Он пишет, что Том быстро обосновался в Техасе.
— Хм!
— Ему нравится жизнь на ранчо. Нравится работа. Нравятся люди. И более того, он тоже нравится там всем.
Прескотт подумал, что будет благоразумнее с его стороны не упоминать другие новости, которыми Пайн поделился с ним в письме. Он не стал говорить, что как только Том прибыл на ранчо, работники взяли его с собой в карриганский салун в Вако, где он встретил карриганских девушек. И что они не только сделали из него мужчину в полном смысле этого слова, но и дали ему почувствовать, что такое настоящая ковбойская жизнь.
Если бабушка Тома была хоть чем-то похожа на его тетушку Эмми, ей очень не понравилось бы, узнай она, что ее внук испробовал и до конца насладился одним из самых восхитительных плотских грехов. Собственно говоря, они понравились ему настолько, что Пайну теперь было трудно удержать парня на ранчо.
— Лишь бы он был счастлив, — сказала миссис Свит.
— О, он наверняка счастлив.
— Ну… тогда хорошо.
— Так вы ничего не хотите передать ему?
— Мне нечего ему сказать, мил… мистер Прескотт. Совсем нечего. Он выбрал свою дорогу.
— Да, мэм, похоже, что это так.
— Тогда все кончено, — она повернулась, чтобы идти назад в замок, но, сделав несколько шагов, остановилась и обернулась к Пре-скотту. Суровое выражение ее лица теперь сменилось грустью. — Но, если это вас не затруднит…
— Это меня совершенно не затруднит, миссис Свит.
— Тогда вы скажите ему писать свой бабушке почаще. Одно письмо за два месяца — это слишком мало. Нам хотелось бы получать от него весточки почаще.
— Я обязательно передам ему это, мэм. Вы можете на меня положиться.
— Спасибо вам, мистер Прескотт, — по привычке она присела в реверансе. — Я пойду потороплю детей.
— Да мы особенно и не спешим. У меня еще осталось одно дело, которое я должен сделать перед отъездом.
Люсинда сделала над собой усилие и поднялась на кровати, вытерев руками свои влажные от слез щеки. Она не должна позволять, и она себе не позволит, чтобы отъезд Прескотта так воздействовал на нее. У нее все еще была впереди жизнь, пусть не такая яркая и захватывающая, какой она была с…
— Нет! Я не должна думать об этом, — сказала она себе. — Не должна думать и о Прескотте. Больше не надо.
Он был частью ее прошлого. Или, по крайней мере, очень скоро станет ею. И как только он уедет, она займется своей собственной жизнью. Да, она все начнет сначала, с самого начала. Но не здесь, в Рейвенс Лэйере. И не в Сент Кеверне!
Может быть, если в сердце кузена Эдварда найдется хоть капля сострадания к ней, он одолжит ей небольшую сумму денег. Ровно столько, чтобы ей хватило на то, чтобы добраться до Пензаса, или Бата, или, может быть, даже Лондона. Хотя что она будет делать, когда доберется туда… Нет, и об этом она сейчас не будет загадывать. Она была здоровой, сильной, работящей. Без всякого сомнения, ей не составит большого труда найти себе работу. Она очень любила детей, но сильно сомневалась, что семья высокого происхождения наймет ее в качестве няни или гувернантки. Чтобы получить подобного рода работу, ей были нужны рекомендации.
Магазин! Да, это будет просто замечательно, устроиться на работу в магазине. Она могла шить и вязать, и она совсем не боялась замарать свои руки. Более того, ее с самого рождения учили говорить с классическим, а не с корнуолльским акцентом. Может быть, она сможет работать продавщицей, вместо того, чтобы быть просто помощницей портного.
Сидя на краю кровати спиной к двери, Люсинда не услышала ни того, как дверь тихо отворилась, ни чьих-то осторожных шагов по толстому мягкому ковру. Она услышала, однако, как что-то зашуршало позади нее, но когда она обернулась, было уже слишком поздно.
Неожиданно кто-то накинул ей на голову большой плотный мешок и вслед за этим обвязал толстой веревкой вокруг талии, плотно прижав ее руки к бокам. От сильного испуга из горла Люсинды вырвался громкий крик. Но голос тут же оборвался, потому что она почувствовала, как ее подняли с кровати и грубо перекинули через чье-то широкое плечо.
— Вы не можете этого со мной делать! — закричала она.
— Могу.
Мгновенно узнав этот голос, она прекратила сопротивление.
— Прескотт?
— Нет, дорогая, я похититель.
— Похититель? Прескотт, ты что, с ума сошел?
— Я так не думаю, — он вышел из спальни и направился по холлу к лестнице. — Нет, собственно говоря, я наверняка знаю, что не сошел с ума. Наоборот, скорее даже можно сказать, что ко мне, наконец, вернулось ясное сознание. Возможно, немного поздновато, но если бы я ждал, пока придешь в сознание ты, мы, вероятно, застряли бы здесь до конца нашей жизни, а я не могу ждать так долго.
— Ты сумасшедший!
— Возможно. Ты делаешь странные вещи с мужчинами. То, что ты сводишь меня с ума, — только одна из них.
— Отпусти меня сейчас же.
— Не могу. Доброе утро, мисс Миранда.
— Мил… э-э, мистер Прескотт.
Услышав торопливый ответ, произнесенный женским голосом, Люсинда поняла, что кто-то из слуг встретил их и стал свидетелем безрассудного недостойного поведения Прескотта и ее позора и унижения. То, что толстая материя мешка скрывала ее лицо, было, как решила Люсинда, теперь очень кстати, потому что никто не мог видеть, каким густым румянцем зарделись ее щеки. Она точно не знала по какой это произошло причине — или от стыда, или от возмутительного поведения Прескотта, или просто от того, что кровь прилила у нее к голове. Вероятнее всего, это было сочетание всех трех причин.
Но сейчас у нее не было времени думать об этом. Ей срочно требовалась чья-то помощь.
— Миранда!
Молодая служанка уже развернулась уходить, но звук знакомого голоса остановил ее.
— Мисс Люсинда? Что вы делаете в этом мешке?
— Мистер Прескотт…
— Я похищаю ее, — Прескотт усмехнулся Миранде через плечо, и она одарила его в ответ, как всегда, заигрывающей улыбкой. — Только никому не говорите.
— Нет, вы должны сказать, — закричала Люсинда. — Бегите и приведите сюда его светлость.
— Его светлость, мисс?
— Да, нового графа.
— Но он…
— Пожалуйста, Миранда. Найдите и приведите его ко мне побыстрее, пока этому сумасшедшему не удалось разрушить всю свою жизнь и то, что осталось от моей репутации.
— Но мисс, его светлости здесь нет, — сказала Миранда. Ее голос: начал постепенно утихать, потому что Прескотт все дальше и дальше уходил от нее по холлу.
— Его здесь нет? А где он?
— Он уехал из замка рано утром, чтобы привезти ее светлость из Труро. Она приезжает сегодня полуденным поездом.
— Черт побери!
Прескотт слегка подбросил тело Люсинды на своем плече. Она что-то недовольно проворчала и начала с негодованием извиваться, пытаясь высвободиться.
— Следи за своим языком, дорогая. Мы подходим к леди, которые могут обидеться на подобные выражения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
— Хм!
— Ему нравится жизнь на ранчо. Нравится работа. Нравятся люди. И более того, он тоже нравится там всем.
Прескотт подумал, что будет благоразумнее с его стороны не упоминать другие новости, которыми Пайн поделился с ним в письме. Он не стал говорить, что как только Том прибыл на ранчо, работники взяли его с собой в карриганский салун в Вако, где он встретил карриганских девушек. И что они не только сделали из него мужчину в полном смысле этого слова, но и дали ему почувствовать, что такое настоящая ковбойская жизнь.
Если бабушка Тома была хоть чем-то похожа на его тетушку Эмми, ей очень не понравилось бы, узнай она, что ее внук испробовал и до конца насладился одним из самых восхитительных плотских грехов. Собственно говоря, они понравились ему настолько, что Пайну теперь было трудно удержать парня на ранчо.
— Лишь бы он был счастлив, — сказала миссис Свит.
— О, он наверняка счастлив.
— Ну… тогда хорошо.
— Так вы ничего не хотите передать ему?
— Мне нечего ему сказать, мил… мистер Прескотт. Совсем нечего. Он выбрал свою дорогу.
— Да, мэм, похоже, что это так.
— Тогда все кончено, — она повернулась, чтобы идти назад в замок, но, сделав несколько шагов, остановилась и обернулась к Пре-скотту. Суровое выражение ее лица теперь сменилось грустью. — Но, если это вас не затруднит…
— Это меня совершенно не затруднит, миссис Свит.
— Тогда вы скажите ему писать свой бабушке почаще. Одно письмо за два месяца — это слишком мало. Нам хотелось бы получать от него весточки почаще.
— Я обязательно передам ему это, мэм. Вы можете на меня положиться.
— Спасибо вам, мистер Прескотт, — по привычке она присела в реверансе. — Я пойду потороплю детей.
— Да мы особенно и не спешим. У меня еще осталось одно дело, которое я должен сделать перед отъездом.
Люсинда сделала над собой усилие и поднялась на кровати, вытерев руками свои влажные от слез щеки. Она не должна позволять, и она себе не позволит, чтобы отъезд Прескотта так воздействовал на нее. У нее все еще была впереди жизнь, пусть не такая яркая и захватывающая, какой она была с…
— Нет! Я не должна думать об этом, — сказала она себе. — Не должна думать и о Прескотте. Больше не надо.
Он был частью ее прошлого. Или, по крайней мере, очень скоро станет ею. И как только он уедет, она займется своей собственной жизнью. Да, она все начнет сначала, с самого начала. Но не здесь, в Рейвенс Лэйере. И не в Сент Кеверне!
Может быть, если в сердце кузена Эдварда найдется хоть капля сострадания к ней, он одолжит ей небольшую сумму денег. Ровно столько, чтобы ей хватило на то, чтобы добраться до Пензаса, или Бата, или, может быть, даже Лондона. Хотя что она будет делать, когда доберется туда… Нет, и об этом она сейчас не будет загадывать. Она была здоровой, сильной, работящей. Без всякого сомнения, ей не составит большого труда найти себе работу. Она очень любила детей, но сильно сомневалась, что семья высокого происхождения наймет ее в качестве няни или гувернантки. Чтобы получить подобного рода работу, ей были нужны рекомендации.
Магазин! Да, это будет просто замечательно, устроиться на работу в магазине. Она могла шить и вязать, и она совсем не боялась замарать свои руки. Более того, ее с самого рождения учили говорить с классическим, а не с корнуолльским акцентом. Может быть, она сможет работать продавщицей, вместо того, чтобы быть просто помощницей портного.
Сидя на краю кровати спиной к двери, Люсинда не услышала ни того, как дверь тихо отворилась, ни чьих-то осторожных шагов по толстому мягкому ковру. Она услышала, однако, как что-то зашуршало позади нее, но когда она обернулась, было уже слишком поздно.
Неожиданно кто-то накинул ей на голову большой плотный мешок и вслед за этим обвязал толстой веревкой вокруг талии, плотно прижав ее руки к бокам. От сильного испуга из горла Люсинды вырвался громкий крик. Но голос тут же оборвался, потому что она почувствовала, как ее подняли с кровати и грубо перекинули через чье-то широкое плечо.
— Вы не можете этого со мной делать! — закричала она.
— Могу.
Мгновенно узнав этот голос, она прекратила сопротивление.
— Прескотт?
— Нет, дорогая, я похититель.
— Похититель? Прескотт, ты что, с ума сошел?
— Я так не думаю, — он вышел из спальни и направился по холлу к лестнице. — Нет, собственно говоря, я наверняка знаю, что не сошел с ума. Наоборот, скорее даже можно сказать, что ко мне, наконец, вернулось ясное сознание. Возможно, немного поздновато, но если бы я ждал, пока придешь в сознание ты, мы, вероятно, застряли бы здесь до конца нашей жизни, а я не могу ждать так долго.
— Ты сумасшедший!
— Возможно. Ты делаешь странные вещи с мужчинами. То, что ты сводишь меня с ума, — только одна из них.
— Отпусти меня сейчас же.
— Не могу. Доброе утро, мисс Миранда.
— Мил… э-э, мистер Прескотт.
Услышав торопливый ответ, произнесенный женским голосом, Люсинда поняла, что кто-то из слуг встретил их и стал свидетелем безрассудного недостойного поведения Прескотта и ее позора и унижения. То, что толстая материя мешка скрывала ее лицо, было, как решила Люсинда, теперь очень кстати, потому что никто не мог видеть, каким густым румянцем зарделись ее щеки. Она точно не знала по какой это произошло причине — или от стыда, или от возмутительного поведения Прескотта, или просто от того, что кровь прилила у нее к голове. Вероятнее всего, это было сочетание всех трех причин.
Но сейчас у нее не было времени думать об этом. Ей срочно требовалась чья-то помощь.
— Миранда!
Молодая служанка уже развернулась уходить, но звук знакомого голоса остановил ее.
— Мисс Люсинда? Что вы делаете в этом мешке?
— Мистер Прескотт…
— Я похищаю ее, — Прескотт усмехнулся Миранде через плечо, и она одарила его в ответ, как всегда, заигрывающей улыбкой. — Только никому не говорите.
— Нет, вы должны сказать, — закричала Люсинда. — Бегите и приведите сюда его светлость.
— Его светлость, мисс?
— Да, нового графа.
— Но он…
— Пожалуйста, Миранда. Найдите и приведите его ко мне побыстрее, пока этому сумасшедшему не удалось разрушить всю свою жизнь и то, что осталось от моей репутации.
— Но мисс, его светлости здесь нет, — сказала Миранда. Ее голос: начал постепенно утихать, потому что Прескотт все дальше и дальше уходил от нее по холлу.
— Его здесь нет? А где он?
— Он уехал из замка рано утром, чтобы привезти ее светлость из Труро. Она приезжает сегодня полуденным поездом.
— Черт побери!
Прескотт слегка подбросил тело Люсинды на своем плече. Она что-то недовольно проворчала и начала с негодованием извиваться, пытаясь высвободиться.
— Следи за своим языком, дорогая. Мы подходим к леди, которые могут обидеться на подобные выражения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81