За покрытым мехом помостом висела белая шкура коня-альбиноса, украшенная красными головками птенцов большого дятла. На самом краешке платформы, скромно потупив взор, сидела Нория.
С другой стороны Джондалар увидел небольшую кабинку, отделенную от основного пространства шатра подвешенными к потолку шкурами, покрытыми таинственными знаками. Одна из шкур была разрезана на узкие полоски. Джондалар почувствовал, что там, в кабинке, кто-то сидит. В тот же момент старческая рука раздвинула кожаную завесу, открыв морщинистое лицо Хадумы. Джондалар облегченно вздохнул. Ритуал Первой Радости предполагал присутствие охранителя, призванного засвидетельствовать потерю девственности и оградить женщину от возможной грубости. Будучи чужаком, Джондалар, по вполне понятным причинам, страшился здешних охранителей, тем более что он не был знаком с принятыми в этом племени обычаями. Что до Хадумы, то она его нисколько не смущала. Он только не мог понять, как ему следует повести себя в этой ситуации: поздороваться со старухой или же сделать вид, что он ее не заметил. Завеса в тот же миг сомкнулась, тем самым положив конец его сомнениям.
Увидев его, Нория поспешила подняться на ноги. Джондалар улыбнулся и направился к ней. Она была много ниже его. Миловидное лицо Нории обрамляли светло-русые волосы. Раскрашенная, сплетенная из непонятного волокна юбка подвязывалась на поясе и спускалась чуть пониже колен. Рубаха из мягкой оленьей кожи, разукрашенной пестрыми перьями, была плотно стянута на груди узким шнурком.
Чем ближе подходил Джондалар, тем испуганнее становилась Нория, всеми силами пытавшаяся выдавить из себя улыбку. Стараясь не делать резких движений, он осторожно сел на краешек платформы и вновь улыбнулся. Она заметно успокоилась и тоже села на помост, стараясь держаться несколько поодаль.
«Если бы я знал ее язык… — подумал Джондалар. — Как она испугалась… Впрочем, ничего удивительного здесь нет — она ведь меня совсем не знает. Испуг делает ее еще привлекательнее…» Ему хотелось защищать и опекать это хрупкое юное существо, вместе с тем Нория вызывала у него и совершенно иные желания. Он заметил поодаль резную деревянную чашу, возле которой стояло несколько чашек поменьше. Угадав его желание, Нория тут же наполнила одну из чашек янтарной жидкостью и подала ее Джондалару. Он благодарно принял ее, легко коснувшись руки Нории вздрогнувшей от неожиданности. Напиток этот отдаленно напоминал брагу. Памятуя о том, что бывает с теми, кто пьет брагу чашами, Джондалар сделал пару осторожных глотков и отставил чашку в сторону.
— Спасибо, Нория.
— Джондалар? — спросила она, посмотрев на него своими светлыми глазами. Понять, серые они или голубые, было невозможно…
— Да, Джондалар… Джондалар из Зеландонии.
— Джондалар… Мужчина Зеландонии.
— Нория. Женщина Хадумаи.
— Жен-щи-на?
— Женщина, — утвердительно кивнул Джондалар, легко коснувшись ее груди.
Нория отшатнулась назад.
Джондалар развязал шнурок своей рубахи и сбросил ее наземь. Криво усмехнувшись, он коснулся своей поросшей золотистыми волосками груди и, покачав головой, произнес:
— Не женщина. Мужчина.
Она тихонько захихикала.
— Нория — женщина, — вновь повторил он, протянув руку к ее груди.
На сей раз она уже не стала шарахаться назад. Улыбка ее исполнилась спокойствия и сладостной истомы.
— Нория — жен-щи-на, — пробормотала она, блеснув глазами, и указала пальцем на низ его живота. — Джондалар — муж-чи-на.
Внезапно она вновь чего-то перепугалась и, наполнив чашу Джондалара до краев, протянула ему. Рука ее при этом сильно дрожала.
Он благодарно принял чашу и, сделав небольшой глоток, предложил ее Нории. Она кивнула, и тогда он поднес чашу к ее рту. Для того чтобы взять ее, Нории пришлось коснуться его рук. Едва она поставила чашку на землю, Джондалар взял ее за руки и поцеловал сначала в одну, потом в другую ладонь. Ее глаза округлились от удивления. Джондалар нежно взял ее за плечи и, притянув к себе, поцеловал в шею. Она мгновенно напряглась и замерла, сгорая от нетерпения и холодея от ужаса…
К тому времени, когда Джондалар вышел из палатки, огромный осетр уже был вытащен на берег. Незадолго до этого Тонолан заглянул в шатер и показал ему остроги, однако Джондалар только покачал головой и, обняв Норию, вновь забылся сном. Когда наконец он проснулся, Нории рядом с ним уже не было. Он натянул штаны и направился к берегу. Увидев радостно смеющихся Тонолана, Джерена и нескольких его сородичей, он пожалел о том, что отказался составить им компанию.
— Нет, вы только посмотрите, кто к нам пришел! — радостно заблеял Тонолан. — Сколько нам пришлось уродоваться, чтобы извлечь эту старую Хадуму из воды, а он знай себе на ложе нежится…
Джерен тут же уловил смысл сказанного.
— Хадума! Хадума! — завопил он, покатываясь от смеха и указывая пальцем на огромную рыбину. Он стал обходить ее и остановился перед примитивной акульей головой осетра. Длинные усы говорили о том, что рыбина живет на дне и питается водорослями, — если бы не огромные размеры — ее длина составляла не менее пятнадцати футов, — она была бы совершенно безобидной.
Молодой охотник ухмыльнулся и принялся покачивать бедрами перед носом огромной старой рыбы, словно хотел удостоиться ее касания.
— Хадума! Хадума!!!
Округа огласилась грубым хриплым смехом его сородичей. Джондалар заулыбался. Охотники стали плясать вокруг рыбины, тряся телесами и выкрикивая имя своей прародительницы:
— Хадума! Хадума!
Вскоре танец превратился в настоящую драку — все его участники пытались пробиться к заветному месту возле рыбьей головы. Один из охотников плюхнулся в реку и тут же поспешил затащить туда же своего товарища. Не прошло и минуты, как в реке успели побывать все танцоры — в том числе и Тонолан.
Выбравшись на берег, он первым делом устремился к своему старшему брату.
— Думаешь, тебе удастся уйти отсюда сухим? — сказал он упиравшемуся изо всех сил Джондалару. — Нет, братишка, ничего у тебя не выйдет! Джерен, давай окунем Синий Глазка!
Едва заслышав свое имя, Джерен поспешил к братьям. За ним побежали и все остальные. Совместными усилиями они подтащили Джондалара к берегу. В следующее мгновение все участники этой шутливой свалки оказались в воде, что еще пуще рассмешило их. Мокрые и донельзя довольные, они вышли на берег, и тут один из них заметил, что возле рыбины стоит не кто иной, как сама Хадума. Смех тут же смолк.
— Хадума? — строго спросила старуха.
Охотники испуганно переглянулись и застенчиво потупили глаза. Старуха довольно захихикала и, встав возле рыбьей головы, закрутила своим задом. Ее счастливые отпрыски радостно засмеялись и, подбежав к ней, дружно стали на четвереньки — каждому хотелось, чтобы Хадума прокатилась именно на его спине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197
С другой стороны Джондалар увидел небольшую кабинку, отделенную от основного пространства шатра подвешенными к потолку шкурами, покрытыми таинственными знаками. Одна из шкур была разрезана на узкие полоски. Джондалар почувствовал, что там, в кабинке, кто-то сидит. В тот же момент старческая рука раздвинула кожаную завесу, открыв морщинистое лицо Хадумы. Джондалар облегченно вздохнул. Ритуал Первой Радости предполагал присутствие охранителя, призванного засвидетельствовать потерю девственности и оградить женщину от возможной грубости. Будучи чужаком, Джондалар, по вполне понятным причинам, страшился здешних охранителей, тем более что он не был знаком с принятыми в этом племени обычаями. Что до Хадумы, то она его нисколько не смущала. Он только не мог понять, как ему следует повести себя в этой ситуации: поздороваться со старухой или же сделать вид, что он ее не заметил. Завеса в тот же миг сомкнулась, тем самым положив конец его сомнениям.
Увидев его, Нория поспешила подняться на ноги. Джондалар улыбнулся и направился к ней. Она была много ниже его. Миловидное лицо Нории обрамляли светло-русые волосы. Раскрашенная, сплетенная из непонятного волокна юбка подвязывалась на поясе и спускалась чуть пониже колен. Рубаха из мягкой оленьей кожи, разукрашенной пестрыми перьями, была плотно стянута на груди узким шнурком.
Чем ближе подходил Джондалар, тем испуганнее становилась Нория, всеми силами пытавшаяся выдавить из себя улыбку. Стараясь не делать резких движений, он осторожно сел на краешек платформы и вновь улыбнулся. Она заметно успокоилась и тоже села на помост, стараясь держаться несколько поодаль.
«Если бы я знал ее язык… — подумал Джондалар. — Как она испугалась… Впрочем, ничего удивительного здесь нет — она ведь меня совсем не знает. Испуг делает ее еще привлекательнее…» Ему хотелось защищать и опекать это хрупкое юное существо, вместе с тем Нория вызывала у него и совершенно иные желания. Он заметил поодаль резную деревянную чашу, возле которой стояло несколько чашек поменьше. Угадав его желание, Нория тут же наполнила одну из чашек янтарной жидкостью и подала ее Джондалару. Он благодарно принял ее, легко коснувшись руки Нории вздрогнувшей от неожиданности. Напиток этот отдаленно напоминал брагу. Памятуя о том, что бывает с теми, кто пьет брагу чашами, Джондалар сделал пару осторожных глотков и отставил чашку в сторону.
— Спасибо, Нория.
— Джондалар? — спросила она, посмотрев на него своими светлыми глазами. Понять, серые они или голубые, было невозможно…
— Да, Джондалар… Джондалар из Зеландонии.
— Джондалар… Мужчина Зеландонии.
— Нория. Женщина Хадумаи.
— Жен-щи-на?
— Женщина, — утвердительно кивнул Джондалар, легко коснувшись ее груди.
Нория отшатнулась назад.
Джондалар развязал шнурок своей рубахи и сбросил ее наземь. Криво усмехнувшись, он коснулся своей поросшей золотистыми волосками груди и, покачав головой, произнес:
— Не женщина. Мужчина.
Она тихонько захихикала.
— Нория — женщина, — вновь повторил он, протянув руку к ее груди.
На сей раз она уже не стала шарахаться назад. Улыбка ее исполнилась спокойствия и сладостной истомы.
— Нория — жен-щи-на, — пробормотала она, блеснув глазами, и указала пальцем на низ его живота. — Джондалар — муж-чи-на.
Внезапно она вновь чего-то перепугалась и, наполнив чашу Джондалара до краев, протянула ему. Рука ее при этом сильно дрожала.
Он благодарно принял чашу и, сделав небольшой глоток, предложил ее Нории. Она кивнула, и тогда он поднес чашу к ее рту. Для того чтобы взять ее, Нории пришлось коснуться его рук. Едва она поставила чашку на землю, Джондалар взял ее за руки и поцеловал сначала в одну, потом в другую ладонь. Ее глаза округлились от удивления. Джондалар нежно взял ее за плечи и, притянув к себе, поцеловал в шею. Она мгновенно напряглась и замерла, сгорая от нетерпения и холодея от ужаса…
К тому времени, когда Джондалар вышел из палатки, огромный осетр уже был вытащен на берег. Незадолго до этого Тонолан заглянул в шатер и показал ему остроги, однако Джондалар только покачал головой и, обняв Норию, вновь забылся сном. Когда наконец он проснулся, Нории рядом с ним уже не было. Он натянул штаны и направился к берегу. Увидев радостно смеющихся Тонолана, Джерена и нескольких его сородичей, он пожалел о том, что отказался составить им компанию.
— Нет, вы только посмотрите, кто к нам пришел! — радостно заблеял Тонолан. — Сколько нам пришлось уродоваться, чтобы извлечь эту старую Хадуму из воды, а он знай себе на ложе нежится…
Джерен тут же уловил смысл сказанного.
— Хадума! Хадума! — завопил он, покатываясь от смеха и указывая пальцем на огромную рыбину. Он стал обходить ее и остановился перед примитивной акульей головой осетра. Длинные усы говорили о том, что рыбина живет на дне и питается водорослями, — если бы не огромные размеры — ее длина составляла не менее пятнадцати футов, — она была бы совершенно безобидной.
Молодой охотник ухмыльнулся и принялся покачивать бедрами перед носом огромной старой рыбы, словно хотел удостоиться ее касания.
— Хадума! Хадума!!!
Округа огласилась грубым хриплым смехом его сородичей. Джондалар заулыбался. Охотники стали плясать вокруг рыбины, тряся телесами и выкрикивая имя своей прародительницы:
— Хадума! Хадума!
Вскоре танец превратился в настоящую драку — все его участники пытались пробиться к заветному месту возле рыбьей головы. Один из охотников плюхнулся в реку и тут же поспешил затащить туда же своего товарища. Не прошло и минуты, как в реке успели побывать все танцоры — в том числе и Тонолан.
Выбравшись на берег, он первым делом устремился к своему старшему брату.
— Думаешь, тебе удастся уйти отсюда сухим? — сказал он упиравшемуся изо всех сил Джондалару. — Нет, братишка, ничего у тебя не выйдет! Джерен, давай окунем Синий Глазка!
Едва заслышав свое имя, Джерен поспешил к братьям. За ним побежали и все остальные. Совместными усилиями они подтащили Джондалара к берегу. В следующее мгновение все участники этой шутливой свалки оказались в воде, что еще пуще рассмешило их. Мокрые и донельзя довольные, они вышли на берег, и тут один из них заметил, что возле рыбины стоит не кто иной, как сама Хадума. Смех тут же смолк.
— Хадума? — строго спросила старуха.
Охотники испуганно переглянулись и застенчиво потупили глаза. Старуха довольно захихикала и, встав возле рыбьей головы, закрутила своим задом. Ее счастливые отпрыски радостно засмеялись и, подбежав к ней, дружно стали на четвереньки — каждому хотелось, чтобы Хадума прокатилась именно на его спине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197