Сабин не стал препираться с говорливым сирийцем. Он просто положил ладонь на рукоять меча и кратко, выразительно сообщил, что если Патробий не выполнит взятые на себя обязательства, то он, Сабин, заставит его самого нести весь груз, а палатку сошьет из кожи, которую предварительно сдерет со столь безответственного человека.
Это подействовало. Патробий сник и упавшим голосом пообещал сделать все, что в его силах.
Сабин мрачно выслушал эти заверения, молча медленно кивнул, повернулся и вышел.
Задание было выполнено. До наступления темноты оставалось еще немного времени и следовало подумать, чем заняться. Трибун остановился на улице и почесал затылок. Феликс выжидательно стоял рядом.
Мимо них безостановочно текли толпы людей в самых разнообразных одеждах, галдящие на всех языках мира. Очередной день в Антиохии завершался, и все спешили по домам, гостиницам или в какие-то другие, только им известные места.
У Сабина мелькнула было мысль заглянуть в публичный дом, но возникший перед глазами образ белокурой Эмилии тут же ее отогнал. Нет, не станет он пачкать свою чистую любовь, обнимаясь с похотливыми девками из квартала проституток. К тому же, в этом азиатском скопище недолго и подхватить какую-нибудь экзотическую болезнь.
Феликса, правда, подобные сомнения не терзали. Он уже давно косился на стоявшую в нескольких шагах от них молодую девушку в коротком желтом платье и белом парике — характерном признаке ее профессии.
Сабин перехватил взгляд сицилийца.
— Ну, — сказал он, — ладно, иди развлекись. Только, пожалуйста, не напейся и будь в гостинице вовремя и в нормальной форме. Не исключено, что нам сегодня ночью снова предстоит пустить в ход свои мечи.
— Понял, господин, — весело сказал Феликс. — Не волнуйся, не подведу. Я ненадолго.
И, нащупав в кармане кошелек с выплаченным Паулином авансом за службу, бывший пират решительно направился к проститутке, которая интуитивно почувствовала потенциального клиента и немилосердно строила ему глазки.
Сабин проводил сицилийца взглядом и двинулся но направлению к «Трем коронам».
«Лучше почитаю что-нибудь, — решил он. — Книги способствуют душевному равновесию, а это как раз то, что мне сейчас нужно».
Паулина уже не было в его комнате; трибун быстро принял ванну, смыв уличную пыль, переоделся, приказал подать легкого вина и фрукты и улегся на диван с книгой в руке.
* * *
Феликс не подвел — он пришел через полтора часа, как всегда спокойный и трезвый. Сабин приказал ему ждать команды и вернулся к чтению. Это была «История» Тита Ливия, которую он очень любил.
Уже в сумерках появился Паулин; трибун доложил ему о результатах своего похода по городу. Легат молча выслушал, кивнул и ушел к себе. Что-то явно угнетало его и не давало покоя.
Когда приблизился условленный час, Сабин встал с дивана, набросил плащ, прикрепил меч к поясу и спустился вниз, чтобы позвать Феликса. Сицилиец уже ждал его, тоже одетый в плащ.
Они вышли на улицу. Стало значительно прохладнее, да и небо было более светлое, чем вчера, а потому видимость несколько улучшилась. Сабин мысленно поблагодарил Богов.
— Ну, веди, — сказал он. — Сейчас посмотрим, какой из тебя следопыт.
— Не волнуйся, господин, — успокоил его сицилиец и уверенно двинулся вперед.
Он знал, куда нужно идти.
Спустя примерно полчаса и Сабин уже начал узнавать кое-какие детали, которые пытался запомнить вчера. Вот темное пятно облупившейся краски на стене дома, вот какой-то деревянный идол с мощными челюстями и безумными глазами, а вот, наверное, та же самая кошка, которая вчера шарахнулась у него из-под ног, едва не напугав трибуна.
Наконец в ноздри им ударил запах реки и послышался плеск ленивых волн Оронта. Да, дом гладиатора находился где-то здесь.
— Вон там, кажется, — тихо сказал Феликс, показывая рукой.
Сабин взглянул.
Что ж, похоже. Низенькая калитка, покосившийся домишко... Да, определенно это и есть жилище Соррентия, которое вчера удостоил посещением цезарский легат Марк Светоний Паулин. А теперь эта честь выпала и трибуну Валерию Сабину.
Он огляделся по сторонам, убедился, что людей поблизости нет, и повернул голову к Феликсу.
— Побудь здесь. Смотри в оба. Если что — я позову, и тогда сразу врывайся в дом. Мало ли что может случиться в этом проклятом городе. Ты хорошо понял меня?
— Да, господин, — кивнул сицилиец. — Я буду начеку.
Сабин осторожно двинулся к домику, потянул калитку, которая коротко жалобно взвизгнула, вошел во двор и, неслышно ступая по мягкой земле, приблизился к неказистому строению.
Что-то вдруг насторожило трибуна. Свет в окошке не горел и ему показалось, что из темноты за ним пристально наблюдают чьи-то явно недружественные глаза.
Сабин на миг задержался, но потом коротко передернул плечами, шепнул про себя короткую молитву, отгоняющую духов, и решительно постучал в дверь домика.
Ответом ему была лишь тишина.
Трибун постучал еще раз, громче. Теперь его ушей сразу же коснулся чей-то протяжный болезненный стон, а потом — легкие звуки шагов.
Без сомнения, в доме кто-то был и этот «кто-то» не хотел открывать дверь бывшему трибуну Первого Италийского легиона, который пришел сюда по заданию легата цезаря Марка Светония.
Сабин немного отклонил корпус и с силой врезал плечом в дверь. Хлипкая преграда моментально уступила — у трибуна сложилось впечатление что она вовсе и не была заперта — и римлянин влетел в маленькую задымленную комнату, в которой пахло грязью, пылью, мочой, крысами и чем-то еще.
В следующий миг Сабин уже знал, чем. Кровью. Но сделать надлежащий вывод из этого открытия не успел.
Чьи-то сильные руки сдавили ему горло, а еще кто-то вцепился в щиколотки, пытаясь свалить трибуна на пол.
— Феликс! — крикнул Сабин, судорожно напрягая связки, а правой рукой выдернул из ножен меч и наотмашь рубанул в темноту.
— А-а! — взвыл какой-то человек.
Цепкие ладони выпустили горло римлянина.
— Кто здесь? — громко крикнул Сабин, пинком отшвыривая чье-то тело из под ног и отскакивая к стене. — Именем цезаря, сдавайтесь!
С треском распахнулось окно, чей-то смутный силуэт мелькнул на фоне неба. Потом еще один.
Сабин бросился вперед, но налетел на какую-то утварь и грохнулся на пол, больно ударившись головой.
— Проклятие! — выругался он.
Со двора донесся сдавленный крик и лязг металла. Потом что-то тяжелое упало на землю.
— Где ты, господин? — послышался голос Феликса.
— Здесь, — буркнул Сабин, поднимаясь на ноги и с гримасой на лице ощупывая здоровенную шишку на лбу.
В дверях появилась фигура сицилийца.
— Где эти люди? — спросил трибун. — Убежали?
— Двое, — виновато ответил Феликс. — Третий лежит во дворе.
— Мертвый?
— Да.
— Жаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127