А служитель культа с удивительным проворством бросился бежать по темной улице, подошвы его сандалий выбивали дробь на камнях.
Сабин и Каролунг на миг растерялись, и этого вполне хватило бы старику, чтобы скрыться в лабиринте переулков, но тут ему не повезло. Он уже готов был нырнуть в какой-то проем, как вдруг оттуда вышел человек.
Двое мужчин столкнулись и полетели на землю.
— Ослеп, что ли? — взвыл несчастный прохожий.
Теперь уже трибун и британец времени не теряли. Каролунг навалился на упавшего жреца и прижал его всем телом. А Сабин с удивлением посмотрел на мужчину, который так неожиданно помог им.
— Корникс, — сказал он, — а ты откуда тут взялся?
Бедный галл был ошарашен не меньше.
— Да я... — забормотал он. — Так просто... Мне было...
— Ты же должен был сидеть в гостинице.
— Да... Но...
Тут подошел Феликс, уже слегка оправившийся от последствий болезненного удара. Сначала он с силой и злостью стукнул жреца ногой под ребра, а потом с улыбкой повернулся к галлу.
— Ну ты даешь, приятель, — сказал он. — Здорово ты нас выручил. Еще немного, и эта старая крыса показала бы нам свой хвост.
Корникс влет оценил ситуацию.
— Ну, известное дело, — надулся он от гордости. — Кто же как не я вам поможет? Мне так и подумалось, что вам не помешает поддержка такого человека, как я. Да мне не привыкать. Вот и тогда в Риме мы с доблестным Кассием Хереей выручили моего господина, которого арестовали преторианцы и вели в тюрьму.
— Так ты тут оказался не случайно? — недоверчиво переспросил сицилиец, растирая живот.
— Конечно, нет, — обиделся Корникс. — Я же и говорю...
— Не ври, приятель, — перебил его Сабин. — Могу поспорить на что угодно, что ты просто удрал из гостиницы, чтобы развлечься, а сейчас возвращался из какого-нибудь публичного дома или кабака.
— Ну... я... — замялся Корникс.
— Ладно, все равно спасибо, — махнул рукой трибун. — Ну, идем дальше. У нас нет так много времени.
Жреца подняли на ноги. Он злобно шипел и плевался. Феликс для острастки стукнул его ребром ладони по шее, и больше старик не делал попыток убежать.
Они нагнали носилки в начале Гончарной улицы, где уже поджидали Селевк и Либон. Паулин вылез и помог сойти девушке. Корнелия, голову которой по-прежнему закрывал капюшон, стояла молча, дрожа всем телом.
Легат отпустил носильщиков, которые торопливо помчались обратно по улице, и повернулся к своим спутникам.
— А это еще кто? — спросил он, указывая на жреца, которого держал Феликс.
Сабин коротко объяснил.
— Молодцы, — хмыкнул Паулин. — С такими, как вы, не пропадешь. А там кто? Нас ведь было меньше.
— Я, господин, — покорно сказал Корникс.
Сабин опять объяснил.
— Ладно, — улыбнулся Светоний. — Ты помог нам, и я тебя прощаю, но на будущее запомни — мои приказы должны выполняться в точности.
— Конечно, господин, — с облегчением вздохнул Корникс. — Я понял, обещаю.
— Ладно, — Паулин огляделся. — Мы с трибуном пойдем сейчас проверить, все ли в порядке там, на квартире. Феликс, держи жреца, а вы позаботьтесь о девушке.
Либон стоял, не двигаясь; видно было, как в нем происходит отчаянная внутренняя борьба. Селевк тоже не смел в его присутствии предложить свою помощь внучке сенатора.
Видя их нерешительность, Паулин кивнул британцу.
— Каролунг, следи за госпожой.
Тот кивнул и шагнул к девушке. Внезапно она легким движением отбросила капюшон с головы. И в этот же момент луна вдруг вышла из-за туч и ее свет упал на лица британца и Корнелии, которые оказались совсем близко друг от друга.
Селевк страшно побледнел и рванулся вперед.
— Нет! — в отчаянии крикнул он.
А лицо Каролунга вдруг исказила дикая торжествующая гримаса. В следующий миг он сильной рукой прижал девушку к себе и приставил свой кинжал к ее груди.
Селевк замер. Все остальные изумленно наблюдали за этой сценой, ничего не понимая.
— Что происходит? — резко спросил Паулин. — Каролунг, как ты смеешь? Немедленно отпусти госпожу!
— Его зовут не Каролунг, — глухо сказал Селевк. — Это Утер, один из матросов, которые подняли мятеж на «Сфинксе», судне сенатора Сатурнина.
— Да! — крикнул британец. — Да, я Утер. Вы убили моего брата, чтобы эта богачка могла есть и пить сколько захочет. А мой брат и другие должны были сдохнуть от голода в трюме. И я поклялся отомстить! О, Боги, спасибо вам, что вы так скоро предоставили мне эту возможность.
Он весь дрожал от возбуждения, лезвие ножа скользило по груди Корнелии, которая по-прежнему была в полной апатии.
— Как ты тут оказался? — спросил Селевк.
Он видел, что британец еле владеет собой, и решил потянуть время, а там, может, удастся что-нибудь предпринять.
Но легат Марк Светоний Паулин был настроен более категорично. Он резко двинулся вперед.
— Не подходи! — крикнул Утер и занес руку с ножом.
— Немедленно брось оружие! — рявкнул легат. — Ты слышишь меня? Я приказываю! Или я отправлю тебя на крест!
— Не надо... — заговорил Сабин, понимая, что угрозы Паулина не остановят обезумевшего от жажды мести британца.
Но легат продолжал твердо идти вперед, приближаясь к Утеру и девушке. Он был уверен, что британец не посмеет его ослушаться.
Видя, что еще миг и римлянин окажется совсем рядом, Утер вдруг издал дикий вопль, взмахнул рукой и по рукоять всадил нож под сердце Корнелии. Девушка выскользнула из его объятий и тихо сползла на землю. У всех вырвался вздох ужаса. Либон повалился на колени.
— Будьте вы прокляты! — закричал британец, повернулся и бросился бежать.
Но далеко он не ушел. Селевк в мгновение ока выхватил из-под плаща короткий тяжелый нож, взмахнул рукой и острый клинок, несколько раз перевернувшись в воздухе, с глухим звуком вонзился под левую лопатку убегающего британца.
Тот секунду стоял неподвижно, потом повалился на колени, уперся в землю ладонями, помотал головой, а затем рухнул на бок, перекатился на спину и замер. Из-под тела быстро расползалось в разные стороны кровавое пятно.
Либон поднялся на нога, сделал несколько шагов и вновь упал на колени перед телом Корнелии. Он со слезами на глазах смотрел на спокойное бледное лицо девушки. Никто не посмел ему помешать.
Так прошло несколько минут. Потом Либон поднял голову и невидящим взглядом окинул своих спутников.
— Теперь я буду мстить, — сказал он глухо, но твердо. — О, я жестоко отплачу за мою поруганную любовь и за жизнь этой несчастной. И в первую очередь я буду мстить цезарю и Ливии. Ведь это они главные виновники моих бед!
— Не говори глупостей, Либон, — резко перебил юношу Паулин. — Мы понимаем твое горе...
Но молодой человек уже не слушал. Он быстро вскочил на нога и побежал в темноту.
— Стой! — крикнул Сабин. — Куда ты?
Трибун хотел броситься за ним, но Паулин вдруг жестом остановил его и грустно покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Сабин и Каролунг на миг растерялись, и этого вполне хватило бы старику, чтобы скрыться в лабиринте переулков, но тут ему не повезло. Он уже готов был нырнуть в какой-то проем, как вдруг оттуда вышел человек.
Двое мужчин столкнулись и полетели на землю.
— Ослеп, что ли? — взвыл несчастный прохожий.
Теперь уже трибун и британец времени не теряли. Каролунг навалился на упавшего жреца и прижал его всем телом. А Сабин с удивлением посмотрел на мужчину, который так неожиданно помог им.
— Корникс, — сказал он, — а ты откуда тут взялся?
Бедный галл был ошарашен не меньше.
— Да я... — забормотал он. — Так просто... Мне было...
— Ты же должен был сидеть в гостинице.
— Да... Но...
Тут подошел Феликс, уже слегка оправившийся от последствий болезненного удара. Сначала он с силой и злостью стукнул жреца ногой под ребра, а потом с улыбкой повернулся к галлу.
— Ну ты даешь, приятель, — сказал он. — Здорово ты нас выручил. Еще немного, и эта старая крыса показала бы нам свой хвост.
Корникс влет оценил ситуацию.
— Ну, известное дело, — надулся он от гордости. — Кто же как не я вам поможет? Мне так и подумалось, что вам не помешает поддержка такого человека, как я. Да мне не привыкать. Вот и тогда в Риме мы с доблестным Кассием Хереей выручили моего господина, которого арестовали преторианцы и вели в тюрьму.
— Так ты тут оказался не случайно? — недоверчиво переспросил сицилиец, растирая живот.
— Конечно, нет, — обиделся Корникс. — Я же и говорю...
— Не ври, приятель, — перебил его Сабин. — Могу поспорить на что угодно, что ты просто удрал из гостиницы, чтобы развлечься, а сейчас возвращался из какого-нибудь публичного дома или кабака.
— Ну... я... — замялся Корникс.
— Ладно, все равно спасибо, — махнул рукой трибун. — Ну, идем дальше. У нас нет так много времени.
Жреца подняли на ноги. Он злобно шипел и плевался. Феликс для острастки стукнул его ребром ладони по шее, и больше старик не делал попыток убежать.
Они нагнали носилки в начале Гончарной улицы, где уже поджидали Селевк и Либон. Паулин вылез и помог сойти девушке. Корнелия, голову которой по-прежнему закрывал капюшон, стояла молча, дрожа всем телом.
Легат отпустил носильщиков, которые торопливо помчались обратно по улице, и повернулся к своим спутникам.
— А это еще кто? — спросил он, указывая на жреца, которого держал Феликс.
Сабин коротко объяснил.
— Молодцы, — хмыкнул Паулин. — С такими, как вы, не пропадешь. А там кто? Нас ведь было меньше.
— Я, господин, — покорно сказал Корникс.
Сабин опять объяснил.
— Ладно, — улыбнулся Светоний. — Ты помог нам, и я тебя прощаю, но на будущее запомни — мои приказы должны выполняться в точности.
— Конечно, господин, — с облегчением вздохнул Корникс. — Я понял, обещаю.
— Ладно, — Паулин огляделся. — Мы с трибуном пойдем сейчас проверить, все ли в порядке там, на квартире. Феликс, держи жреца, а вы позаботьтесь о девушке.
Либон стоял, не двигаясь; видно было, как в нем происходит отчаянная внутренняя борьба. Селевк тоже не смел в его присутствии предложить свою помощь внучке сенатора.
Видя их нерешительность, Паулин кивнул британцу.
— Каролунг, следи за госпожой.
Тот кивнул и шагнул к девушке. Внезапно она легким движением отбросила капюшон с головы. И в этот же момент луна вдруг вышла из-за туч и ее свет упал на лица британца и Корнелии, которые оказались совсем близко друг от друга.
Селевк страшно побледнел и рванулся вперед.
— Нет! — в отчаянии крикнул он.
А лицо Каролунга вдруг исказила дикая торжествующая гримаса. В следующий миг он сильной рукой прижал девушку к себе и приставил свой кинжал к ее груди.
Селевк замер. Все остальные изумленно наблюдали за этой сценой, ничего не понимая.
— Что происходит? — резко спросил Паулин. — Каролунг, как ты смеешь? Немедленно отпусти госпожу!
— Его зовут не Каролунг, — глухо сказал Селевк. — Это Утер, один из матросов, которые подняли мятеж на «Сфинксе», судне сенатора Сатурнина.
— Да! — крикнул британец. — Да, я Утер. Вы убили моего брата, чтобы эта богачка могла есть и пить сколько захочет. А мой брат и другие должны были сдохнуть от голода в трюме. И я поклялся отомстить! О, Боги, спасибо вам, что вы так скоро предоставили мне эту возможность.
Он весь дрожал от возбуждения, лезвие ножа скользило по груди Корнелии, которая по-прежнему была в полной апатии.
— Как ты тут оказался? — спросил Селевк.
Он видел, что британец еле владеет собой, и решил потянуть время, а там, может, удастся что-нибудь предпринять.
Но легат Марк Светоний Паулин был настроен более категорично. Он резко двинулся вперед.
— Не подходи! — крикнул Утер и занес руку с ножом.
— Немедленно брось оружие! — рявкнул легат. — Ты слышишь меня? Я приказываю! Или я отправлю тебя на крест!
— Не надо... — заговорил Сабин, понимая, что угрозы Паулина не остановят обезумевшего от жажды мести британца.
Но легат продолжал твердо идти вперед, приближаясь к Утеру и девушке. Он был уверен, что британец не посмеет его ослушаться.
Видя, что еще миг и римлянин окажется совсем рядом, Утер вдруг издал дикий вопль, взмахнул рукой и по рукоять всадил нож под сердце Корнелии. Девушка выскользнула из его объятий и тихо сползла на землю. У всех вырвался вздох ужаса. Либон повалился на колени.
— Будьте вы прокляты! — закричал британец, повернулся и бросился бежать.
Но далеко он не ушел. Селевк в мгновение ока выхватил из-под плаща короткий тяжелый нож, взмахнул рукой и острый клинок, несколько раз перевернувшись в воздухе, с глухим звуком вонзился под левую лопатку убегающего британца.
Тот секунду стоял неподвижно, потом повалился на колени, уперся в землю ладонями, помотал головой, а затем рухнул на бок, перекатился на спину и замер. Из-под тела быстро расползалось в разные стороны кровавое пятно.
Либон поднялся на нога, сделал несколько шагов и вновь упал на колени перед телом Корнелии. Он со слезами на глазах смотрел на спокойное бледное лицо девушки. Никто не посмел ему помешать.
Так прошло несколько минут. Потом Либон поднял голову и невидящим взглядом окинул своих спутников.
— Теперь я буду мстить, — сказал он глухо, но твердо. — О, я жестоко отплачу за мою поруганную любовь и за жизнь этой несчастной. И в первую очередь я буду мстить цезарю и Ливии. Ведь это они главные виновники моих бед!
— Не говори глупостей, Либон, — резко перебил юношу Паулин. — Мы понимаем твое горе...
Но молодой человек уже не слушал. Он быстро вскочил на нога и побежал в темноту.
— Стой! — крикнул Сабин. — Куда ты?
Трибун хотел броситься за ним, но Паулин вдруг жестом остановил его и грустно покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127