Для большей убедительности Испания принялась истреблять голландский торговый флот. Голландцы обладали сдержанным характером, им была противна подобная экспансивность, они любили родную землю и проклинали испанский флаг. Они начали упорно сопротивляться.
Он, Ришелье, был против дуэлей ветрогонов, но не против войн стран, притесняемых врагами Франции. Одобряя меры, предпринятые голландцами, он привлек их в качестве посредников и при содействии Нидерландов стал убеждать Данию двинуться на Германию с северо-запада и Швецию — с северо-востока. Но Густав-Адольф, шведский король, пошел не тем ходом: раньше чем обыграть империю Габсбургов, он хотел обыграть Польшу и ловким маневром присоединить к своим владениям Балтийское побережье.
Игра продолжалась, кардинал дважды передвигал фигуры. Фердинанд кричал все громче. «Кто хочет мира, тот не солдат!» И ландскнехты, предвкушая грабеж Версаля, готовы были ринуться на Францию. Угроза росла, государство требовало решительных мер.
Цицерон позавидовал бы красноречию, которое было пущено в ход Ришелье. Густав-Адольф, король Швеции, был солдатом, последовательным в своих битвах: раньше Прибалтика, потом Ливония и Пруссия. На иронию Ришелье в Париже он отвечал оглушительным хохотом в Скандинавии.
Бушевали ветры, подгоняя в Северном море корабли. Им угрожали плавучие льдины. Курьеры везли из Стокгольма ответные депеши. Корабли бросали якорь, курьеры сходили в шлюпки. Потом они мчались по нормандским дюнам, вздымая песок и меняя взмыленных лошадей в придорожных тавернах…
Кардинал Ришелье решил преподать коалиции Габсбургов класс игры. С этой целью он заказал фарфоровому заводу в Венсене шахматы в стиле эпохи. Они помогали ему продумывать политические и военные ходы. На своих плечах он постоянно ощущал тяжесть столетия.
Такое бремя придавило бы плечи любого кардинала. Любого, — но не Ришелье. Изучая контрходы императора Габсбурга, воинственного потомка Германика, бряцающего мечом тевтонов, угрожающего народам и странам, он снова увидел на карте мира Турцию. Аббаты и моряки, его неустанные агенты, донесли ему, что султан Мурад IV увяз по горло в долголетней войне с шахом Аббасом. Соперничество двух магометанских держав не было сейчас угодно кардиналу.
Коалиции Габсбургов он противопоставлял свою коалицию. Франция, Англия, Голландия, Дания — одно полукольцо, на Западе; Швеция, Московия, Турция, Венгрия — другое полукольцо, на Востоке. В Московию им отправлен посол Дезэ де Курменен, он изложит царю Михаилу и патриарху Филарету принципы, которые воодушевляют короля Людовика и кардинала Ришелье: «Французы верны королю так же, как русские — царю. Чины и обычаи французской короны подобны и сходны с великим Русским государством. И как на Западе все короли и государи взирают на французского короля, как на солнце, так же, как на солнце, взирают короли и государи на русского царя на Востоке. Царь всея Руси — сберегатель греческой церкви и восточных стран; король — держатель церкви римской и западных стран. И хотя французское государство удалено от московского и разделяют их многие страны разных вер и языков, король Франции с царем России хочет укрепить сердечную дружбу, чтобы возвысились обе короны, и совместно действовать по договору».
Это был «мастерский ход». Кардинал не сомневался в его успехе. России выгодно было все то, что действовало против короля польского, Сигизмунда III. Швеция, почувствовав на левом фланге новую силу, завяжет новую кампанию против Фердинанда, который вынужден будет помогать и Польше против России. Новые сражения на Востоке оттянут силы Габсбургов с Запада. Франция использует благоприятный момент, и королевские знамена с белой лилией перейдут за Рейн.
Теперь он стал думать о Турции, важном звене восточного полукольца. Не слишком ли связана Турция иранскими делами? И не пора ли повернуть ее фанатизм против империи Габсбургов?
Но как?
В камине плясали саламандры, напоминая неистовствующих альмей. Кабинет был пропитан вербеной, любимыми духами мадам де Нонанкур. Они напоминали о призрачности любви и постоянстве дружбы. Приподняв фарфоровую королеву, кардинал перевел ее на королевский фланг.
Он, Ришелье, уже дважды отсылал в Константинополь графу де Сези свои инструкции: отвлекать Турцию от Ирана и любыми средствами вовлекать в войну с Габсбургами. Внешне изменив свою, пагубную для Франции, ориентацию, де Сези, притворяясь непонимающим, уклонялся от прямых действий, направленных на ослабление габсбургской коалиции. Напротив, как доносил Серый аббат, он открыто продолжал поощрять подготовку султаном Мурадом войны против шаха Аббаса. В Константинополь стягивались гарнизоны из бассейна Мраморного моря. Де Сези щедро оплачивал пашей, советников Дивана и начальников янычарских и сипахских полков. Над этим стоило призадуматься.
Граф де Сези дерзко нарушал волю Ришелье — кардинала, перед которым трепетал сам король Людовик XIII. Это было забавно. Не кто иной, как он, кардинал, беспощадно расправился с феодальной знатью. Он, кардинал, обложил народ посильными налогами, но не давал ему ни отдыха, ни срока. С помощью созданного им института интендантов он обезвредил губернаторов и провинциальные штаты, мешавшие политике короля на местах. Он энергично преуменьшил вольности крупного духовенства, ибо, будучи кардиналом, оставался герцогом. А граф де Сези пил черный кофе на берегу Босфора и противился воле Ришелье! Не герцога Ришелье, а кардинала. Это было опасно!
Как нежно проворковала мадам де Нонанкур: «Пале-де-Франс… Средоточие козней дьявола…» Но против дьявола хорошо действуют аббаты. Особенно Серый…
Кардинал Ришелье внезапно вспомнил, что давно не возносил молитвы святой Женевьеве, покровительнице Парижа. Это было непростительно…
Серый аббат ждал кардинала Ришелье в Нотр-Дам-де-Пари.
Над химерами величаво, как морские корабли, проплывали тучи. Они шли на юго-восток, к берегам Босфора…
Кардинал Ришелье узнал все, что хотел узнать. Путь облаков становился путем Серого аббата.
Игра света, смягчая однотонность камня, сообщала храму феерическую роскошь, мистическую таинственность. Эти качества у Нотр-Дам должен был перенять Серый аббат при выполнении своей новой миссии.
Кардинал вернулся поздно. На столе между двумя свечами выхоленный кот старательно вылизывал пушистый хвост. Полезно было бы сейчас завершить с мадам де Нонанкур начатый экскурс. Цвет ее кожи напоминает розу, упавшую в молоко, а запах вербены пьянит, навевая приятные мысли. И, наверно, за кружевами ее воздушного лифа уготовлен для кардинала приятный сюрприз.
Но сам он не собирался выдавать секрет, как из двух полуколец составляется одно кольцо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219
Он, Ришелье, был против дуэлей ветрогонов, но не против войн стран, притесняемых врагами Франции. Одобряя меры, предпринятые голландцами, он привлек их в качестве посредников и при содействии Нидерландов стал убеждать Данию двинуться на Германию с северо-запада и Швецию — с северо-востока. Но Густав-Адольф, шведский король, пошел не тем ходом: раньше чем обыграть империю Габсбургов, он хотел обыграть Польшу и ловким маневром присоединить к своим владениям Балтийское побережье.
Игра продолжалась, кардинал дважды передвигал фигуры. Фердинанд кричал все громче. «Кто хочет мира, тот не солдат!» И ландскнехты, предвкушая грабеж Версаля, готовы были ринуться на Францию. Угроза росла, государство требовало решительных мер.
Цицерон позавидовал бы красноречию, которое было пущено в ход Ришелье. Густав-Адольф, король Швеции, был солдатом, последовательным в своих битвах: раньше Прибалтика, потом Ливония и Пруссия. На иронию Ришелье в Париже он отвечал оглушительным хохотом в Скандинавии.
Бушевали ветры, подгоняя в Северном море корабли. Им угрожали плавучие льдины. Курьеры везли из Стокгольма ответные депеши. Корабли бросали якорь, курьеры сходили в шлюпки. Потом они мчались по нормандским дюнам, вздымая песок и меняя взмыленных лошадей в придорожных тавернах…
Кардинал Ришелье решил преподать коалиции Габсбургов класс игры. С этой целью он заказал фарфоровому заводу в Венсене шахматы в стиле эпохи. Они помогали ему продумывать политические и военные ходы. На своих плечах он постоянно ощущал тяжесть столетия.
Такое бремя придавило бы плечи любого кардинала. Любого, — но не Ришелье. Изучая контрходы императора Габсбурга, воинственного потомка Германика, бряцающего мечом тевтонов, угрожающего народам и странам, он снова увидел на карте мира Турцию. Аббаты и моряки, его неустанные агенты, донесли ему, что султан Мурад IV увяз по горло в долголетней войне с шахом Аббасом. Соперничество двух магометанских держав не было сейчас угодно кардиналу.
Коалиции Габсбургов он противопоставлял свою коалицию. Франция, Англия, Голландия, Дания — одно полукольцо, на Западе; Швеция, Московия, Турция, Венгрия — другое полукольцо, на Востоке. В Московию им отправлен посол Дезэ де Курменен, он изложит царю Михаилу и патриарху Филарету принципы, которые воодушевляют короля Людовика и кардинала Ришелье: «Французы верны королю так же, как русские — царю. Чины и обычаи французской короны подобны и сходны с великим Русским государством. И как на Западе все короли и государи взирают на французского короля, как на солнце, так же, как на солнце, взирают короли и государи на русского царя на Востоке. Царь всея Руси — сберегатель греческой церкви и восточных стран; король — держатель церкви римской и западных стран. И хотя французское государство удалено от московского и разделяют их многие страны разных вер и языков, король Франции с царем России хочет укрепить сердечную дружбу, чтобы возвысились обе короны, и совместно действовать по договору».
Это был «мастерский ход». Кардинал не сомневался в его успехе. России выгодно было все то, что действовало против короля польского, Сигизмунда III. Швеция, почувствовав на левом фланге новую силу, завяжет новую кампанию против Фердинанда, который вынужден будет помогать и Польше против России. Новые сражения на Востоке оттянут силы Габсбургов с Запада. Франция использует благоприятный момент, и королевские знамена с белой лилией перейдут за Рейн.
Теперь он стал думать о Турции, важном звене восточного полукольца. Не слишком ли связана Турция иранскими делами? И не пора ли повернуть ее фанатизм против империи Габсбургов?
Но как?
В камине плясали саламандры, напоминая неистовствующих альмей. Кабинет был пропитан вербеной, любимыми духами мадам де Нонанкур. Они напоминали о призрачности любви и постоянстве дружбы. Приподняв фарфоровую королеву, кардинал перевел ее на королевский фланг.
Он, Ришелье, уже дважды отсылал в Константинополь графу де Сези свои инструкции: отвлекать Турцию от Ирана и любыми средствами вовлекать в войну с Габсбургами. Внешне изменив свою, пагубную для Франции, ориентацию, де Сези, притворяясь непонимающим, уклонялся от прямых действий, направленных на ослабление габсбургской коалиции. Напротив, как доносил Серый аббат, он открыто продолжал поощрять подготовку султаном Мурадом войны против шаха Аббаса. В Константинополь стягивались гарнизоны из бассейна Мраморного моря. Де Сези щедро оплачивал пашей, советников Дивана и начальников янычарских и сипахских полков. Над этим стоило призадуматься.
Граф де Сези дерзко нарушал волю Ришелье — кардинала, перед которым трепетал сам король Людовик XIII. Это было забавно. Не кто иной, как он, кардинал, беспощадно расправился с феодальной знатью. Он, кардинал, обложил народ посильными налогами, но не давал ему ни отдыха, ни срока. С помощью созданного им института интендантов он обезвредил губернаторов и провинциальные штаты, мешавшие политике короля на местах. Он энергично преуменьшил вольности крупного духовенства, ибо, будучи кардиналом, оставался герцогом. А граф де Сези пил черный кофе на берегу Босфора и противился воле Ришелье! Не герцога Ришелье, а кардинала. Это было опасно!
Как нежно проворковала мадам де Нонанкур: «Пале-де-Франс… Средоточие козней дьявола…» Но против дьявола хорошо действуют аббаты. Особенно Серый…
Кардинал Ришелье внезапно вспомнил, что давно не возносил молитвы святой Женевьеве, покровительнице Парижа. Это было непростительно…
Серый аббат ждал кардинала Ришелье в Нотр-Дам-де-Пари.
Над химерами величаво, как морские корабли, проплывали тучи. Они шли на юго-восток, к берегам Босфора…
Кардинал Ришелье узнал все, что хотел узнать. Путь облаков становился путем Серого аббата.
Игра света, смягчая однотонность камня, сообщала храму феерическую роскошь, мистическую таинственность. Эти качества у Нотр-Дам должен был перенять Серый аббат при выполнении своей новой миссии.
Кардинал вернулся поздно. На столе между двумя свечами выхоленный кот старательно вылизывал пушистый хвост. Полезно было бы сейчас завершить с мадам де Нонанкур начатый экскурс. Цвет ее кожи напоминает розу, упавшую в молоко, а запах вербены пьянит, навевая приятные мысли. И, наверно, за кружевами ее воздушного лифа уготовлен для кардинала приятный сюрприз.
Но сам он не собирался выдавать секрет, как из двух полуколец составляется одно кольцо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219