Они, конечно, запомнили и короля, который был победителем в турнирных поединках, искусным танцором, артистом, а затем оказался беспомощной жертвой обожающей его алчной толпы. А вот самого младенца принца, в честь которого состоялись торжества, они скоро забыли. Он оказался слабеньким и, несмотря на уход огромного числа нянек в Ричмондском дворце, через восемь дней после окончания празднеств умер.
Екатерина, которая не видела младенца уже несколько недель, была безутешна. Ее дитя умерло, и с ним умерли возродившиеся было надежды на материнство. Убитый горем Генрих плакал, богохульствовал и орал на слуг. Его грандиозные планы, которые он уже построил для мальчика и для себя самого, сорвались. Он пытался утешить жену, а затем взмахивал рукой и уходил прочь, чтобы вскочить на коня.
ГЛАВА 2
Как часто юноша, устав
От детства радостных забав,
Искать на поле брани славы
Спешит в водоворот кровавый!
Через два года после смерти «новогоднего мальчика» Генрих VIII надумал воевать с французами, для чего собрал большую армию и пересек Ла-Манш. Уже давно миновал траур по трагедии, Генриху шел двадцать первый год, страной по-прежнему правили его советники, но и он сам начинал все заметнее проявлять волю. Взять хотя бы этот поход на Францию. Английская армия на памяти его современников еще ни разу не вторгалась на континент. Вся политика отца Генриха основывалась на дипломатических переговорах; больше всего на свете он страшился начать войну. Советники убеждали молодого короля не втягивать Англию в военную авантюру, но в их доводах он находил мало логики. Сердцу Генриха были ближе другие соображения.
Дело в том, что в начале XVI века главным и основным занятием рыцаря считалась война. С молоком матери Генрих впитал в себя, что» великий король — это прежде всего рыцарь, а уже потом государственный деятель. Тому примером могли служить почти все знаменитые предшественники Генриха — от Эдуарда I, воевавшего в Уэльсе, до Эдуарда III и его сыновей, принимавших участие в Столетней войне. Феодальное общество, породившее военную аристократию, распалось несколько поколений назад, но личные качества рыцарства: отвага и мужество в бою, неукротимая воля к победе, великодушие и благородство — одинаково по отношению как к союзникам, так и к врагам, — верность принципам кодекса чести — все это по-прежнему высоко ценилось, хотя военной пользы от рыцарства в его чистом виде становилось все меньше и меньше. И сейчас тоже, как и во времена Ричарда Львиное Сердце и Саладина, было достаточно героев-рыцарей, демонстрирующих необыкновенную личную доблесть, которые служили прекрасным примером для подражания. И главным среди них был знаменитый шевалье де Баярд, чьи подвиги в итальянских войнах были хорошо известны при дворе Генриха. Говорили, что однажды, обороняя мост, он один сражался против двух сотен испанских солдат, а в другой раз великодушно отказался от награды в двадцать пять сотен дукатов, предложенных благодарным вельможей, жену и дочь которого Баярд спас от бесчестья. Генриха вдохновляло стремление снискать себе похожую славу, и вот весной 1513 года он замыслил войну.
В июне были собраны и погружены на суда тысячи луков со стрелами, а также сотни бочонков с мукой и пивом. Из оружейных мастерских Северной Италии прибыли сделанные по заказу воинские доспехи. Были сшиты сотни шатров, причем на больших были начертаны имена: «Белый олень», «Борзая», «Перо», «Золотая чаша», «Гора», «Золотая олени ха», «Мир», «Цветок лилии». Малым, средним и тяжелым пушкам всем также были присвоены названия — «Корона», «Подвязка», «Роза», «Амазонка», «Восходящее солнце». Серпентины (полуфунтовые пушки) носили геральдические наименования: «Сирена», «Грифон», «Оливенит» и «Антилопа». Самые большие орудия, процесс заряжения которых девяностокилограммовыми железными ядрами длился так долго, что они могли выстрелить не больше тридцати раз в день, назывались «Двенадцать апостолов».
Было найдено подходящее название и для военной кампании Генриха — она была объявлена крестовым походом. Гнев папы Юлия II на французского короля был столь велик, что в конце концов он издал специальное послание, предписывающее отобрать королевство у Людовика и передать его Генриху. Разумеется, выполнить это можно было лишь в том случае, если Генрих сумеет завоевать Францию. В конце июля войска Генриха, за три недели до того занявшие плацдарм в районе принадлежавшего Англии города Кале, начали выдвижение на юго-восток. При отвратительных погодных условиях (то проливной дождь, то удушающая жара) они двинулись на Теруанн. Пушки и ядра везли в крытых повозках, движение которых определяло скорость передвижения всего войска. Следом под знаменем Троицы шел обоз с королевской охраной, за ним — герцог Бакинцем с четырьмя сотнями солдат, а дальше — три церковные роты под командованием епископов Дарэмского, Винчестерского и Вулси, который ведал при короле раздачей милостыни. Под стягом самого Генриха шли шесть сотен отборных гвардейцев, за которыми следовали священники и певчие из его капеллы (достаточно крупное подразделение численностью в 115 человек), потом королевские секретари, кухонная челядь, постельничьи и королевский лютнист. Позади всех шагало многочисленное войско под командованием лорд-гофмейстера и графа Нортумберленда.
Кроме неприятного случая, произошедшего с престарелым сварливым епископом Винчестерским, которого в пути лягнул мул, к стенам Теруанна армия прибыла без происшествий. Город был осажден, а вскоре появился и отряд бургундцев под командованием императора Максимилиана, который предложил Генриху помощь, если, конечно, тот заплатит солдатам. С прибытием габсбургского союзника армия Генриха приобрела характер объединенных международных сил, игнорировать которые Франция уже не могла себе позволить. Это выглядело совсем не так, как год назад, когда английские войска предприняли неудачный поход в Испанию, подорвав тем самым престиж державы.
Операция тогда задумывалась следующим образом: английские войска под командованием маркиза Дорсета направлялись на кораблях в Испанию, где, соединившись с силами Фердинанда Испанского, должны были предпринять поход на север, во Францию, чтобы возвратить потерянные Англией земли в районе города Гюйенн. Однако с самого начала это предприятие было безнадежным из-за бездарно составленного плана и пресловутой капризности Фердинанда. Не было палаток, не было пива да и другой провизии тоже не было. Жаркая погода подорвала силы англичан, а высокие цены на местные товары быстро опустошили карманы. Фердинанд неожиданно заявил, что желает идти не на Гюйенн, а на Наварру, и оставил англичан сражаться одних.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
Екатерина, которая не видела младенца уже несколько недель, была безутешна. Ее дитя умерло, и с ним умерли возродившиеся было надежды на материнство. Убитый горем Генрих плакал, богохульствовал и орал на слуг. Его грандиозные планы, которые он уже построил для мальчика и для себя самого, сорвались. Он пытался утешить жену, а затем взмахивал рукой и уходил прочь, чтобы вскочить на коня.
ГЛАВА 2
Как часто юноша, устав
От детства радостных забав,
Искать на поле брани славы
Спешит в водоворот кровавый!
Через два года после смерти «новогоднего мальчика» Генрих VIII надумал воевать с французами, для чего собрал большую армию и пересек Ла-Манш. Уже давно миновал траур по трагедии, Генриху шел двадцать первый год, страной по-прежнему правили его советники, но и он сам начинал все заметнее проявлять волю. Взять хотя бы этот поход на Францию. Английская армия на памяти его современников еще ни разу не вторгалась на континент. Вся политика отца Генриха основывалась на дипломатических переговорах; больше всего на свете он страшился начать войну. Советники убеждали молодого короля не втягивать Англию в военную авантюру, но в их доводах он находил мало логики. Сердцу Генриха были ближе другие соображения.
Дело в том, что в начале XVI века главным и основным занятием рыцаря считалась война. С молоком матери Генрих впитал в себя, что» великий король — это прежде всего рыцарь, а уже потом государственный деятель. Тому примером могли служить почти все знаменитые предшественники Генриха — от Эдуарда I, воевавшего в Уэльсе, до Эдуарда III и его сыновей, принимавших участие в Столетней войне. Феодальное общество, породившее военную аристократию, распалось несколько поколений назад, но личные качества рыцарства: отвага и мужество в бою, неукротимая воля к победе, великодушие и благородство — одинаково по отношению как к союзникам, так и к врагам, — верность принципам кодекса чести — все это по-прежнему высоко ценилось, хотя военной пользы от рыцарства в его чистом виде становилось все меньше и меньше. И сейчас тоже, как и во времена Ричарда Львиное Сердце и Саладина, было достаточно героев-рыцарей, демонстрирующих необыкновенную личную доблесть, которые служили прекрасным примером для подражания. И главным среди них был знаменитый шевалье де Баярд, чьи подвиги в итальянских войнах были хорошо известны при дворе Генриха. Говорили, что однажды, обороняя мост, он один сражался против двух сотен испанских солдат, а в другой раз великодушно отказался от награды в двадцать пять сотен дукатов, предложенных благодарным вельможей, жену и дочь которого Баярд спас от бесчестья. Генриха вдохновляло стремление снискать себе похожую славу, и вот весной 1513 года он замыслил войну.
В июне были собраны и погружены на суда тысячи луков со стрелами, а также сотни бочонков с мукой и пивом. Из оружейных мастерских Северной Италии прибыли сделанные по заказу воинские доспехи. Были сшиты сотни шатров, причем на больших были начертаны имена: «Белый олень», «Борзая», «Перо», «Золотая чаша», «Гора», «Золотая олени ха», «Мир», «Цветок лилии». Малым, средним и тяжелым пушкам всем также были присвоены названия — «Корона», «Подвязка», «Роза», «Амазонка», «Восходящее солнце». Серпентины (полуфунтовые пушки) носили геральдические наименования: «Сирена», «Грифон», «Оливенит» и «Антилопа». Самые большие орудия, процесс заряжения которых девяностокилограммовыми железными ядрами длился так долго, что они могли выстрелить не больше тридцати раз в день, назывались «Двенадцать апостолов».
Было найдено подходящее название и для военной кампании Генриха — она была объявлена крестовым походом. Гнев папы Юлия II на французского короля был столь велик, что в конце концов он издал специальное послание, предписывающее отобрать королевство у Людовика и передать его Генриху. Разумеется, выполнить это можно было лишь в том случае, если Генрих сумеет завоевать Францию. В конце июля войска Генриха, за три недели до того занявшие плацдарм в районе принадлежавшего Англии города Кале, начали выдвижение на юго-восток. При отвратительных погодных условиях (то проливной дождь, то удушающая жара) они двинулись на Теруанн. Пушки и ядра везли в крытых повозках, движение которых определяло скорость передвижения всего войска. Следом под знаменем Троицы шел обоз с королевской охраной, за ним — герцог Бакинцем с четырьмя сотнями солдат, а дальше — три церковные роты под командованием епископов Дарэмского, Винчестерского и Вулси, который ведал при короле раздачей милостыни. Под стягом самого Генриха шли шесть сотен отборных гвардейцев, за которыми следовали священники и певчие из его капеллы (достаточно крупное подразделение численностью в 115 человек), потом королевские секретари, кухонная челядь, постельничьи и королевский лютнист. Позади всех шагало многочисленное войско под командованием лорд-гофмейстера и графа Нортумберленда.
Кроме неприятного случая, произошедшего с престарелым сварливым епископом Винчестерским, которого в пути лягнул мул, к стенам Теруанна армия прибыла без происшествий. Город был осажден, а вскоре появился и отряд бургундцев под командованием императора Максимилиана, который предложил Генриху помощь, если, конечно, тот заплатит солдатам. С прибытием габсбургского союзника армия Генриха приобрела характер объединенных международных сил, игнорировать которые Франция уже не могла себе позволить. Это выглядело совсем не так, как год назад, когда английские войска предприняли неудачный поход в Испанию, подорвав тем самым престиж державы.
Операция тогда задумывалась следующим образом: английские войска под командованием маркиза Дорсета направлялись на кораблях в Испанию, где, соединившись с силами Фердинанда Испанского, должны были предпринять поход на север, во Францию, чтобы возвратить потерянные Англией земли в районе города Гюйенн. Однако с самого начала это предприятие было безнадежным из-за бездарно составленного плана и пресловутой капризности Фердинанда. Не было палаток, не было пива да и другой провизии тоже не было. Жаркая погода подорвала силы англичан, а высокие цены на местные товары быстро опустошили карманы. Фердинанд неожиданно заявил, что желает идти не на Гюйенн, а на Наварру, и оставил англичан сражаться одних.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194