— Она и мне приходится родственницей. Толи — дочь моей двоюродной сестры. Если она ваша родственница, значит, и мы с вами родственники, — сказала женщина. — Я — Бриши из племени Мамутои, глава Ивняковой Стоянки. Добро пожаловать.
— Я — Тонолан из племени Шарамудои, а это мой Брат Джондалар из племени Зеландонии.
— Зе-лан-до-нии? — нараспев повторила Бриши непривычное слово. — Я никогда не слышала о таком племени. Но если вы братья, почему один из вас — Шарамудои, а другой — Зеландонии? — спросила она и тут же добавила: — Он неважно выглядит. Давайте лучше поговорим обо всем в более подходящее время. — Обращаясь к одному из соплеменников, она сказала: — Помогите ему. Вряд ли он сможет идти.
— Я справлюсь, — сказал Джондалар, у которого от боли начала кружиться голова, — если путь не очень далекий.
Но когда мужчина из племени Мамутои подхватил его под руку с одной стороны, а Тонолан с другой, Джондалар понял, как сильно он нуждается в поддержке.
— Джондалар, я уже давно покинул бы эти места, если бы ты не взял с меня обещания подождать до тех пор, пока ты не окрепнешь и не сможешь путешествовать. Настала пора отправиться в путь. По-моему, тебе лучше вернуться домой, но спорить с тобой я не стану.
— Тонолан, почему тебя так тянет на восток? Ты уже добрался до устья реки Великой Матери и до Моря Беран. Почему ты не хочешь возвратиться в родные места?
— Я пойду не на восток, а примерно на север. Бриши сказала, что вскоре все они подадутся в те края охотиться на мамонтов. Я выйду пораньше и попробую добраться до другой Стоянки племени Мамутои. Я не вернусь домой, Джондалар. Я буду странствовать до тех пор, пока Великая Мать не положит этому конец.
— Зачем ты так говоришь? Можно подумать, будто ты хочешь умереть! — сорвался на крик Джондалар и тут же пожалел о вырвавшихся у него словах, побоявшись, как бы его догадка не подтвердилась.
— Ну а если я и вправду хочу этого? — выкрикнул Тонолан. — Ради чего мне жить… если со мной нет Джетамио? — В горле у него застрял комок, и он негромко всхлипнул, когда произнес ее имя.
— А ради чего ты жил до встречи с ней? Ты еще молод, Тонолан. Впереди у тебя долгие годы жизни. Ты сможешь побывать в неизведанных краях, увидеть много нового. Не отчаивайся, возможно, ты встретишь другую женщину, которая понравится тебе не меньше, чем Джетамио, — принялся убеждать его Джондалар.
— Ты ничего не понимаешь. Ты никогда не был влюблен. Таких, как Джетамио, больше нет на свете.
— И поэтому ты готов отправиться следом за ней в мир духов и утащить меня туда же! — Джондалару не хотелось прибегать к подобным доводам, но, если только чувство вины может заставить брата крепче держаться за жизнь, ничего не поделаешь.
— Я вовсе не призываю тебя следовать за мной. Ты можешь вернуться домой и оставить меня в покое!
— Тонолан, все люди горюют, когда им приходится расстаться с теми, кого они любят, но никто не пытается покинуть из-за этого мир, в котором он живет.
— Когда-нибудь то же самое случится и с тобой, Джондалар. Когда-нибудь ты полюбишь женщину так сильно, что не сможешь жить без нее и предпочтешь отправиться за ней в мир духов.
— Ну а окажись я сейчас на твоем месте, разве ты оставил бы меня одного? Если бы я потерял существо, столь дорогое для меня, что захотел бы умереть, разве ты смог бы покинуть меня? Ну же, ответь мне, Брат. Разве ты смог бы отправиться домой, зная, что я умираю от горя?
Тонолан потупился, затем посмотрел в синие встревоженные глаза брата.
— Нет, я не смог бы тебя бросить, если бы знал, что ты умираешь от горя. Но вот что я скажу тебе, Братец, — он попытался улыбнуться, но улыбка на его измученном лице походила скорее на гримасу, — если я буду странствовать до конца дней своих, это не значит, что ты повсюду должен следовать за мной. Ведь тебе очень надоела бродячая жизнь. Рано или поздно тебе надо будет вернуться домой. Скажи, если бы мне хотелось домой, а тебя тянуло бы странствовать, ты не стал бы возражать против того, чтобы я вернулся?
— Нет, не стал бы. Хорошо бы тебе вернуться домой сейчас. И вовсе не потому, что мне этого хочется, желания тут ни при чем. Тебе нужна семья, Тонолан, родная Пещера, люди, которых ты знаешь с детства, которые тебя любят.
— Ты ошибаешься, Джондалар. Кое в чем мы с тобой несхожи. Девятая Пещера Зеландонии была для тебя родным домом и всегда им останется. А для меня домом может стать любое место, которое я выберу. Люди племени Шарамудои ничуть не менее близки мне, чем Зеландонии. Я только что покинул Пещеру, обитателей которой я люблю так же, как членов семьи Зеландонии. При этом я довольно часто думаю о том, не появились ли уже дети у очага Джохаррана и выросла ли Фолара такой красавицей, какой я всегда представлял ее себе. Мне бы очень хотелось рассказать Вилломару о нашем Путешествии и узнать, куда он собирается отправиться в следующий раз. Я до сих пор помню, как я радовался, когда он возвращался из очередного Путешествия. Он всегда приносил с собой подарки для каждого из нас, помнишь? Для меня, для Фолары и для тебя. И непременно что-нибудь красивое для матери. Джондалар, когда будешь возвращаться домой, прихвати для нее что-нибудь красивое.
Стоило Тонолану упомянуть о родных, как в душе Джондалара пробудились с новой силой яркие воспоминания.
— Почему бы тебе самому не вернуться к ней с красивым подарком, Тонолан? Думаешь, мать не будет рада снова тебя увидеть?
— Мама знала, что я не вернусь назад. Когда мы уходили, она пожелала мне счастливого пути, но не сказала: «До новой встречи». А вот ты огорчил ее, и, пожалуй, сильней, чем Марону.
— Почему тебе кажется, будто я огорчил ее, отправившись в Путешествие, а ты нет?
— Я — сын очага Вилломара. По-моему, она знала, что я стану путешественником. Возможно, ее это не обрадовало, но она все понимала. Она отлично понимает, что представляет собой каждый из ее сыновей, поэтому она и назначила Джохаррана главным. Она знает, что Джондалар — Зеландонии. Если бы ты отправился в Путешествие в одиночку, она не сомневалась бы в том, что ты вернешься. Но ты ушел вместе со мной, и она знала, что я покидаю ее навсегда. Я сам тогда еще не понимал этого, но, по-моему, она об этом знала. Ей бы очень хотелось, чтобы ты вернулся, ведь ты — сын очага Даланара.
— Но какое это имеет значение? Они разошлись давным-давно, хоть и остались друзьями, и видятся только во время Летних Сходов.
— Возможно, теперь они просто друзья, но люди до сих пор говорят о Мартоне и Даланаре. Видимо, их связывала необычайная любовь, если она так крепко запомнилась многим, и для матери ты — единственное напоминание о ней, ты — сын очага Даланара и сын его духа. И это известно всем, ведь ты так сильно похож на него. Тебе обязательно нужно вернуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197