— Я встретила Эйвсбери в первый вечер на своем первом балу. Помню, я стояла рядом с бабушкой и больше всего на свете боялась, что никто не пригласит меня на танец. Бабушка приложила столько усилий, чтобы увидеть мой первый выезд на бал. — Эмилия разгладила покрывало на коленях. — Я была уверена, что я слишком высокая и волосы у меня слишком рыжие, а говорю, как настоящая провинциалка. В тот момент я была готова все отдать, лишь бы стать такой же маленькой и белокурой, как Анна.
Саймон поймал себя на том, что хотел бы в тот вечер оказаться там. Ах, с каким бы удовольствием он вывел бы эту юную рыжеволосую красавицу на середину танцевального зала!
А Эмилия продолжала свой рассказ:
— Мне казалось, что я простояла там целую вечность в ожидании кого-то, кто спасет меня от полной гибели. — Она снова принялась нервно теребить край покрывала. — И тут на помощь пришел Генри. После нашего танца и другие джентльмены в зале обратили внимание на молодую девушку из Бристоля. После этого я протанцевала весь остаток ночи, но именно Генри стал моим героем в тот вечер.
Саймон нахмурился, услышав печаль в ее голосе, сохранившуюся с тех пор. Эйвсбери, видимо, глубоко запал ей в душу. И осознав, как бы ему самому хотелось помочь Эмилии залечить эту рану, Саймон испугался.
— Мы были знакомы меньше двух недель, когда он предложил мне стать его женой. Я помню, что чувствовала себя такой счастливой. — Девушка рассмеялась, но от ее смеха у Саймона появилось страстное желание найти этого Генри и задушить.
— Именно бабушка первой услышала сплетни о нем. Он отправился в Бристоль, чтобы просить у отца моей руки. Но слухи о нашей неминуемой помолвке уже распространились по всему Лондону, и, естественно, друзья моей бабушки поспешили рассказать ей последние слухи, касающиеся моего будущего мужа.
Впервые в жизни Саймон испытал благодарность ко всем этим язвительным пожилым светским дамам, которые негласно управляют высшим обществом.
— Что же вы узнали? — мягко спросил он.
— Помимо того что Генри содержал любовницу в милом домике на Парк-Лейн, было похоже, что он проиграл все свое состояние и глубоко погряз в долгах. И после того, как я приняла его предложение, он известил кредиторов о своей предстоящей женитьбе на состоянии Мейтлендов, что, очевидно, должно было стать гарантией покрытия его долгов. Странно, но, услышав это, я не поверила.
— Думаю, что, в конце концов, вам пришлось поверить, — тихо сказал Саймон.
Эмилия снова одернула покрывало.
— Он сам мне обо всем рассказал. Похоже, Генри думал, что я стремлюсь отдать свое состояние в обмен на его титул, и, уж конечно, он не собирался расставаться с любовницей после свадьбы.
«Не удивительно, что она так энергично отреагировала на это», — подумал Саймон, а вслух спросил:
— Зачем вы сохранили книгу?
Эмилия опустила глаза, но Саймон заметил улыбку на ее губах.
— Как напоминание о собственной глупости.
— Этот Эйвсбери был законченным глупцом. Эмилия подняла глаза, и в них отразился лунный свет.
— Почему же? Он просто хотел поправить свое положение.
Саймон скрипнул зубами, чувствуя себя неуютно, оттого что оказался слишком похож на мужчину, которого Эмилия справедливо ненавидела.
— Похоже, что сегодня у нас вечер воспоминаний, — усмехнулась Эмилия. — Может быть, теперь вы мне расскажете, откуда у вас этот шрам?
Саймон изобразил ухмылку:
— Какой вы имеете в виду?
— У вас не один шрам?
— Есть еще несколько маленьких. Эмилия нахмурилась и возразила:
— Я бы не назвала этот шрам на плече маленьким.
Саймон потер пальцами рваную отметину выше ключицы. До сих пор, когда погода становилась холодной и сырой, старые раны все еще болели. Но от воспоминаний было еще больнее.
— Эту небольшую памятку я привез с собой с Пиренейского полуострова.
— Так вы действительно воевали?
— Вы удивлены? Эмилия пожала плечами:
— Я и не знала, что в армии служат негодяи.
— Да, иногда они оказываются там по ошибке.
— Это, должно быть, довольно ужасно.
— Война вообще довольно ужасная вещь.
— Да, — девушка посмотрела на него, — а теперь война идет между нами.
Саймон вздохнул. Он бы предпочел, чтобы между ним и этой девушкой возникло нечто другое, а не вражда.
— Я бы не хотел, чтобы вы считали меня своим врагом.
— Боюсь, вы не оставили мне выбора. — Она отвернулась и положила ноги на узкую кушетку. — Это война, и я не собираюсь сдаваться.
«Война»! Милая девушка не имела понятия, что значит это слово. Оставалось надеяться, что она никогда не узнает этого.
— Спокойной ночи, моя дорогая.
— Я не ваша дорогая.
— Именно «моя», — Саймон посмотрел на Эмилию и встретил ее гневный взгляд. — Вы моя, пока не найдете способа избавиться от меня.
— Вы можете улыбаться своей самодовольной улыбкой сколько угодно, сэр-негодяй.
— У меня такое чувство, будто вы хотите доказать мне, что вы достойный противник, миледи.
Эмилия с вызовом посмотрела на самозванца, претендующего на звание ее мужа.
— Вы даже не представляете, как я это сделаю, милорд.
Саймон перевернулся на спину и, нахмурившись, уставился в потолок. Конечно, Эмилия права. Они враги. Ему нужно сосредоточиться на деле, а не на рыжеволосой красавице, которая может зажечь кровь единым взглядом. Женщины умеют быть вероломными, мужчины остаются верными себе. Связь с такой незаурядной женщиной может оказаться смертельно опасной.
Он повернул голову на подушке, посмотрел на Эмилию, уже лежавшую свернувшись клубочком под шелковым покрывалом, и вновь вспомнил, как держал ее в своих объятиях, вспомнил тепло и аромат ее кожи. Саймон разочарованно вздохнул. Ее отец вполне мог оказаться тем самым негодяем, которого разыскивают, а он, Саймон, вполне может стать человеком, который пошлет Хью Мейтленда на виселицу. Любая мысль о будущем с Эмилией глупа. А глупость в его деле недопустима.
Глава 5
Солнечные зайчики надоедливо заявили о начале утра. Теплые лучи легко прикоснулись к лицу Эмилии, золотистый свет заблестел, слепя даже через закрытые веки, ласково уговаривая проснуться. Девушка открыла глаза и прищурилась от ослепительного сияния. Тело еще сковывала сонная истома, а разум медленно пробивался к реальности через обрывки снов. У окна напротив стоял мужчина. Стройный, высокий, в одних темного цвета бриджах. Это был портрет истинной мужественности на фоне штор из элегантной шелковистой парчи слоновой кости. На мгновение Эмилии показалось, что она по-прежнему спит. Где еще, кроме сновидений, мог ей повстречаться такой мужчина?
Солнечный свет, лившийся сквозь открытое окно, запускал свои длинные бледно-желтые пальцы в густые черные волосы, которые волнами свисали на его плечи. Золотые лучи скользили по широким плечам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91