— О Боже! Вы могли бы упасть и сломать себе шею в таком состоянии.
Саймон посмотрел ей в глаза, коснулся ладонью ее щеки и перевел взгляд на отца.
— Нам надо кое-что обсудить с твоим отцом, Эмили.
Девушка посмотрела через плечо на отца и увидела, как на его всегда спокойном лице появляется выражение гнева.
— Я уверена, что это может подождать, — сказала она. — Вы ранены.
Саймон отстранился, когда Эмилия постаралась вывести его из гостиной и решительно произнес:
— Это дело не терпит отлагательства.
— Эмилия, — произнесла Одри, положив руку на плечо дочери, — я думаю, что мы должны оставить мужчин на некоторое время одних.
Эмилия помедлила, уверенная в том, что станет одной из основных тем беседы.
— Но я…
— Потом, дорогая, — леди Геррит взяла внучку за руку и многозначительно посмотрела на Саймона. — Подозреваю, что у Саймона и твоего отца много вопросов, которые следует обсудить.
— Если часть вопросов касается меня, то я предпочла бы остаться.
Эмилия подняла голову, гордо глядя на отца:
— Прости отец, но мне не нравится быть предметом обсуждения, будто я ребенок, не способный принимать решения о своем будущем.
— Прости меня, дочь, — ответил Мейтленд, — но в последние несколько месяцев ты продемонстрировала удивительную способность подвергать себя опасности.
Эмилия прикусила нижнюю губу: слова отца прозвучали как пощечина.
— С тех пор как твое поведение поставило на карту честь твоих сестер, это будущее касается не только тебя.
— Конечно, но я… — Ледяной взгляд отца заставил ее замолчать. Плечи Мейтленда напряглись, что говорило об огромном напряжении человека, старающегося контролировать свои чувства.
— Я хотел бы поговорить с лордом Блэкторном наедине. Ты не могла бы продемонстрировать хоть немного уважения к моему желанию?
Эмилия кивнула, ее щеки пылали от стыда. Она повернулась и вышла из комнаты, заметив быстрый взгляд Саймона и сожаление в его глазах. О небо! Только жалости еще ей не хватало от этого человека!
Саймон прислонился к двери. Его сердце ныло при мысли об Эмилии. Она выглядела такой ранимой, смущенной, такой невыразимо трогательной. Он хотел защитить ее, но Саймон чувствовал, что его вмешательство в отношения между дочерью и отцом только усугубит положение.
Он встретился с гневным взглядом Мейтленда. Кровь стучала в висках. Он весь взмок и в эту секунду не хотел ничего больше, как только упасть на кровать и заснуть, обнимая Эмилию. Но не мог сделать этого. Пока не будут отброшены последние следы обмана.
— Предлагаю вам сесть, молодой человек, пока вы не упали.
Саймон глубоко вздохнул, отчего его пронзила острая боль в боку. Он отошел от двери, с трудом делая каждый шаг.
— Эмилия была права, говоря, что вам следует находиться в постели, — сказал Мейтленд, протягивая ему руку. Он помог Саймону сесть в кресло, которое только что занимала леди Геррит, а затем посмотрел на него, плотно сжав губы. — Хотя должен вам сказать, что мне не очень нравится оставлять вас в постели моей дочери.
Саймон откинулся на спинку кресла.
— При нынешних обстоятельствах я могу понять ваши чувства.
— Разве? — Мейтленд отвернулся от Саймона, прошел к открытой двери и некоторое время смотрел в сад, а затем резко повернулся. — Из всего, что я слышал, я понял, что вы пришли к нам в дом, чтобы шпионить за мной? Это верно?
Саймон выдержал жесткий взгляд отца Эмилии.
— У нас были причины верить в то, что кто-то в вашей компании связан с перевозкой оружия агенту Франции в Танжере, некоему Альберто Рамиресу.
— Рамиресу? Я переписывался с этим человеком.
— Рамиреса не существует. Он стал частью схемы, с помощью которой Райндольф Сент-Джеймс хотел покончить с вами. Он был уверен, что есть достаточно доказательств, чтобы обвинить вас в предательстве. Как предполагалось, я должен был докопаться до этих доказательств, контрабандисты должны были убить меня.
Мейтленд молча смотрел на Саймона.
— Лорд Блэкторн, ваш отец придумал это?
— Да. — Саймон положил руку на рану, боль от которой была лишь слабым отражением его душевных мук.
Летний ветер ворвался в комнату.
— Вы сказали, что он оставил достаточно доказательств, чтобы арестовать меня. Почему вы не сделали этого?
— Потому что верил, что вы не виновны. Я искал доказательств вашей невиновности. Лорд Пембертон дал мне три дня, до сегодняшнего утра. — Саймон посмотрел на часы. Было пять часов нового дня. — Если бы не удалось найти доказательств вашей невиновности, мне предписывалось арестовать вас.
Мейтленд удивленно посмотрел на собеседника.
— Сколько людей в Адмиралтействе знают об этом?
— Только лорд Пембертон посвящен во все детали.
— Очень рад слышать это. Это избавит мою семью от скандала. — Мейтленд тяжело вздохнул и сжал губы. — Теперь поговорим об Эмилии. Вы использовали мою дочь.
Сердце Саймона сжалось от этих слов.
— Я никогда не хотел причинять ей боль.
— Если все случившееся станет известно широкой публике, пострадает не только Эмилия, но и все остальные. Как вам известно, у меня еще четыре дочери.
Саймон подумал о своей семье, своем отце, о братьях и сестрах, которых он едва знал. Правда может навредить им так же, как и Мейтленду.
— Я уверен, что лорд Пембертон согласится сохранить в тайне детали миссии. Правда будет иметь слишком далеко идущие последствия.
— А что же Шеридан Блейк? Что будет с Эмилией? — Мейтленд смотрел прямо в глаза Саймону. — Вы хотите просто так уйти из ее жизни?
— Делать этого я не хотел бы вовсе.
— Я могу понять, что вы ухватились за роль мужа, когда увидели эту возможность. Но я хочу знать, собирались ли вы соблазнить мою дочь?
Саймон выдержал гневный взгляд отца Эмилии:
— Нет.
Мейтленд прищурился:
— Вы хотите сказать, что никогда неприкасались к ней?
Саймон по-прежнему смотрел прямо на собеседника.
— Нет.
— Полагаю, что вы желали добра моей дочери.
— Я надеюсь, что смогу жениться на ней. Если она захочет этого.
Мейтленд с раздражением произнес;
— Судя по тому, что произошло, она захочет.
— Я не очень уверен в этом. Она любила человека, которого придумала. Мейтленд нахмурился:
— Не вижу разницы.
Саймон положил голову на спинку кресла и посмотрел вверх, на картину, изображавшую богиню Диану с поднятым для охоты копьем. Он подумал об Актеоне, молодом охотнике, которого Диана погубила за то, что тот подсматривал за ней. Он спрашивал себя, а как поступит Эмилия с ним, за его страх.
— Хочу надеяться, что вы правы.
— Конечно, прав. Однако вопрос в том, как мы объясним тот факт, что Шеридан Блейк на самом деле Саймон Сент-Джеймс?
Саймон улыбнулся:
— У меня есть идея.
Глава 30
Мейтленд оперся на полку над камином.
— Саймон заверил меня, что лорд Пембертон — единственный человек в Адмиралтействе, который знает обо всех деталях его миссии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Саймон посмотрел ей в глаза, коснулся ладонью ее щеки и перевел взгляд на отца.
— Нам надо кое-что обсудить с твоим отцом, Эмили.
Девушка посмотрела через плечо на отца и увидела, как на его всегда спокойном лице появляется выражение гнева.
— Я уверена, что это может подождать, — сказала она. — Вы ранены.
Саймон отстранился, когда Эмилия постаралась вывести его из гостиной и решительно произнес:
— Это дело не терпит отлагательства.
— Эмилия, — произнесла Одри, положив руку на плечо дочери, — я думаю, что мы должны оставить мужчин на некоторое время одних.
Эмилия помедлила, уверенная в том, что станет одной из основных тем беседы.
— Но я…
— Потом, дорогая, — леди Геррит взяла внучку за руку и многозначительно посмотрела на Саймона. — Подозреваю, что у Саймона и твоего отца много вопросов, которые следует обсудить.
— Если часть вопросов касается меня, то я предпочла бы остаться.
Эмилия подняла голову, гордо глядя на отца:
— Прости отец, но мне не нравится быть предметом обсуждения, будто я ребенок, не способный принимать решения о своем будущем.
— Прости меня, дочь, — ответил Мейтленд, — но в последние несколько месяцев ты продемонстрировала удивительную способность подвергать себя опасности.
Эмилия прикусила нижнюю губу: слова отца прозвучали как пощечина.
— С тех пор как твое поведение поставило на карту честь твоих сестер, это будущее касается не только тебя.
— Конечно, но я… — Ледяной взгляд отца заставил ее замолчать. Плечи Мейтленда напряглись, что говорило об огромном напряжении человека, старающегося контролировать свои чувства.
— Я хотел бы поговорить с лордом Блэкторном наедине. Ты не могла бы продемонстрировать хоть немного уважения к моему желанию?
Эмилия кивнула, ее щеки пылали от стыда. Она повернулась и вышла из комнаты, заметив быстрый взгляд Саймона и сожаление в его глазах. О небо! Только жалости еще ей не хватало от этого человека!
Саймон прислонился к двери. Его сердце ныло при мысли об Эмилии. Она выглядела такой ранимой, смущенной, такой невыразимо трогательной. Он хотел защитить ее, но Саймон чувствовал, что его вмешательство в отношения между дочерью и отцом только усугубит положение.
Он встретился с гневным взглядом Мейтленда. Кровь стучала в висках. Он весь взмок и в эту секунду не хотел ничего больше, как только упасть на кровать и заснуть, обнимая Эмилию. Но не мог сделать этого. Пока не будут отброшены последние следы обмана.
— Предлагаю вам сесть, молодой человек, пока вы не упали.
Саймон глубоко вздохнул, отчего его пронзила острая боль в боку. Он отошел от двери, с трудом делая каждый шаг.
— Эмилия была права, говоря, что вам следует находиться в постели, — сказал Мейтленд, протягивая ему руку. Он помог Саймону сесть в кресло, которое только что занимала леди Геррит, а затем посмотрел на него, плотно сжав губы. — Хотя должен вам сказать, что мне не очень нравится оставлять вас в постели моей дочери.
Саймон откинулся на спинку кресла.
— При нынешних обстоятельствах я могу понять ваши чувства.
— Разве? — Мейтленд отвернулся от Саймона, прошел к открытой двери и некоторое время смотрел в сад, а затем резко повернулся. — Из всего, что я слышал, я понял, что вы пришли к нам в дом, чтобы шпионить за мной? Это верно?
Саймон выдержал жесткий взгляд отца Эмилии.
— У нас были причины верить в то, что кто-то в вашей компании связан с перевозкой оружия агенту Франции в Танжере, некоему Альберто Рамиресу.
— Рамиресу? Я переписывался с этим человеком.
— Рамиреса не существует. Он стал частью схемы, с помощью которой Райндольф Сент-Джеймс хотел покончить с вами. Он был уверен, что есть достаточно доказательств, чтобы обвинить вас в предательстве. Как предполагалось, я должен был докопаться до этих доказательств, контрабандисты должны были убить меня.
Мейтленд молча смотрел на Саймона.
— Лорд Блэкторн, ваш отец придумал это?
— Да. — Саймон положил руку на рану, боль от которой была лишь слабым отражением его душевных мук.
Летний ветер ворвался в комнату.
— Вы сказали, что он оставил достаточно доказательств, чтобы арестовать меня. Почему вы не сделали этого?
— Потому что верил, что вы не виновны. Я искал доказательств вашей невиновности. Лорд Пембертон дал мне три дня, до сегодняшнего утра. — Саймон посмотрел на часы. Было пять часов нового дня. — Если бы не удалось найти доказательств вашей невиновности, мне предписывалось арестовать вас.
Мейтленд удивленно посмотрел на собеседника.
— Сколько людей в Адмиралтействе знают об этом?
— Только лорд Пембертон посвящен во все детали.
— Очень рад слышать это. Это избавит мою семью от скандала. — Мейтленд тяжело вздохнул и сжал губы. — Теперь поговорим об Эмилии. Вы использовали мою дочь.
Сердце Саймона сжалось от этих слов.
— Я никогда не хотел причинять ей боль.
— Если все случившееся станет известно широкой публике, пострадает не только Эмилия, но и все остальные. Как вам известно, у меня еще четыре дочери.
Саймон подумал о своей семье, своем отце, о братьях и сестрах, которых он едва знал. Правда может навредить им так же, как и Мейтленду.
— Я уверен, что лорд Пембертон согласится сохранить в тайне детали миссии. Правда будет иметь слишком далеко идущие последствия.
— А что же Шеридан Блейк? Что будет с Эмилией? — Мейтленд смотрел прямо в глаза Саймону. — Вы хотите просто так уйти из ее жизни?
— Делать этого я не хотел бы вовсе.
— Я могу понять, что вы ухватились за роль мужа, когда увидели эту возможность. Но я хочу знать, собирались ли вы соблазнить мою дочь?
Саймон выдержал гневный взгляд отца Эмилии:
— Нет.
Мейтленд прищурился:
— Вы хотите сказать, что никогда неприкасались к ней?
Саймон по-прежнему смотрел прямо на собеседника.
— Нет.
— Полагаю, что вы желали добра моей дочери.
— Я надеюсь, что смогу жениться на ней. Если она захочет этого.
Мейтленд с раздражением произнес;
— Судя по тому, что произошло, она захочет.
— Я не очень уверен в этом. Она любила человека, которого придумала. Мейтленд нахмурился:
— Не вижу разницы.
Саймон положил голову на спинку кресла и посмотрел вверх, на картину, изображавшую богиню Диану с поднятым для охоты копьем. Он подумал об Актеоне, молодом охотнике, которого Диана погубила за то, что тот подсматривал за ней. Он спрашивал себя, а как поступит Эмилия с ним, за его страх.
— Хочу надеяться, что вы правы.
— Конечно, прав. Однако вопрос в том, как мы объясним тот факт, что Шеридан Блейк на самом деле Саймон Сент-Джеймс?
Саймон улыбнулся:
— У меня есть идея.
Глава 30
Мейтленд оперся на полку над камином.
— Саймон заверил меня, что лорд Пембертон — единственный человек в Адмиралтействе, который знает обо всех деталях его миссии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91