что? А то, что это иностранные периодические издания. Первый журнал французский, а второй, если не ошибаюсь, датский. Ты читаешь на этих двух языках?
Дженни разозлилась на самое себя. Она потеряла бдительность! Он расспрашивал ее с такой небрежностью, как будто просто болтал, не придавая значения своим словам, вот она и попалась на удочку. Казалось, его внимание было сосредоточено не на ней, а на снимках, которые он разглядывал.
— Вообще-то я не сама их читала, — выкрутилась она, — кухарка мистера Беннингтона — француженка, а горничная — датчанка. Удивительно, как много людей увлекаются в наше время фотографией!
В ответ на это Кристиан пробормотал что-то уклончивое. Ему было очень интересно послушать о кухарке и горничной, которые могли себе позволить выписывать иностранные издания, в то время как в Нью-Йорке полно журналов на английском языке. Спросив об этом, Кристиан припер бы Дженни к стенке, но он не стал этого делать.
— Собранное тобой оборудование стоит недешево, — сказал он, — где ты взяла деньги?
Ну нет, на этот раз он ее не поймает!
— Думаю, ответ тебе уже известен. Ты же читал колонки частных объявлений.
— «Карауль Руби К. Стерлинг»?
— Да.
— Значит, Рейли действительно ворует у Беннингтона.
— Он берет только те вещи, которых не хватятся. Я в этом уверена. Я не стала бы просить мистера Рейли подвергать себя опасности из-за моей прихоти.
Кристиан закончил сортировать снимки. Отставив в сторону шляпную коробку, он взял первую стопку фотографий и выровнял ее.
— Кем тебе доводится Рейли? — спросил он.
— Он мой друг.
— И все?
Дженни дернула Кристиана за волосы. Вопрос Кристиана показался ей настолько невероятным, что она не могла скрыть в голосе удивления.
— Неужели ты думаешь, что между нами может быть что-то еще?
— Это приходило мне в голову. Когда он здесь был, я стоял совсем рядом — за углом в коридоре. Ты сказала ему, что у него еще неплохая фигура. Он дал тебе деньги. Ты сказала — цитирую — «Вы можете располагать всем, что я имею».
— О Боже, Кристиан! Я даже не помню этого разговора, а ты повторяешь его слово в слово! Видимо, он тебя взволновал.
— Взволновал? — Он положил на пол фотографии и взял другую стопку. — Это слишком мягко сказано. Я уже подумывал об убийстве.
— Ты хотел убить меня?
Он покачал головой:
— Для этого я слишком сильно тебя хотел. Нет, я собирался убить его.
Нагнувшись, Дженни поцеловала Кристиана в макушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
— И как, по-твоему, мы их добудем?
— Мы? Значит, ты действительно хочешь мне помочь?
Кристиан вздохнул:
— Конечно, хочу.
— Даже после того, что услышал?
— Особенно после того, что услышал.
Дженни отпустила его руку и поползла к краю кровати, не выпуская из рук простыню. Спустив ноги на пол, она поманила Кристиана пальцем.
— Куда мы идем? — спросил он, заматывая вокруг пояса одеяло. — И прилично ли я одет?
Она засмеялась:
— Вполне прилично. Идем! Я хочу показать тебе мою фотолабораторию.
В гостиной Дженни замешкалась ровно настолько, чтобы скинуть с себя простыню и надеть свой атласный халатик. Кристиан остался в одеяле.
Дженни открыла дверь в свободную спальню, и он тихо присвистнул.
— Ну и ну! — протянул он восхищенно.
Пока Дженни зажигала лампу, Кристиан, прислонившись к косяку двери, осматривал комнату. В углу слева от него стояла тренога высотой около пяти футов. У окна была установлена другая, с уже укрепленным на ней фотоаппаратом в латунном корпусе. На полу перед треногой лежало черное одеяло, которым накрывается фотограф, делая снимок. Ночной столик слева от кровати был заставлен бутылочками с химикатами, тут же Кристиан увидел пару стеклянных воронок и негодную линзу. Был и еще один фотоаппарат — модель с двойным увеличением. Фокусный диапазон этой камеры расширялся за счет длинных, конической формы кожаных мехов.
Эта спальня служила Дженни фотостудией и одновременно темной комнатой. Кристиан поразился еще больше, увидев, где она проявляла свои фотографии. У стены, провиснув, стоял снятый с кровати матрас, накрытый бледно-желтым покрывалом. Теперь кроватная рама поддерживала некое сооружение, напоминавшее старую армейскую палатку или скорее две старые армейские палатки, сшитые вместе.
Кристиан оттолкнулся от двери и направился прямо к кровати. Приподняв полог, он заглянул внутрь, затем махнул Дженни рукой, чтобы она поднесла лампу поближе. Он взял у нее лампу, перешагнул через кроватную раму и очутился в темной комнате.
Стол был приставлен к спинке кровати. На нем лежали подносы для ванночек с химическими растворами. Параллельно столу, но в нескольких футах над ним висело желтое стекло. Кристиан показал на него пальцем.
— Этим стеклом ты фильтруешь свет во время работы? — спросил он.
— Да. Я ставлю на него неяркую лампу и не волнуюсь, что мои снимки засветятся. Мне вполне хватает света, чтобы смотреть, и при этом фотографии не портятся.
Кристиан кивнул. В его фотолаборатории было нечто подобное.
— Когда ты начала увлекаться фотографией? — спросил он, присаживаясь на корточки перед столом.
Он увидел стопку обработанной альбумином бумаги, ящичек с линзами и шляпную коробку, в которой лежали уже проявленные фотографии. Кристиан взял коробку.
— Можно?
— Конечно, но тебе будет лучше видно, если мы пройдем в гостиную. Там больше света.
Кристиан согласился. Дженни села с ногами в большое мягкое кресло, а Кристиан устроился на полу, привалившись к креслу спиной. Он склонил голову над фотографиями, и Дженни принялась щекотать ногтями его склоненную шею.
— Скажи мне, почему ты так хорошо разбираешься в фотографии? — повторил Кристиан.
А Дженни уже надеялась, что он забыл о своем вопросе и опасность миновала.
— Я читала кое-какую литературу, — сказала она, не солгав.
— Да? Что же?
— Например, «Серебряный луч солнца». Это техническое руководство.
— Я с ним знаком, — он раскладывал снимки стопками, сортируя их по степени четкости, — что еще?
— «Ле Монитю де ля фотографи». «Тидшрифт зур фотографи».
Названия обоих журналов Дженни произнесла с небрежной легкостью.
— Но это периодические издания, Дженни.
— И что же?
— Что? А то, что это иностранные периодические издания. Первый журнал французский, а второй, если не ошибаюсь, датский. Ты читаешь на этих двух языках?
Дженни разозлилась на самое себя. Она потеряла бдительность! Он расспрашивал ее с такой небрежностью, как будто просто болтал, не придавая значения своим словам, вот она и попалась на удочку. Казалось, его внимание было сосредоточено не на ней, а на снимках, которые он разглядывал.
— Вообще-то я не сама их читала, — выкрутилась она, — кухарка мистера Беннингтона — француженка, а горничная — датчанка. Удивительно, как много людей увлекаются в наше время фотографией!
В ответ на это Кристиан пробормотал что-то уклончивое. Ему было очень интересно послушать о кухарке и горничной, которые могли себе позволить выписывать иностранные издания, в то время как в Нью-Йорке полно журналов на английском языке. Спросив об этом, Кристиан припер бы Дженни к стенке, но он не стал этого делать.
— Собранное тобой оборудование стоит недешево, — сказал он, — где ты взяла деньги?
Ну нет, на этот раз он ее не поймает!
— Думаю, ответ тебе уже известен. Ты же читал колонки частных объявлений.
— «Карауль Руби К. Стерлинг»?
— Да.
— Значит, Рейли действительно ворует у Беннингтона.
— Он берет только те вещи, которых не хватятся. Я в этом уверена. Я не стала бы просить мистера Рейли подвергать себя опасности из-за моей прихоти.
Кристиан закончил сортировать снимки. Отставив в сторону шляпную коробку, он взял первую стопку фотографий и выровнял ее.
— Кем тебе доводится Рейли? — спросил он.
— Он мой друг.
— И все?
Дженни дернула Кристиана за волосы. Вопрос Кристиана показался ей настолько невероятным, что она не могла скрыть в голосе удивления.
— Неужели ты думаешь, что между нами может быть что-то еще?
— Это приходило мне в голову. Когда он здесь был, я стоял совсем рядом — за углом в коридоре. Ты сказала ему, что у него еще неплохая фигура. Он дал тебе деньги. Ты сказала — цитирую — «Вы можете располагать всем, что я имею».
— О Боже, Кристиан! Я даже не помню этого разговора, а ты повторяешь его слово в слово! Видимо, он тебя взволновал.
— Взволновал? — Он положил на пол фотографии и взял другую стопку. — Это слишком мягко сказано. Я уже подумывал об убийстве.
— Ты хотел убить меня?
Он покачал головой:
— Для этого я слишком сильно тебя хотел. Нет, я собирался убить его.
Нагнувшись, Дженни поцеловала Кристиана в макушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118