Его имя – Барри Жеро. На самом деле он ока­зался вполне способным. Ты не знаешь его, по­тому что только что вернулся из Брайтона.
Заметив, наконец, кровь на руке, Элизабет нахмурилась и взглянула на драгоценность, затем вытерла кровь на руке и оправленном в золото рубине.
Расхаживая взад и вперед, Орион ворчал и скрипел зубами.
– Я вижу, эта новость потрясла тебя! – сказала Элизабет.
– Да, госпожа, это так. – Он рывком рас­пахнул тяжелую дверь, ведущую в северное крыло, и скрылся за ней.
Когда дверь с шумом захлопнулась, Элиза­бет тяжело опустилась на стул возле пяльцев с вышиванием. О нет… Она ведь обещала Отем… Но все-таки сделала это. Орион сразу же отпра­вит несколько рыцарей на поиски. Возможно, так будет даже лучше, потому что баронесса чувствовала, что Отем подстерегает опасность.
Волосы потоком огня струились за спиной, серый туман окутывал лес, Отем мчалась по длинному тоннелю между деревьями. Нижние ветки оставляли царапины на коже. Время от времени она останавливалась и быстро огляды­валась. Они подходили все ближе и ближе, двигаясь по непроторенной тропе. Отем сделала глубокий вдох и стрелой понеслась по зеленому тоннелю. Земля гудела под ногами, последние силы были отданы бегу. Отем наугад повернула направо и наткнулась на цепь лошадей, отрезав­ших путь к спасению. Всадники – их было четверо – окружали ее. Отем чувствовала горя­чее дыхание, пена с морд лошадей падала ей на плечи; она пронзительно вскрикнула, и этот крик придал новую энергию ее измученному телу. Впереди какая-то женщина на белом коне пересекала тропинку. Винтер… Гоуст! Стук копыт напоминал раскаты грома, а в конце тоннеля сверкал розово-лиловый драгоценный камень – семейная реликвия. И сестра Вин­тер – маргаритки вплетены в светлые волосы – держит камень в руках. Но нет, вот уже какой-то мужчина захватил драгоценность… и быстро перебросил кому-то еще – красивому молодому человеку в странных одеждах.
– Девушка, смотри, – услышала она низ­кий голос.
Отем подняла голову, пристально вглядыва­ясь в темный силуэт на фоне лунного света. На мужчине был зеленый плащ, черная рубашка, коричневый кожаный жилет. Ниже пояса она не смотрела. Не хотела, потому… потому что там он, казалось, был совершенно не одет. Про­звучал тихий призыв ночной птицы. Отем на­блюдала, как мужчина медленно исчезал из виду.
Она поняла, что видит сон.
Отем проснулась и обвела взглядом палатку в поисках кого-то.
– Барри, я видела сон о… Где ты?
Низко согнувшись, вошел деревенский дура­чок. Девушка взглянула на волосы, прилипшие к голове, и сальные пряди, нависающие на гла­за. Он был неуклюж, и Отем с улыбкой встрети­ла его появление. Она уже привыкла ко всем его недостаткам, плохим манерам и даже грязи, которой он был постоянно покрыт. Грязь, гово­рила себе Отем, это всего лишь грязь.
– Я здесь, принцесса, – пробормотал Бар­ри. – Ты видела еще один сон, я слышал, как ты разговаривала во сне, – широкая ухмылка прорезала белые морщинки на его грязном ли­це. – А я ходил за дровами, – он говорил не­внятно, казалось, что во рту у него комок овечь­ей шерсти.
Сновидение Отем уже потускнело.
– Надо сварить суп. Спасибо за дрова, Бар­ри. А где моя лошадь?
– А, с Гоуст все прекрасно. Она и вьючные ослы возле ручья. Я стреножил их.
– Ты должен запомнить одну вещь, – Отем заметила, что Барри с недовольной глуповатой гримасой глянул на нее. – Я не принцесса. Ты не должен называть меня так.
Барри мигнул, не сводя с девушки обожаю­щего взгляда.
– Но ты говоришь совсем как она. И вид у тебя такой… который… ну… почти королевский.
Отем покачала головой и рассмеялась:
– А ты, когда начинаешь вести подобные речи, не похож на деревенского идиота!
Барри опустил голову и неловко переступил с ноги на ногу. Отем тут же стало стыдно.
– О, Барри, прости меня, я совсем не то хотела сказать. Правда!
– Нет, именно это, принц… госпожа Отем. Я знаю, все считают меня глупым увальнем и толстокожим болваном, и тупицей, и…
Отем хихикнула:
– Это означает одно и то же, Барри.
Но увидев, что он еще ниже опустил голову, девушка вскочила с места, желая прикоснуться к его плечу. Барри резко отстранился, крепко сжав губы.
– Барри… ты действительно волнуешься по поводу своей внешности и отсутствия… – Отем опустила слово «ума». – А я порою так небреж­на. Ты совершенно особенный!
– Неужели? – Барри взглянул на нее серы­ми глазами, потом кустистые брови опять сош­лись над крупным длинным носом. – Особен-ныйдля тебя? – голос его стал высоким и гну­савым. – Да, госпожа Отем?
– Ну… да, – Отем задумалась.
Она встретилась с Барри несколько недель назад в деревне Херст. Жители говорили, что он просил милостыню на улицах, и пекарь взял его к себе. Барри помогал печь пироги, но очень скоро пекарь вышвырнул его из-за туповатости и нерасторопности – Барри ухитрился вывер­нуть короб пирогов с клубникой и ревенем пря­мо на землю. Отем со своей горничной делала покупки в деревне, когда на глаза ей попался мужчина, сидевший с грязноватым куском пи­рога в руке. Отем спросила, что с ним случи­лось, и ей поведали всю историю. Единственное, чего не мог сообщить Барри, это где его дом.
– У меня нет сейчас дома, – сказал он, вы­тирая нос оборванным рукавом.
– Но ты ведь жил где-то раньше? – Отем всплеснула руками.
– К северу от Лондона. Работал в одном поместье в Ноттингемшире, но меня выгнали за мою неловкость. Совсем как сегодня.
– У тебя нет семьи? Значит, тебе совершен­но некуда идти?
– Да, некуда.
В его серых глазах промелькнула тень одино­чества, хотя Отем не могла с уверенностью ска­зать, были ли эти глаза серыми или тускло-зелеными. Она рассказала Барри о Сатерлендском замке: там нашли приют многие сироты, и она сама была одной из них.
– Хочешь, пойдем с нами в замок? Мы наш­ли бы тебе какое-нибудь занятие. Моя госпояса баронесса Сатерлендская – я зову ее Элизабет, потому что она настаивает на таком обраще­нии – очень добра и подыщет тебе работу.
– Я слышал, что Сатерленд – место, где находят приют обездоленные.
– Да. А есть у тебя фамилия, Барри?
– Ага. Барри Жеро, – он почесал за ухом.– Полагаю, во мне есть немного французской крови.
Отем задумалась на мгновение, потом заме­тила:
– Во мне тоже есть кровь французов. Я – Отем Мюа. Моя мать была англичанкой, но сей­час она уже мертва, как и мой отец. Сестры… – она тяжело вздохнула, не в состоянии продол­жать и полагая, что это не так уж важно.
Барри лишь кивнул и ухмыльнулся, затем под­нялся, вытер руки о штаны и направился вместе с Отем в Сатерленд по дороге, поднимавшейся среди зеленых холмов прямо к сияющей голу­бизне неба. Это произошло несколько недель назад.
А сейчас они находились на опушке леса, где Барри поставил небольшую палатку, позаимст­вованную в кладовых Сатерленда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83