— Пожалуйста, моя дорогая, задавайте вопросы относительно диеты. Должен вам сказать, доктор Рид становится в Лондоне довольно знаменитым благодаря оригинальности своих предписаний и, разумеется, их действенности.
— А… — начала Софи и замолкла, беспокойно соображая, что бы такое придумать. Мешал Патрик, вернее, его рука, которая перебирала сзади ее волосы. — А какой сорт яблок вы предпочитаете, сэр?
— Очень хороший вопрос, моя дорогая! Я предпочитаю золотой ранет. Мой слуга печет яблоки на чистом кирпиче, омытом родниковой водой.
— Дядя Ричард, надеюсь, вы нас извините, — вмешался Патрик. — Мы вынуждены откланяться. Пора на корабль.
— Куда? — Ричард удивленно вскинул брови. — На корабль? Только не говори мне, что ты берешь с собой в открытое море это бедное дитя.
— Дядя Ричард, в открытое море мы не пойдем. Только немножко поплаваем вдоль берега. И все.
— Надеюсь, недалеко от земли. Тогда еще ничего. Потому что любая леди в море чувствует себя неважно. Так уж устроены женщины. — Он сочувственно посмотрел на Софи. — Попробуйте яблоки, моя дорогая, они помогут. Патрик, сегодня же до отплытия пошли за золотым ранетом. Утром первым делом ей надо поесть печеных яблок. Так ты понял, не забудь кого-нибудь послать за ними.
Патрик встретил смеющиеся глаза брата.
— Пошлю, дядя Ричард, — ответил он серьезно, — обязательно пошлю. Ведь печеные яблоки — это единственное, что может успокоить желудок Софи.
Епископ о чем-то сосредоточенно размышлял.
— Но, Патрик, на борту может не оказаться подходящих кирпичей. Тебе следует сегодня же послать кого-нибудь и за кирпичами. Но вы правы. Вам лучше отправляться, поскольку еще предстоит столько приготовлений.
Нервозное состояние не помешало Софи улыбнуться.
— Я должна еще попрощаться с мамой. Патрик взял ее руку.
— Вон она, у двери. Ждет.
Софи обнялась с Шарлоттой и отпрянула. Та что-то прошептала ей на ухо.
— Шарлотта, я не расслышала.
Подруга наклонилась ближе и прошептала снова. Софи кивнула, сильно при этом покраснев.
— Что же ты ей сказала? — спросил Алекс, глядя вслед новобрачным.
Шарлотта повернулась и лукаво посмотрела на мужа.
— О, — понизил голос Алекс, — можешь не продолжать. Я все понял.
В этот момент зазвучал менуэт, и они растворились в медленном, грациозном танце.
На выходе из танцевального зала новобрачных ждали родители Софи.
Она сделала перед ними глубокий реверанс.
Глотая слезы, Элоиза заключила дочь в объятия.
— Ma fille, — произнесла она, переходя на французский, — soi heureuse, ma cherie! Je te souhaite tout le mieux pour ta vie mariee…
— Я буду счастлива, мама, — пробормотала Софи. Отец обнял ее, а затем быстро пожал руку Патрику.
— Прошу вас, берегите мою Софи. — Взгляд Джорджа был немного напряженным, а во всем остальном он выглядел так, как будто Софи отправляется на пикник в Гайд-парк.
Она поцеловала отца в лоб.
— Не беспокойтесь, папа. У меня все будет прекрасно.
Когда новобрачные направились к двери, у Элоизы перехватило дыхание. Она громко схлипнула. Джордж обнял жену. Прилюдно, наверное, впервые в жизни.
— Элоиза, ты же слышала, у нее все будет прекрасно, — хрипло произнес он. — Для беспокойства нет никаких оснований. Фоукс надежный человек. Он хороший.
Элоиза сбросила его руку со своей талии и быстро зашагала в холл. Догнав ее в коридоре, Джордж пошел рядом. По ее лицу струились слезы. Сердце Джорджа сжалось, он никогда не видел Жену плачущей.
— Что с тобой, любовь моя? — Он взял ее руку. Элоиза снова начала всхлипывать:
— Ты не поймешь… Она — это все, что у меня было в жизни! На мгновение Джордж замер, а затем притянул к себе.
— Но, Элоиза, у тебя еще есть я. Она продолжала всхлипывать.
— У тебя есть я, Элоиза, — повторил он. — И всегда был.
Только сейчас поняв смысл его слов, она подняла наполненные слезами глаза, раскрыла губы, — видимо, собиралась что-то ответить, — но к ним тут же приникли губы Джорджа.
Казалось, поцелуй длился целую вечность.
— Пожалуйста, Элоиза, — хрипло прошептал наконец Джордж, с трудом оторвавшись от ее губ. — Давай попытаемся начать все сначала.
Глава 14
Софи проснулась в радостном изумлении. Сон был крепкий, можно сказать, бездонный, но вдруг к ней что-то нежно прикоснулось. Что именно, она пока понять не могла. Постель плавно покачивалась. Софи лежала, уткнувшись носом в пахнущие лимоном простыни. В каюте явственно ощущался острый запах насыщенного солью морского воздуха.
Она повернулась и открыла глаза. Высоко над ней был виден резной орнамент арочного балдахина кровати Патрика. И кровать, и каюта роскошные. На корабле Софи была впервые в жизни и просто не могла вообразить, что каюты могут быть такими. Кровать эту Патрик купил в Индии. Она представляла собой массивное сооружение, похожее на большой ящик с фигурным балдахином, подпираемым колоннами, покрытыми изящной резьбой. В основном это были цветы. Причем оттенок преобладал малиновый. Несколько минут она сонно любовалась причудливым рисунком, пока не спохватилась: так ведь это брачная постель!
Естественно, брачная постель предполагает наличие жены и мужа. Относительно жены все ясно, а муж, хм… — вот он. Рядом с собой Софи увидела мужскую руку.
Резьба, цветы и все прочее были немедленно забыты. Софи едва сдержалась, чтобы не захихикать. Патрик лежал, повернувшись на бок, спиной к ней. Она могла видеть только шелковистую копну черных кудрей, слегка прореженных серебром. Он был совершенно голый. Софи осознала, что и она тоже. Ее щеки порозовели.
Воспоминания о событиях прошедшей ночи, доселе скрытые в укромных уголках подсознания, хлынули на новобрачную и моментально затопили. Она окунулась в них с головой. Эти воспоминания принесли с собой странное бодрящее тепло, которое тут же угнездилось внизу живота и под коленями.
У Патрика одеяло сползло до талии. Софи прикусила губу, отчетливо вспомнив себя, вцепившуюся в его плечи, изгибающуюся под ним, умоляющую, задыхающуюся, всхлипывающую.
Она осторожно села, чуть поддернув одеяло, чтобы оно прикрыло талию. У Патрика очень красивые плечи. При утреннем свете его кожа имела смугловато-золотистый оттенок, который еще ярче подчеркивал рельефность мускулов.
Он что-то тихо пробормотал во сне и перевернулся. При этом одеяло спустилось ниже бедра. Софи охнула и рефлекторно натянула свое, прикрыв им груди. Патрик спал, его дыхание оставалось глубоким и ровным. Сердцебиение Софи наконец успокоилось.
Она с восхищением разглядывала мужа. Что ни говори, он красивый. Темные ресницы, изящно изогнутые брови, мужественные черты лица, великолепная грудь.
Софи вспомнила ночные ласки и чуть не застонала. Неужели Патрик станет тут же искать другую женщину? Вряд ли. Во всяком случае, не в медовый месяц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97