Самым порочным из них был, наверное, Рочестер, который сочинял скабрезные стишки, прославляющие проституток. Сущим хулиганом был этот Рочестер. Видно, изнывал от скуки.
— Однако все это в прошлом, — произнес Брексби с легкой усмешкой, подбирая ложкой последний кусочек апельсинового желе. — Наших аристократических шалунов вполне можно использовать, если, конечно, найти к ним правильный подход. Во-первых, у них есть деньги. Во-вторых, им не надо проходить процедуру выборов. И наконец, они держатся с большим достоинством, моя дорогая. Это бесценное качество, когда имеешь дело с иностранцами. — У самого лорда Брексби титул был почетным, но он его прекрасно использовал. И вообще министр втайне надеялся, что придет день, когда Англия станет опираться на свою аристократию больше, чем на морской флот. — Возьмем для примера Селима Третьего.
Леди Брексби вежливо подняла глаза и кивнула.
— Он сейчас правит Оттоманской империей, моя дорогая. Этот человек преклоняется перед Наполеоном, несмотря на то что тот шесть лет назад вторгся в Египет, — продолжал Брексби. — Я слышал, он считает Наполеона чуть ли не богом. Месяц назад признал его императором. А теперь, можешь себе представить, Селим сам намеревается отказаться от титула султана и провозгласить себя императором! Его отец, должно быть, перевернулся в гробу. — Брексби задумался над тем, съесть ли еще апельсинового желе, и принял отрицательное решение. В последнее время сюртуки стали ему слегка тесноваты. Спустя несколько секунд он возвратился к своим рассуждениям: — Мы должны переманить Селима на свою сторону. Иначе этот безмозглый болван поплетется в хвосте у Наполеона и объявит войну Англии. В этом нет сомнений. Но чем можно взять этого Селима?
Он торжествующе посмотрел на леди Брексби, однако та за тридцать лет брака твердо усвоила, что все вопросы супруга риторические, и потому просто взглянула на него, пытаясь в это время более точно вспомнить розы миссис Барнетт. Кажется, внутренняя сторона лепестков у них имеет малиновый оттенок. Так это или не так?
— Мы мобилизуем для этого сливки нашей аристократии. Селима очарует наш умный герцог, почти что принц крови. Вот как мы поступим.
Леди Брексби послушно кивнула:
— Я верю, что это будет замечательно, мой дорогой.
Разговор за апельсиновым желе оказался весьма плодотворным. Лорд Брексби сочинил несколько изящных посланий, которые развез по Лондону королевский курьер, а леди Брексби написала длинное письмо сестре — та по-прежнему жила в небольшой деревушке Хогглсдон, где они выросли, — с просьбой сходить к миссис Барнетт и узнать название сорта роз.
Лорду Брексби, однако, повезло гораздо больше, чем леди Брексби. К большому сожалению, оказалось, что миссис Барнетт умерла, а ее дочь названия этого сорта не знает. Тем временем королевский курьер возвратился в министерство внутренних дел с хорошей вестью — пять аристократов имели возможность встретиться с лордом Брексби в любое удобное для него время.
В день бала у Дьюлэндов первым в министерство прибыл Александр Фоукс, граф Шеффилд и Даунз. Когда лорду Брексби доложили о появлении одного из двух сыновей-близнецов старика Фоукса, он быстро поднялся и радушно протянул обе руки. Александр Фоукс был великолепным представителем именно той части молодой аристократии, на которую мечтал опираться министр иностранных дел. Своим талантом вести дипломатические переговоры он не уступал самому Брексби. Примерно год назад он посылал Фоукса в Италию с довольно деликатной миссией, и тот справился с ней более чем успешно.
— Добрый день, милорд, — произнес лорд Брексби. — Как поживают ваша очаровательная супруга и дочери?
— Благодарю, они пребывают в добром здравии, — ответил Алекс, садясь. — Чем обязан, лорд Брексби? — Он устремил на министра иностранных дел проницательные черные глаза.
Брексби добродушно улыбнулся. Он уже достаточно долго пожил на этом свете, чтобы его мог смутить сидящий напротив импульсивный молодой человек. Министр откинулся на спинку кресла и скрестил руки.
— Мне бы хотелось подождать, когда явятся все приглашенные, — заметил он. — Но тороплюсь сказать, что вам, милорд, никаких поручений от английского правительства предлагать не буду. Ни в коем случае. Тех, у кого дети, мы стараемся не беспокоить.
Алекс насмешливо вскинул бровь:
— К военной службе это, разумеется, не относится. Я имею в виду принудительное зачисление мужчин в армию, практикуемое правительством во время войны.
— О, — мягко отозвался Брексби, — да будет вам известно, милорд, наших аристократов мы никогда на службу не призываем. Подчеркну, на любую службу. Вместо этого мы полагаемся на добрую волю в их сердцах и желание помочь своей стране.
Алекс с трудом сдержал себя, чтобы не усмехнуться. Брексби хитрый старый макиавеллист, которому разумнее не противоречить.
— Тем не менее ваше присутствие здесь вовсе не представляется излишним, — продолжил Брексби. — Я намереваюсь предложить кое-что вашему брату.
— Возможно, это его заинтересует, — проговорил Алекс, прекрасно зная, что Патрик, узнав, что есть шанс отправиться в путешествие, подпрыгнет от радости. Примерно год назад он возвратился в Англию из долгой поездки и, по мнению Алекса, сейчас чуть ли не с ума сходит от скуки. Не говоря уже о том, что в последнее время, с тех пор как Софи Йорк отказалась выйти за него замуж, он стал крайне раздражительным.
— Я так и думал, я так и думал, — пробормотал Брексби.
— Куда вы собираетесь его послать?
— Я надеюсь получить его согласие проехаться осенью в Оттоманскую империю. Мы слышали, что Селим Третий имеет намерение провозгласить себя императором, в духе месье Наполеона, и нам хотелось бы организовать на этой так называемой коронации английское присутствие. Думаю, вам не нужно говорить о нежелательности посылать туда кого-либо из герцогов королевской крови. — Чуть приподняв бровь, лорд Брексби выразил свое мнение об излишне доверчивых, если не сказать глупых, и большую часть времени нетрезвых сыновьях короля Георга. — Мне представляется, что ваш брат мог бы явиться великолепным послом Англии.
Алекс кивнул. Патрик наверняка привезет оттуда много ценных товаров, постарается набить корабельные трюмы до отказа. Так что поездка оправдается.
— Теперь о том, почему я пригласил вас присутствовать на этой беседе, — сказал Брексби. — Речь идет о дворянском титуле вашего брата.
— Дворянском титуле? — Алекс недоумевающе посмотрел на министра.
— Вот именно. Ведь вашему брату надлежит представить Англию во всем великолепии. Разумеется, личное состояние позволит ему одеться подобающим образом, а английское правительство, конечно же, подготовит для свежеиспеченного императора дорогой подарок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— Однако все это в прошлом, — произнес Брексби с легкой усмешкой, подбирая ложкой последний кусочек апельсинового желе. — Наших аристократических шалунов вполне можно использовать, если, конечно, найти к ним правильный подход. Во-первых, у них есть деньги. Во-вторых, им не надо проходить процедуру выборов. И наконец, они держатся с большим достоинством, моя дорогая. Это бесценное качество, когда имеешь дело с иностранцами. — У самого лорда Брексби титул был почетным, но он его прекрасно использовал. И вообще министр втайне надеялся, что придет день, когда Англия станет опираться на свою аристократию больше, чем на морской флот. — Возьмем для примера Селима Третьего.
Леди Брексби вежливо подняла глаза и кивнула.
— Он сейчас правит Оттоманской империей, моя дорогая. Этот человек преклоняется перед Наполеоном, несмотря на то что тот шесть лет назад вторгся в Египет, — продолжал Брексби. — Я слышал, он считает Наполеона чуть ли не богом. Месяц назад признал его императором. А теперь, можешь себе представить, Селим сам намеревается отказаться от титула султана и провозгласить себя императором! Его отец, должно быть, перевернулся в гробу. — Брексби задумался над тем, съесть ли еще апельсинового желе, и принял отрицательное решение. В последнее время сюртуки стали ему слегка тесноваты. Спустя несколько секунд он возвратился к своим рассуждениям: — Мы должны переманить Селима на свою сторону. Иначе этот безмозглый болван поплетется в хвосте у Наполеона и объявит войну Англии. В этом нет сомнений. Но чем можно взять этого Селима?
Он торжествующе посмотрел на леди Брексби, однако та за тридцать лет брака твердо усвоила, что все вопросы супруга риторические, и потому просто взглянула на него, пытаясь в это время более точно вспомнить розы миссис Барнетт. Кажется, внутренняя сторона лепестков у них имеет малиновый оттенок. Так это или не так?
— Мы мобилизуем для этого сливки нашей аристократии. Селима очарует наш умный герцог, почти что принц крови. Вот как мы поступим.
Леди Брексби послушно кивнула:
— Я верю, что это будет замечательно, мой дорогой.
Разговор за апельсиновым желе оказался весьма плодотворным. Лорд Брексби сочинил несколько изящных посланий, которые развез по Лондону королевский курьер, а леди Брексби написала длинное письмо сестре — та по-прежнему жила в небольшой деревушке Хогглсдон, где они выросли, — с просьбой сходить к миссис Барнетт и узнать название сорта роз.
Лорду Брексби, однако, повезло гораздо больше, чем леди Брексби. К большому сожалению, оказалось, что миссис Барнетт умерла, а ее дочь названия этого сорта не знает. Тем временем королевский курьер возвратился в министерство внутренних дел с хорошей вестью — пять аристократов имели возможность встретиться с лордом Брексби в любое удобное для него время.
В день бала у Дьюлэндов первым в министерство прибыл Александр Фоукс, граф Шеффилд и Даунз. Когда лорду Брексби доложили о появлении одного из двух сыновей-близнецов старика Фоукса, он быстро поднялся и радушно протянул обе руки. Александр Фоукс был великолепным представителем именно той части молодой аристократии, на которую мечтал опираться министр иностранных дел. Своим талантом вести дипломатические переговоры он не уступал самому Брексби. Примерно год назад он посылал Фоукса в Италию с довольно деликатной миссией, и тот справился с ней более чем успешно.
— Добрый день, милорд, — произнес лорд Брексби. — Как поживают ваша очаровательная супруга и дочери?
— Благодарю, они пребывают в добром здравии, — ответил Алекс, садясь. — Чем обязан, лорд Брексби? — Он устремил на министра иностранных дел проницательные черные глаза.
Брексби добродушно улыбнулся. Он уже достаточно долго пожил на этом свете, чтобы его мог смутить сидящий напротив импульсивный молодой человек. Министр откинулся на спинку кресла и скрестил руки.
— Мне бы хотелось подождать, когда явятся все приглашенные, — заметил он. — Но тороплюсь сказать, что вам, милорд, никаких поручений от английского правительства предлагать не буду. Ни в коем случае. Тех, у кого дети, мы стараемся не беспокоить.
Алекс насмешливо вскинул бровь:
— К военной службе это, разумеется, не относится. Я имею в виду принудительное зачисление мужчин в армию, практикуемое правительством во время войны.
— О, — мягко отозвался Брексби, — да будет вам известно, милорд, наших аристократов мы никогда на службу не призываем. Подчеркну, на любую службу. Вместо этого мы полагаемся на добрую волю в их сердцах и желание помочь своей стране.
Алекс с трудом сдержал себя, чтобы не усмехнуться. Брексби хитрый старый макиавеллист, которому разумнее не противоречить.
— Тем не менее ваше присутствие здесь вовсе не представляется излишним, — продолжил Брексби. — Я намереваюсь предложить кое-что вашему брату.
— Возможно, это его заинтересует, — проговорил Алекс, прекрасно зная, что Патрик, узнав, что есть шанс отправиться в путешествие, подпрыгнет от радости. Примерно год назад он возвратился в Англию из долгой поездки и, по мнению Алекса, сейчас чуть ли не с ума сходит от скуки. Не говоря уже о том, что в последнее время, с тех пор как Софи Йорк отказалась выйти за него замуж, он стал крайне раздражительным.
— Я так и думал, я так и думал, — пробормотал Брексби.
— Куда вы собираетесь его послать?
— Я надеюсь получить его согласие проехаться осенью в Оттоманскую империю. Мы слышали, что Селим Третий имеет намерение провозгласить себя императором, в духе месье Наполеона, и нам хотелось бы организовать на этой так называемой коронации английское присутствие. Думаю, вам не нужно говорить о нежелательности посылать туда кого-либо из герцогов королевской крови. — Чуть приподняв бровь, лорд Брексби выразил свое мнение об излишне доверчивых, если не сказать глупых, и большую часть времени нетрезвых сыновьях короля Георга. — Мне представляется, что ваш брат мог бы явиться великолепным послом Англии.
Алекс кивнул. Патрик наверняка привезет оттуда много ценных товаров, постарается набить корабельные трюмы до отказа. Так что поездка оправдается.
— Теперь о том, почему я пригласил вас присутствовать на этой беседе, — сказал Брексби. — Речь идет о дворянском титуле вашего брата.
— Дворянском титуле? — Алекс недоумевающе посмотрел на министра.
— Вот именно. Ведь вашему брату надлежит представить Англию во всем великолепии. Разумеется, личное состояние позволит ему одеться подобающим образом, а английское правительство, конечно же, подготовит для свежеиспеченного императора дорогой подарок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97