Она поняла, что сразу ей не удастся украсить рубашку такой же сложной вышивкой из бусинок и перьев, но она внимательно изучила ее и решила, что это занятие поможет ей зимой скоротать время.
Сидя на уступе, она прекрасно видела, где находится Джондалар, и всегда успевала спрятать кусочки кожи и инструменты до его возвращения в пещеру. Но однажды он внезапно бегом взобрался вверх по тропинке и, сияя от восторга, показал ей две готовые копьеметалки. Эйла едва-едва успела скомкать одежду, над которой трудилась, и накрыть ее куском кожи. Но Джондалар был поглощен только своим изобретением и ничего не заметил.
— Ну, что скажешь, Эйла? Мы сможем с ней охотиться?
Эйла взяла у него копьеметалку. Приспособление показалось ей простым, но очень удобным: узкое деревянное основание длиной примерно в половину копья с ложбинкой посредине, в которую помещалось древко, и с похожим на крюк упором. К передней части копьеметалки по обеим сторонам были прикреплены две кожаные петли для пальцев.
Держа ее в горизонтальном положении, пропустив пальцы через расположенные спереди петли, можно было не беспокоиться о том, как бы копье не соскользнуло с основания, — оно надежно помещалось в ложбинке, упираясь концом в крючок. При метании охотник мог держать передний край основания за петли, дальний конец при этом опускался вниз, что позволяло как бы искусственно удлинить руку и увеличить размах и начальную скорость копья.
— Джондалар, мне кажется, нам пора начать тренироваться.
Они трудились целыми днями. Мишень из кожи, набитой травой, развалилась, и ее пришлось заменить новой. На этот раз Джондалар нарисовал на шкуре оленя. Они постепенно овладевали новым для них искусством, потихоньку приноравливаясь к непривычному оружию. Каждый из них опирался на опыт использования пращи или копья. Джондалару удавалось метнуть копье выше, чем Эйле, в то время как копья, выпущенные Эйлой, описывали не столь крутую дугу. Каждый из них привнес в использование и устройство копьеметалки что-то свое, сообразно необходимости.
Они по-дружески соревновались друг с другом. Как Эйла ни старалась, ей все же не удалось сравниться с Джондаларом в дальности метания, но она намного превзошла его в меткости. Их обоих поразили колоссальные преимущества нового оружия. Поупражнявшись некоторое время, Джондалар понял, что теперь сможет метнуть копье вдвое дальше, чем прежде, и оно полетит с гораздо большей скоростью и попадет в цель. Но во время этих тренировок Эйла открыла для себя нечто новое, куда более важное, чем само оружие.
Раньше ей всегда приходилось охотиться в одиночку. В детстве она играла в охотницу, боясь, как бы кто-нибудь не застал ее за этим занятием. Потом это для нее перестало быть игрой, но ей по-прежнему приходилось таиться от окружающих. Впоследствии ей разрешили охотиться, но лишь скрепя сердце. Никто не ходил на охоту вместе с ней. Никто не пытался подбодрить ее, если она промахивалась, и никто не радовался вместе с ней, если она попадала в цель. Никто не заговаривал с ней о том, как лучше пользоваться тем или иным оружием, не предлагал показать новый для нее способ, не выказывал желания прислушаться к ее советам. Никто не поддразнивал ее, не обменивался с ней шутками, не смеялся вместе с ней. Впервые в жизни Эйла обнаружила, как приятно, как замечательно, когда рядом с тобой находится друг и сотоварищ.
За время совместных тренировок их отношения с Джондаларом стали менее напряженными, но какая-то доля отчужденности осталась, и ни один из них не мог с этим справиться. Пока речь шла об охоте или об оружии, их разговоры носили крайне непринужденный характер, но стоило им затронуть какую-то более личную тему, как сразу же возникали тягостные недомолвки и им обоим становилось неловко. Порой им доводилось ненароком прикоснуться друг к другу, и оба тут же испуганно шарахались в разные стороны, а затем погружались в мрачное размышление, испытывая при этом крайнюю скованность.
— Завтра! — сказал Джондалар, выдернув из дерева копье. Они уже проделали в мишени большую дыру с рваными краями, из которой на землю посыпалась сухая трава.
— Что «завтра»? — спросила Эйла.
— Завтра мы отправимся на охоту. Мы уже достаточно потренировались. Хватит дырявить дерево, мы только сильней затупим наконечники. Настало время взяться за дело.
— Ладно, завтра, — согласилась Эйла.
Они собрали с земли копья и зашагали к пещере.
— Ты лучше меня знаешь эти места, Эйла. Куда мы пойдем?
— Степи, расположенные в восточной стороне, наиболее мне знакомы, но, пожалуй, следует сначала еще раз наведаться туда. Я могла бы отправиться туда верхом на Уинни. — Она взглянула на солнце: — Время еще не позднее.
— Отличная идея. Верхом на лошади ты добьешься большего, чем целый отряд следопытов.
— А ты присмотришь за Удальцом? Мне было бы спокойнее, если бы он остался здесь.
— А как же быть с ним завтра, когда мы оба отправимся на охоту?
— Придется взять его с собой. Без Уинни нам будет трудно дотащить туши до пещеры. Уинни всегда немного нервничает во время охоты, хотя для нее это дело привычное. Она во всем слушается меня, но если жеребенок разволнуется и кинется бежать, а уж тем более если он окажется на пути у мчащегося стада… не знаю.
— Не тревожься насчет этого. Я постараюсь что-нибудь придумать.
Эйла пронзительно свистнула, и кобыла с жеребенком тут же прискакали на зов. Джондалар обхватил Удальца руками за шею и принялся почесывать его, что-то негромко приговаривая, а Эйла вскочила на спину Уинни, и та галопом понеслась прочь. Когда они скрылись из виду, Джондалар собрал с земли копья и взял обе копьеметалки.
— Ну что, Удалец, пойдем в пещеру и будем ждать их там?
Он оставил копья у входа, приткнув их в ложбинку в стене, а затем отправился в пещеру. Ему не сиделось на месте, но он не мог придумать, чем бы заняться. Он раздул огонь в очаге, сгреб угли в кучу, подбросил веток, а затем вышел из пещеры и, стоя на уступе, окинул взглядом долину. Жеребенок ткнулся носом ему в руку, и он рассеянно погладил молодого лохматого конька. Когда его пальцы прикоснулись к начавшему отрастать подшерстку, он вспомнил о зиме.
И тут же попытался отмахнуться от этой мысли. Теплые летние дни казались бесконечными, один точь-в-точь походил на другой, и возникало впечатление, будто время не движется, а стоит на месте. И нет никакой необходимости спешить с принятием решений. Он еще успеет подумать о грядущих холодах… о том, чтобы отправиться в путь. Джондалар вдруг заметил, что на нем нет ничего, кроме набедренной повязки.
— В отличие от тебя, дружок, я не обрастаю зимой шерстью. Скоро мне придется соорудить какую-нибудь теплую одежду. Я отдал шило Эйле, а другого так и не сделал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197
Сидя на уступе, она прекрасно видела, где находится Джондалар, и всегда успевала спрятать кусочки кожи и инструменты до его возвращения в пещеру. Но однажды он внезапно бегом взобрался вверх по тропинке и, сияя от восторга, показал ей две готовые копьеметалки. Эйла едва-едва успела скомкать одежду, над которой трудилась, и накрыть ее куском кожи. Но Джондалар был поглощен только своим изобретением и ничего не заметил.
— Ну, что скажешь, Эйла? Мы сможем с ней охотиться?
Эйла взяла у него копьеметалку. Приспособление показалось ей простым, но очень удобным: узкое деревянное основание длиной примерно в половину копья с ложбинкой посредине, в которую помещалось древко, и с похожим на крюк упором. К передней части копьеметалки по обеим сторонам были прикреплены две кожаные петли для пальцев.
Держа ее в горизонтальном положении, пропустив пальцы через расположенные спереди петли, можно было не беспокоиться о том, как бы копье не соскользнуло с основания, — оно надежно помещалось в ложбинке, упираясь концом в крючок. При метании охотник мог держать передний край основания за петли, дальний конец при этом опускался вниз, что позволяло как бы искусственно удлинить руку и увеличить размах и начальную скорость копья.
— Джондалар, мне кажется, нам пора начать тренироваться.
Они трудились целыми днями. Мишень из кожи, набитой травой, развалилась, и ее пришлось заменить новой. На этот раз Джондалар нарисовал на шкуре оленя. Они постепенно овладевали новым для них искусством, потихоньку приноравливаясь к непривычному оружию. Каждый из них опирался на опыт использования пращи или копья. Джондалару удавалось метнуть копье выше, чем Эйле, в то время как копья, выпущенные Эйлой, описывали не столь крутую дугу. Каждый из них привнес в использование и устройство копьеметалки что-то свое, сообразно необходимости.
Они по-дружески соревновались друг с другом. Как Эйла ни старалась, ей все же не удалось сравниться с Джондаларом в дальности метания, но она намного превзошла его в меткости. Их обоих поразили колоссальные преимущества нового оружия. Поупражнявшись некоторое время, Джондалар понял, что теперь сможет метнуть копье вдвое дальше, чем прежде, и оно полетит с гораздо большей скоростью и попадет в цель. Но во время этих тренировок Эйла открыла для себя нечто новое, куда более важное, чем само оружие.
Раньше ей всегда приходилось охотиться в одиночку. В детстве она играла в охотницу, боясь, как бы кто-нибудь не застал ее за этим занятием. Потом это для нее перестало быть игрой, но ей по-прежнему приходилось таиться от окружающих. Впоследствии ей разрешили охотиться, но лишь скрепя сердце. Никто не ходил на охоту вместе с ней. Никто не пытался подбодрить ее, если она промахивалась, и никто не радовался вместе с ней, если она попадала в цель. Никто не заговаривал с ней о том, как лучше пользоваться тем или иным оружием, не предлагал показать новый для нее способ, не выказывал желания прислушаться к ее советам. Никто не поддразнивал ее, не обменивался с ней шутками, не смеялся вместе с ней. Впервые в жизни Эйла обнаружила, как приятно, как замечательно, когда рядом с тобой находится друг и сотоварищ.
За время совместных тренировок их отношения с Джондаларом стали менее напряженными, но какая-то доля отчужденности осталась, и ни один из них не мог с этим справиться. Пока речь шла об охоте или об оружии, их разговоры носили крайне непринужденный характер, но стоило им затронуть какую-то более личную тему, как сразу же возникали тягостные недомолвки и им обоим становилось неловко. Порой им доводилось ненароком прикоснуться друг к другу, и оба тут же испуганно шарахались в разные стороны, а затем погружались в мрачное размышление, испытывая при этом крайнюю скованность.
— Завтра! — сказал Джондалар, выдернув из дерева копье. Они уже проделали в мишени большую дыру с рваными краями, из которой на землю посыпалась сухая трава.
— Что «завтра»? — спросила Эйла.
— Завтра мы отправимся на охоту. Мы уже достаточно потренировались. Хватит дырявить дерево, мы только сильней затупим наконечники. Настало время взяться за дело.
— Ладно, завтра, — согласилась Эйла.
Они собрали с земли копья и зашагали к пещере.
— Ты лучше меня знаешь эти места, Эйла. Куда мы пойдем?
— Степи, расположенные в восточной стороне, наиболее мне знакомы, но, пожалуй, следует сначала еще раз наведаться туда. Я могла бы отправиться туда верхом на Уинни. — Она взглянула на солнце: — Время еще не позднее.
— Отличная идея. Верхом на лошади ты добьешься большего, чем целый отряд следопытов.
— А ты присмотришь за Удальцом? Мне было бы спокойнее, если бы он остался здесь.
— А как же быть с ним завтра, когда мы оба отправимся на охоту?
— Придется взять его с собой. Без Уинни нам будет трудно дотащить туши до пещеры. Уинни всегда немного нервничает во время охоты, хотя для нее это дело привычное. Она во всем слушается меня, но если жеребенок разволнуется и кинется бежать, а уж тем более если он окажется на пути у мчащегося стада… не знаю.
— Не тревожься насчет этого. Я постараюсь что-нибудь придумать.
Эйла пронзительно свистнула, и кобыла с жеребенком тут же прискакали на зов. Джондалар обхватил Удальца руками за шею и принялся почесывать его, что-то негромко приговаривая, а Эйла вскочила на спину Уинни, и та галопом понеслась прочь. Когда они скрылись из виду, Джондалар собрал с земли копья и взял обе копьеметалки.
— Ну что, Удалец, пойдем в пещеру и будем ждать их там?
Он оставил копья у входа, приткнув их в ложбинку в стене, а затем отправился в пещеру. Ему не сиделось на месте, но он не мог придумать, чем бы заняться. Он раздул огонь в очаге, сгреб угли в кучу, подбросил веток, а затем вышел из пещеры и, стоя на уступе, окинул взглядом долину. Жеребенок ткнулся носом ему в руку, и он рассеянно погладил молодого лохматого конька. Когда его пальцы прикоснулись к начавшему отрастать подшерстку, он вспомнил о зиме.
И тут же попытался отмахнуться от этой мысли. Теплые летние дни казались бесконечными, один точь-в-точь походил на другой, и возникало впечатление, будто время не движется, а стоит на месте. И нет никакой необходимости спешить с принятием решений. Он еще успеет подумать о грядущих холодах… о том, чтобы отправиться в путь. Джондалар вдруг заметил, что на нем нет ничего, кроме набедренной повязки.
— В отличие от тебя, дружок, я не обрастаю зимой шерстью. Скоро мне придется соорудить какую-нибудь теплую одежду. Я отдал шило Эйле, а другого так и не сделал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197