– Да, мать поссорилась с лордом Карнартеном. Ради нее он отказался иметь законных наследников, а она даже не хотела сохранять ему верность. Лорд Карнартен имел какое-то отношение к адмиралтейству и подолгу отсутствовал, иногда целый год. Мать хотела, чтобы он вышел в отставку, но он отказался. И вот однажды, когда он в очередной раз ушел в море, она решила развлечься с сэром Филиппом Престон-Лоуренсом, молодым актером. Он тогда играл Гамлета в «Друри-Лейн». Вот так я и заполучил братца, а Карнартен настоящий шок по возвращении домой.
– Пожалуй, мне надо выпить, – заявила Иден.
На лице Джека расплылась широкая ухмылка.
– Ром для леди-пирата?
Но Иден еще не все узнала.
– А Джасинда?
– Ты не поверишь, но она тоже дочь герцога.
Иден внимала Джеку как зачарованная.
– Они… они помирились? Джек кивнул:
– Здоровье Хоксклиффа ухудшилось. Врачи советовали ему пожить в деревне, в родовом поместье Хоксклифф-Холле. Джорджиана, как верная жена, отправилась следом, чтобы ухаживать за ним. Наконец-то у них возник истинный семейный союз, но тут герцог умер. Джасинда оказалась его прощальным подарком. Таким образом, только у Роберта и Джасинды истинная кровь Хоксклиффов, однако после всех эскапад моей матушки можно себе представить, какого поведения ждет от нее свет.
– Значит, вот каковы причины отказа леди Моры?
– Да. Ее родители с восторгом приняли бы Роберта, но боксерское отродье им было ни к чему.
Но у Иден еще остались вопросы.
– Должно быть, вы с леди Морой были знакомы с детства, раз она выросла в соседнем имении?
Джек кивнул:
– Да, Роберт дружил с ее старшим братом Иеном. Они были почти как братья. Да они и сейчас друзья, к тому же политические союзники. В какой-то момент они решили породниться, выдав Джасинду за Иена, но, видно, не судьба.
– Понимаю, – пробормотала Иден, вспомнив, как ворковала леди Джасинда о своем «драгоценном Билли». Потом набралась храбрости и спросила: – Ты любил ее?
– Думал, что любил, – с бесцветной усмешкой произнес Джек. – Оглядываясь назад, я думаю, что просто был благодарен, что кто-то меня заметил.
– А она любила тебя? – продолжала расспросы Иден.
– Конечно, нет. Тогда я считал, что любила. Теперь полагаю, она просто упражнялась в кокетстве перед выездом в свет. К тому же ей нравилось внимание. Когда родители приказали ей порвать со мной, я был уверен, что у них ничего не выйдет – истинная любовь и все такое. Я стал планировать побег.
– Побег?! – в ужасе воскликнула Иден.
– Не забывай, что мне было семнадцать лет, и я был настоящим идиотом. – Джек вынул сигару, но не закурил. – В Англии нас бы не поженили – возраст не позволял, но до Шотландии было всего несколько миль. – Джек пожал плечами. – Я все подготовил и явился за ней, но она отказалась. Разумеется, сейчас я ее не виню, а тогда хотел убить нас обоих. Тем более что понял ее истинное отношение ко мне.
– Бедный Джек, – с состраданием прошептала Иден.
Джек фыркнул:
– Я клялся, что буду защищать ее всю жизнь, что изо всех сил буду стараться обеспечить ее, но Мора не хотела ничего слышать. Она стремилась получить титул, состояние и положение в обществе и очень скоро этого добилась – уже через два месяца она вышла замуж за маркиза вдвое ее старше.
– Знаю.
– Для меня это было последней каплей – я отряхнул пыль Англии со своих сапог.
Иден помолчала, обдумывая услышанное, потом заметила:
– Будет неловко, если мы встретим леди Мору в Лондоне.
– Только не мне.
– Ты думаешь, она жалеет о своем выборе?
– Сомневаюсь. Она сейчас леди Эйвонуорт, маркиза, однако детей у нее нет. Мне это кажется странным. Зато она светская львица. Правда, я богаче ее маркиза. И надо сказать, испытываю от этого некоторое удовлетворение. Тогда я поклялся, что докажу ей, всем докажу. – Джек опустил глаза, пытаясь сдержать прорвавшийся в голосе гнев. – Все считали, что я никогда ничего не добьюсь.
– Ты говорил, что тебя всегда считали паршивой овцой в стаде. В чем это проявлялось?
– Джасинда тогда еще не родилась, и, кроме Роберта, мы все были… незаконнорожденными. – Голос Джека дрогнул. – Но не догадывались об этом, пока не пошли в школу и не узнали от товарищей. – Джек прочистил горло. – Пока мы еще жили дома, я пытался заставить герцога относиться к нам как положено. На свой счет у меня не было надежд, но я всегда возмущался тем, как он обращается с младшими. Деймиен очень старался ему угодить, любой отец гордился бы таким сыном. Люсьен, правда, был другим. Алеку было всего три года, и он ни на шаг не отходил от матери и всегда был ее любимцем. С тех пор он вообще стал любимцем женщин. В общем, однажды чаша моего терпения переполнилась, и произошло в некотором роде открытое сражение.
– Да неужели?
Джек фыркнул:
– Я думал, что защищаю братьев, но Деймиен закричал, чтобы я не устраивал сцен, что будет еще хуже. То есть опять я оказался виноват. – Сердце Иден разрывалось от жалости. Джек продолжал: – Однако результат все же был. По сравнению со мной, решившимся на открытый бунт, остальные выглядели ангелами. К тому же Хоксклифф наконец заметил, что у него в доме полно мальчишек, которые считают его своим отцом. Надо было иметь каменное сердце, чтобы не заметить, что Деймиен, к примеру, прирожденный герой, и нужно совсем немного поощрения, чтобы направить его в нужную сторону.
– Мне кажется, ты восхищаешься братом.
– Черт возьми, Иден, он герой войны! Вся страна им восхищается. Перед смертью Карнартен убедил своих друзей в палате лордов присвоить Деймиену титул, ведь на самом деле Деймиен его первенец, а собственный титул Карнартена исчезнет. И Деймиена сделали графом Уинтерли официально – в знак признания его военных заслуг.
– А как же Люсьен?
– Карнартен оставил ему огромное имение. Настоящий отец неплохо помог близнецам. – Джек помолчал и с сарказмом добавил: – А мне достался спортивный трофей.
– Я его видела. А ты когда-нибудь встречался со своим отцом?
– Да, когда Мора разбила мое бедное сердце, я помчался в Ирландию и нашел его. Думал, он меня примет. – Джек устало вздохнул. – Получилось иначе. Сэм О'Ши уже оставил ринг. В родной Ирландии он женился на девице, известной своим норовом и острым языком. Килларнийский крушитель завел кучу детей и стал настоящим подкаблучником. Когда я появился у него на пороге, он даже в дом меня не пустил. Мы с ним отправились на прогулку, и он объяснил, что я должен уехать, что жена не знает о его интрижке со знаменитой английской герцогиней и что его законные дети могут расстроиться, если узнают о моем существовании.
– О Господи, Джек!
– Он пригласил меня поужинать при условии, что я буду молчать о том, кто я такой. После этого ужина, где мне пришлось много врать, чтобы объяснить свой визит, я отправился в таверну и напился там, как свинья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80