– И его друзей, – послышалось сразу несколько голосов.
– Так как я имею честь быть верным слугой мессира коннетабля, – объявил Молеон, – я приступаю к выполнению задачи, которую мессир Дюгеклен возложил на меня, предвидя то, что и случилось. В моем распоряжении королевские фанфары, знамя с гербом Франции, и я отправляюсь в поездку по Бретани, чтобы провозглашать сбор выкупа. Все, кто жаждет увидеть мессира коннетабля свободным и здоровым, встанут как один и внесут деньги.
– Я это сделала бы сама, – сказала Тифания Рагенэль, – но будет лучше, если это сделаете вы, получив сперва разрешение у его милости герцога Бретонского.
– Я уже получил разрешение, мадам.
– Тогда, милостивые государи, – сказала Тифания Рагенэль, окидывая уверенным взглядом увеличивающуюся толпу, – как вы слышали, все, кто хочет проявить к этому шевалье интерес, который они проявляют к имени Дюгеклена, должны считать гонца от Бертрана своим другом.
– И первым буду я, – послышался голос всадника, только что подъехавшего. – Робер, граф де Лаваль, я даю сорок тысяч экю на выкуп моего друга Бертрана. Деньги я привез, их несут мои пажи.
– Пусть дворяне Бретани в меру своих возможностей последуют вашему примеру, великодушный друг, и коннетабль сегодня вечером будет на свободе, – сказала Тифания Рагенэль, умиленная подобной щедростью.
– Поедемте со мной, господин рыцарь, – обратился граф де Лаваль к Молеону. – Я предлагаю вам гостеприимство в моем доме… Сегодня же вы начнете сбор денег, и – даю вам слово! – их будет немало. Пусть госпожа Тифания побудет наедине со своим горем.
Молеон почтительно поцеловал руку благородной даме и, сопровождаемый благословениями народа, – люди сбежались сюда, узнав о его приезде, – последовал за графом.
Мюзарон был вне себя от радости. Он едва не задохнулся в объятиях бретонцев, которые хватали его за ноги и целовали его стремена, словно он был сеньором-знаменосцем.
Гостеприимство графа де Лаваля обещало слишком скупому и бдительному оруженосцу несколько славных дней, и к тому же Мюзарону – надо это признать – очень хотелось бы увидеть хотя бы отблески огромной кучи золота.
От общины к общине сборы быстро увеличивали массу денег. Скромная хижина отдавала дневной заработок; замок вносил сто ливров – стоимость пары быков; не менее великодушный и не менее патриотически настроенный горожанин отрывал от себя фамильное блюдо или кружева с жениных юбок. За неделю Аженор собрал в Ренне сто шестьдесят тысяч ливров и, вычерпав все деньги в округе, решил начать разработку другой золотой жилы.
Кроме того, как гласит легенда, достоверно известно, что женщины Бретани ради свободы Дюгеклена стали прясть усерднее, чем они это делали раньше, стремясь прокормить своих детей и одеть своих мужей.
XXX. Курьер
Уже неделю Молеон жил неподалеку от Ренна, у графа де Лаваля, и однажды вечером, когда он возвращался домой, везя мешок с деньгами, что были надлежащим образом зарегистрированы писцом герцога и представителем госпожи Тифании Рагенэль, славный рыцарь, ехавший из города в замок глубоким, окаймленном живыми изгородями оврагом, заметил двух мужчин, которые выглядели странно и доверия не внушали.
– Что за люди? – спросил Аженор Мюзарона-оруженосца.
– Сдается мне, это кастильцы! – воскликнул Мюзарон, бросая косые взгляды на всадника и его пажа, которые сидели на андалусских низкорослых конях и, надев шлемы и прижимая к груди щиты, повернулись спиной к изгороди, чтобы видеть французов и обратиться к ним, когда те будут проезжать мимо.
– В самом деле, доспехи испанские, а длинные тонкие и плоские мечи выдают кастильцев.
– Вам это ничего не напоминает, мессир? – спросил Мюзарон.
– Конечно, напоминает… Но, по-моему, всадник хочет с нами поговорить.
– Или отнять у вас мешок с деньгами, сеньор. К счастью, при мне арбалет.
– Оставь в покое свой арбалет. Ты же видишь, они не взялись за оружие.
– Сеньор! – крикнул чужеземец.
– Вы ко мне обращаетесь? – по-испански ответил Аженор.
– Да.
– Что вам угодно?
– Скажите мне, пожалуйста, как проехать к замку де Лаваля, – попросил всадник, проявляя учтивость, которая повсюду отличает порядочного человека, будь он даже и простым кастильцем.
– Я еду в замок, сеньор, – сказал Аженор, – и могу проводить вас, но я должен предупредить, что хозяина нет дома: сегодня утром он уехал к соседу.
– Значит, в замке никого нет? – с видимым разочарованием спросил чужеземец. – Ну что ж! – пробормотал он. – Придется опять искать!
– Но, сеньор, я же не сказал, что в замке никого нет.
– Вы, наверное, не доверяете нам, – сказал чужеземец, – подняв забрало шлема; оно, как и у Молеона, было опущено: этой благоразумной привычке следовали тогда все путники, которые в те беспокойные и разбойные времена всегда боялись нападения или коварства.
– О, Господи Иисусе! – воскликнул Мюзарон, едва кастилец открыл свое лицо.
– Что с тобой? – удивился Аженор.
Чужеземец смотрел на них, тоже удивленный этим восклицанием.
– Это Жильдаз! – прошептал Мюзарон на ухо хозяину.
– Какой еще Жильдаз? – тем же тоном спросил Молеон.
– Тот человек, кого мы встретили в дороге, он сопровождал донью Марию! Сын той доброй старухи-цыганки, которая приходила договариваться с вами о встрече в часовне.
– Боже мой! – с тревогой прошептал Аженор. – А зачем они явились сюда?
– Нас, наверно, преследуют.
– Смотри в оба!
– О, вы же знаете, что мне не нужно об этом напоминать. Во время их разговора кастилец с опаской наблюдал за собеседниками, потихоньку пятясь назад.
– Ерунда! – воскликнул Аженор, немного подумав и успокоившись. – Ну что может сделать с нами Испания в самом центре Франции?
– Ничего, разве расскажут что-нибудь новенькое, – ответил Мюзарон.
– Вот это меня и пугает. Я больше боюсь событий, чем людей. Ладно! Давай расспросим их.
– Наоборот, помолчим. А если это посланцы Мотриля?
– Но ты же помнишь, что видел этого человека вместе с Марией Падильей.
– А разве вы не видели Мотриля вместе с доном Фадрике?
– Это верно.
– Поэтому будем начеку, – сказал Мюзарон, перекинув на грудь арбалет, который висел у него за спиной.
Кастилец заметил это.
– Чего вы боитесь? – спросил он. – Может быть, мы неучтиво вам представились? Или вам не понравился мой вид?
– Нет, – пробормотал Аженор, – но… зачем вы едете в замок господина де Лаваля?
– Я отвечу вам, сеньор. Мне необходимо встретиться с рыцарем, который гостит у графа.
Мюзарон сквозь глазницы забрала понимающе взглянул на своего господина.
– С рыцарем? И как его зовут?
– О сеньор, не требуйте от меня нескромности в обмен на услугу, которую вы мне оказываете. Я лучше подожду, пока по этой дороге проедет другой, менее любопытный путник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164