— Тебе не стоило приезжать, — услышала она свой голос. — Зряшная трата времени.
Хит склонил голову набок и ответил лучшей гангстерской улыбкой.
— Эй, все должно происходить, как в «Джерри Магуайре», помнишь? «Ты завоевал меня с первого взгляда».
— Тощие женщины так безвольны.
Его липовое обаяние испарилось, как гелий в воздушном шарике. Он пожал плечами и шагнул ближе.
— Мое настоящее имя Харли. Харли Д. Кампьоне. Угадай, что означает «Д».
Он подомнет ее под себя, если она не вывернется.
— Дурак безмозглый?
— Дэвидсон. Харли Дэвидсон Кампьоне. Как тебе нравится? Мой папаша любил хорошую шутку при условии, если шутили не над ним.
Она не позволит ему играть на ее сочувствии.
— Убирайся, Харли. Все нужное уже сказано. Хит сунул руку в карман ветровки.
— Я влюблялся во всех его подружек. Он был настоящий красавец и умел вовремя включить обаяние на полную мощность, так что их у него был целый табун. Каждый раз, когда он приводил домой новенькую, я позволял себе верить, что именно она-то и останется навсегда, а он наконец остепенится и начнет вести себя, как полагается отцу. Была там одна женщина… Кэрол. Умела из ничего делать лапшу. Раскатывала тесто бутылкой из-под содовой и позволяла мне резать его на тонкие полоски. Ничего вкуснее в жизни не ел. Другая — ее звали Эрин — возила меня, куда ни попрошу. Подделала его имя на разрешении, чтобы я мог играть в футбол. Когда она ушла, я потерял водителя, так что приходилось каждый день идти четыре мили до стадиона, если никто не подбирал меня на шоссе. Однако все к лучшему, и кончилось тем, что я стал более выносливым, чем остальные. Правда, не самым сильным и не самым быстрым, но я никогда не сдавался.
— Иногда не мешает вовремя сдаться. Это тоже становится истинным испытанием воли.
Но он словно не услышал.
— Джойс научила меня курить и еще кое-каким, не слишком приличным штукам, но у нее были некоторые проблемы, так что я стараюсь не держать на нее зла.
— Для этого, пожалуй, слишком поздно.
— Беда в том…
Он смотрел не на нее, а на причал, внимательно изучая доски под ногами.
— Рано или поздно все эти женщины, которых я любил, уходили. Не знаю, был бы я тем, кем стал, если хотя бы одна из них задержалась.
Он надменно вскинул голову. В глазах блеснуло прежнее высокомерие.
— Я чуть не с пеленок усвоил, что никто и никогда мне ни чего не поднесет на блюдечке. Это лишило меня сентиментальности. Ожесточило.
Но не так сильно, как ее.
Она собралась с силами и встала.
— Ты заслуживал более счастливого детства, но я не могу изменить того, что случилось. Прошлое превратило тебя в того, кто ты есть сейчас. Исправить это я не в состоянии. Как и излечить тебя.
— Мне это больше ни к чему. Все уже произошло. Я люблю тебя, Аннабел.
Она и не знала, что боль может быть такой невыносимой. Он всего лишь говорит то, что она хочет услышать. Поэтому Аннабел не поверила ему. Ни на секунду. Он тщательно все рассчитал. И выбрал слова с единственной целью — заключить сделку.
— Не любишь, — вздохнула она. — Просто во что бы то ни стало должен добиться цели.
— Не правда!
— Победа для тебя главное. Ты живешь только радостью победы.
— Но не когда речь идет о тебе.
— Не нужно! Это жестоко! Ты себя знаешь. — Ее глаза наполнились слезами. — Но и я себя знаю. Я женщина, которая не желает мириться со вторым местом в жизни своего мужа. Хочу быть первой, — тихо ответила она. — А ты не можешь мне этого дать.
Он отшатнулся, словно она влепила ему пощечину. Несмотря на обиду, Аннабел не хотела ранить его, но хотя бы один из них должен сказать правду.
— Прости, — прошептала она. — Но я не стану всю свою жизнь ждать твоих подачек. На этот раз упорство ничего тебе не даст.
Он не пытался остановить ее. Она уходила с причала не оглядываясь, и, когда ступила на песок, стянула свитер на груди и поспешила к лесу. Не оборачиваться.
Но, ступив на тропинку, не выдержала.
Причал был пуст. Ни души. И все тихо. Только связка шаров медленно поднималась в унылое октябрьское небо.
На сборы ушло совсем немного времени. Когда Аннабел застегивала сумку, на руку упала слеза. Как же она устала от слез…
Аннабел подхватила сумку и на негнущихся ногах пошла к двери. Спускаясь с крыльца, она напомнила себе, что больше никогда не унизится. Не забудет о том, кем стала для всех.
Аннабел неожиданно застыла на месте.
Особенно для человека, запершего ее машину спортивной серебристой «ауди».
Ничего себе постарался.
Гигантский дуб мешал двинуться вперед, а «ауди» не давала выехать задом. Временные иллинойские номера не оставляли сомнений в том, чья это работа. Новой встречи с ним она не вынесет.
Поэтому Аннабел потащила сумку обратно в коттедж, но не успела поставить на пол, как услышала скрип шин по гравию.
Аннабел подскочила к окну, но это оказался не Хит. Темно-синий спортивный автомобиль едва не подпер «ауди». За деревьями не было видно, какой новый гость решил посетить лагерь.
Нет, это уж слишком.
Она опустилась на диван и закрыла лицо руками. Зачем ему понадобилось все усложнять?
Легкие шаги прозвучали на крыльце. Женские шаги.
В дверь постучали. Едва волоча ноги, она пересекла комнату, открыла дверь и вскрикнула. К чести Аннабел, это не походило на вопль из ужастика. Скорее на негромкий стон.
— Знаю, — сказал знакомый голос. — Видала я и лучшие дни. Аннабел невольно отступила.
— Вы голубая!
— Косметическая процедура. Шелушение уже началось. Могу я войти?
Аннабел отодвинулась. Даже если не брать во внимание голубое лицо, потрескавшееся, как сумочка из фальшивого крокодила, Порция была в явно не лучшей форме. Темные волосы примяты, и хоть и чистые, но не уложены. Спереди на белом свитере кофейное пятно. Она поправилась, и джинсы были ей малы не меньше чем на размер. Порция осмотрела коттедж.
— Вы виделись с Хитом?
— Что вы здесь делаете?
Порция подошла к кухне и сунула голову в дверь.
— Хочу организовать свое последнее знакомство. Вы выбрали Делани Лайтфилд. Я выбрала вас. Добро пожаловать в «Крепкие браки». Прежде всего попробуем найти косметику. Приличное платье тоже не помешало бы.
— Вы спятили.
Порция ответила на удивление жизнерадостной улыбкой.
— Да, но не настолько, как раньше. Вообще жизнь стала интересной. Стоит только перепугать весь ресторан, — знаете, «Бургер Кинг», рядом с Бентон-Харбор, — как уже можно больше никогда не волноваться за свою внешность. Можно сказать, свободна, как птица.
— Вы появились в «Бургер Кинг» в таком виде?
— Туалетная остановка. Да и Боди подначил.
— Боди?
Порция снова улыбнулась. На общем голубом фоне ее прекрасные зубы казались желтоватыми.
— Мы любовники. Больше чем любовники. Влюблены. Понимаю, все это безумие, но я никогда не была так счастлива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100