— А я скучал без тебя. — Его теплое дыхание вызывало у нее во всем теле слабую дрожь. — И все время надеялся, что ты появишься, о моя многоязычная жена.
Софи внимательно посмотрела на Патрика, но его темные глаза не выражали никакого недовольства.
— Тебе не понравилось, что я говорю по-валлийски?
— Господи, почему же это мне должно не понравиться? «Неужели это действительно так?» — подумала Софи.
— Я был поражен, — продолжал Патрик, — это правда. Но дело тут не в твоем знании валлийского — этот сюрприз достоин восторга, — а в том, что ты рассказала о своем детстве. Как ужасно расти в такой обстановке, с такими родителями!
Софи очень не хотелось опять касаться этой темы.
— А в какой обстановке рос ты? Твои родители ссорились?
— Понятия не имею, — ответил Патрик, ложась на постель рядом с ней. — Отца я вообще видел только по торжественным случаям. Думаю, они довольно сносно ладили друг с другом.
— А какой была твоя мама?
Патрик подался вперед и начал водить пальцем по ее скулам.
— Она была похожа на тебя. Миниатюрная и изящная. Я помню, что наша няня всегда ворчала, когда мама заходила в детскую. Потому что мы с Алексом залезали ей на колени и мяли платье. Она всегда одевалась очень элегантно, но на это внимания никогда не обращала. Помню, она носила кринолин. И еще от нее пахло лесными колокольчиками.
— А сколько вам было лет, когда она умерла?
Рука Патрика, которая гладила ее лицо, упала на постель.
— По семь. Она умерла во время родов. Родился мальчик, но он не прожил и нескольких часов.
Софи подняла руку Патрика и прижалась к ней щекой, немного изогнувшись, чтобы чуть-чуть к нему прижаться.
— Боже мой, Патрик! Какое несчастье.
— Боль уже притупилась, ведь это было давно.
Патрик слабо улыбнулся. Приятно, когда жена вот так нежно прижимается к твоей груди. К этому так легко привыкнуть, как бы потом отвыкать не пришлось.
— Ладно, жена, расскажи лучше, какие у тебя еще приготовлены сюрпризы? Может быть, ты говоришь на норвежском или шведском?
— Конечно, нет, — отозвалась Софи после секундной паузы. — Больше никаких сюрпризов, Патрик.
Он повернулся на спину, уложил ее к себе на грудь и мечтательно произнес:
— Иметь образованную жену — это замечательно. Например, завтра мы войдем в бухту и простоим там около недели. Ты сможешь общаться с хозяином гостиницы на его родном языке, заказывать еду и все остальное.
— Наверное, тебе ужасно не хватало матери, когда ее не стало. — Она почувствовала, что вот-вот расплачется.
— Конечно, — подал голос Патрик. — Я был маменькин сынок, это уж точно. Алекс, как наследник, часто общался с отцом, а мне доставалась мама в полное распоряжение — вроде как в утешение. Но я твердо знаю, Алекс с большим удовольствием поменялся бы со мной местами. Мы это оба знали.
По щеке Софи скатилась слезинка и растворилась в кремовой белизне его рубашки. Ее пронзила острая жалость к маленькому Патрику, потерявшему мать, тоскующему по ней. Это было невозможно перенести.
— Ты плакал? — произнесла она подозрительно высоким голосом, но Патрик этого не заметил.
Его охватили воспоминания.
— Плакал ли я? Конечно. Я только и делал, что плакал и плакал. К несчастью, накануне я провинился перед ней. Соврал, и она меня за это заслуженно отругала. Но никто не мог даже предположить, что роды будут для нее такими опасными, потому что со мной и Алексом проблем у мамы не было. Вечером я, как всегда, ждал ее. Она приходила поцеловать меня перед сном, так у нас было заведено. Кроме того, мне нужно было убедиться, что она больше не сердится. Но мама не пришла.
Теперь уже слезы у Софи потекли ручьем.
— О, Патрик! — Ее голос пресекся, но он по-прежнему пребывал в прошлом.
— Тогда я встал и в ночной рубашке прокрался по коридору к ее спальне. Ведь она всегда приходила…
— И что же, Патрик?
Его рука конвульсивно притянула Софи поближе.
— В ее спальню я не вошел, потому что услышал стоны. Даже не стоны, а крики. Я знал, что это кричит она, и побежал обратно в постель. Спрятал голову в подушку. Утром мне показалось, что это был сон. Но… она умерла.
— О, Патрик, как это ужасно! — Софи зарыдала.
Он приподнялся на локте.
— Не надо, Софи! Не плачь, моя хорошая. Все это давно прошло.
Софи расплакалась еще сильнее, зарывшись лицом в его рубашку. Патрик покрывал поцелуями ее лоб, единственное, что было доступно. Наконец она затихла, позволив ему вытереть свое лицо.
— Извини, у меня сегодня вообще какое-то меланхолическое настроение. — Затем, вспомнив основную причину своей меланхолии, Софи слегка покраснела.
— Ты загрустила, потому что весь день пробыла в каюте?
— Нет, — сказала Софи. Ее голос слегка подрагивал, потому что в это время он осыпал поцелуями ее шею. — Просто плаксивое настроение.
«Может быть, у нее начались месячные? — подумал Патрик. — Хорошо, что она реагирует слезами, а не бросается вещами, как Арабелла».
— У тебя с этим все нормально? — спросил он. Софи смущенно подняла глаза:
— С чем с этим?
Бронзовая шея Патрика слегка порозовела. Он сделал неопределенный жест рукой.
— Ну… по женской части.
Поняв наконец, что он имеет в виду, она окончательно покраснела.
— В общем, более или менее…
— Если нарушилась регулярность, то это не страшно. Я слышал, с девушками в первый месяц замужества это бывает. Обычно потом все приходит в норму.
— Откуда ты все это знаешь?
Патрик пожал плечами.
— Софи, мы должны говорить друг с другом открыто. Учти, регулярность — это ключ к предотвращению зачатия.
— Не понимаю.
— Дело в том, — пояснил Патрик, — что в определенный период месяца пара может заниматься любовью, не опасаясь зачатия. Кроме того, в остальную часть месяца тоже можно кое-что предпринять. — Он нахмурился. — До сих пор я в этом отношении вел себя совершенно безответственно. Но теперь, Софи, пришла пора серьезно задуматься. Как только у тебя начнутся очередные месячные, дай мне знать, чтобы можно было разработать соответствующий план.
— У меня еще никогда никто не требовал такого рода информации. — Эту фразу Софи произнесла немного резче, чем следовало бы.
— Потому что прежде ты никогда не была замужем, — заметил Патрик и принялся легонько покусывать ее подбородок. — Я хочу, чтобы ты поняла, что это серьезно. До сих пор нам просто везло. — Он помолчал пару секунд. — Как ты думаешь, когда это у тебя начнется?
— Понятия не имею.
— Ладно, — произнес Патрик примирительным тоном, — давай сегодня поужинаем в постели. Я буду тебя кормить.
— Ты будешь меня кормить?
Патрик расплылся в улыбке.
— Тебе понравится, я обещаю.
И ей на самом деле очень понравилось. Она тоже кормила его. Особенно увлекательным ей показалось, как Патрик ест лимонный мусс, распределенный по различным частям ее тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97