Вскоре подошел Антигон со своим войском. При виде этого в городе снова вспыхнули беспорядки. На сей раз Ироду пришлось туго — после ожесточенных уличных боев в его руках остался лишь царский дворец и некоторые укрепления. Но идумеец не сдавался...
В конце концов, отчаявшись овладеть городом, Антигон решил прибегнуть к хитрости. Он обратился к Ироду и Фазаилу с предложением договориться мирным путем.
— Пусть парфяне, — сказал он, — будут нашими судьями в этом споре. Я уверен, что нам удастся найти компромисс.
Ирод колебался, но Фазаил настаивал на том, чтобы пойти на соглашение с Антигоном. По его совету в город был впущен отряд парфянской кавалерии и командовавший им офицер провел с Фазаилом предварительные переговоры. Он заявил, что соглашение вполне возможно, взаимовыгодное для обеих сторон, но окончательно обговорить детали необходимо с одним из высоких государственных сановников. И посоветовал Фазаилу отправиться в ставку сатрапа Барсафарна.
Несмотря на возражения Ирода, Фазаил и Гиркан отправились в путь. Уже по дороге они сориентировались, что стали жертвой обмана, но изменить что-либо было уже поздно: Ирод далеко, а здесь кругом лишь парфяне и сторонники Антигона.
Гиркан и Фазаил, понимая, что обречены, все же двигались дальше. Представ перед сатрапом, они пожаловались на интриги Антигона, который хотел бы поссорить иудеев с парфянами. Барсафарн торжественно заверил послов, что примет необходимые меры. Сразу же после этого разговора он выехал в район Тира, который все не сдавался.
А Гиркана и Фазаила заковали в цепи.
Квириний снова умолк, переводя дыхание. Чувствовалось, что старик уже очень устал. Паулин с невозмутимым видом допил вино из чаши. Сабин покачал головой:
— Ну и страна, — сказал он. — Тут бы и сам Меркурий не разобрался. У меня уже голова кругом идет от всех этих событий.
Квириний довольно хихикнул.
— Терпи, сынок, — сказал он. — То ли еще будет. Я ведь предупреждал Тиберия, чтобы он выбрал терпеливых и сообразительных людей. Другим в Иудее делать нечего.
— Чувствую, что Рен покажется мне садами Саллюстия по сравнению с этой непонятной Палестиной, — сказал Сабин.
— Ладно, трибун, — резко перебил его Светоний Паулин. — Философствовать будешь потом. Продолжай, достойный Квириний. Мы внимательно слушаем тебя.
Сабин крепко сжал зубы и ничего не ответил. Однако этот парень много себе позволяет. Ведь официально Гай Валерий еще не дал согласия участвовать в экспедиции и никто пока не имеет права относиться к нему, как к своему подчиненному.
Не повернув даже головы, Светоний Паулин добавил:
— Здесь не светская беседа. У нас очень ответственное задание, трибун. Так что прошу не обижаться на меня. Если нам придется работать вместе, то начинай уже сейчас привыкать к моим требованиям.
— Хорошо, достойный Паулин, — коротко ответил Сабин.
Его гнев прошел. Действительно, Марк Светоний прав. Они ведь не в кабаке за кружкой вина сидят. Вспомнив о вине, Сабин взял свой кубок и сделал солидный глоток.
Квириний кашлянул.
— Продолжим, друзья, — сказал он. — Что-то я уже подустал. Надо поторопиться.
Итак, на чем я остановился? Ах, да... При известии о том, что его брат и Гиркан схвачены парфянами, Ирод понял, что больше ждать нельзя. Ночью он и его сторонники — со своими семьями — тайно покинули Иерусалим и направились к неприступной крепости, которая называлась Масада. Она стояла в горах, и тот, кто владел ею, мог держать под контролем значительную территорию.
Но о бегстве Ирода быстро стало известно и парфяне выслали погоню. Конники настигли иудеев. Пришлось принять бой.
Парфяне были отбиты, но вскоре караван Ирода атаковали отряды сторонников Антигона. Никогда еще будущий царь Иудеи не был столь близок к гибели. В кровавой и страшной ночной рубке его людям с трудом удалось отразить нападение врага.
Оставив детей и женщин в Масаде, на попечение своего младшего брата Иосифа, Ирод с небольшим отрядом поскакал в Аравию, в Петру — столицу набатейцев. Он хотел просить тамошнего царя о помощи, тем более, что тот был ему кое-чем обязан. Но араб решительно отказался вступать в конфликт с парфянами. Ирод уехал ни с чем.
Тогда идумеец двинулся в Египет. По дороге он узнал, что парфяне выдали Фазаила и Гиркона Антигону. Тот отомстил им за свои обиды. Старому правителю он отрезал уши, чтобы тот не мог больше выполнять функции первосвященника — калекам это запрещено. А Фазаил, зная, что его ждут страшные пытки, решил покончить жизнь самоубийством и разбил голову о стену. Но перед смертью друг сообщил ему, что Ироду удалось бежать. Фазаил умирал спокойно — он знал, что за него отомстят.
А Гиркана Антигон отправил в Месопотамию, в тамошнюю иудейскую диаспору, где земляки окружили его почетом и уважением, как потомка славного рода Асмонеев.
В Александрии Ирод первый раз встретился с Клеопатрой. Египетская царица, оценив ум и способности идумейца, предложила ему хорошую должность в своей армии. Но Ирод отказался и, несмотря на неблагоприятные погодные условия, отплыл в Рим, чтобы там прояснить ситуацию и заручиться поддержкой могучего соседа.
Ведь Иудея к тому времени уже полностью была в руках парфян и сторонников Антигона.
Клеопатра проводила иудейского правителя со всеми почестями, но в душе затаила некоторую обиду. Ведь этот человек сумел отказать ей, перед которой не устояли ни Цезарь, ни Антоний. О, уязвленная женская гордость — это страшная штука.
Квириний глубокомысленно покивал головой.
— Страшная... — повторил он. — Да, так вот, Ирод отправился в Рим. По пути ему пришлось пережить еще несколько испытаний — штормы, бури, нападение пиратов. -
Но когда его корабль вошел, наконец, в порт Бриндизия, Ирод с радостью и облегчением узнал, что политический кризис миновал, Октавиан и Антоний снова стали — по крайней мере, внешне — друзьями, Перузийская война не привела к войне гражданской.
Теперь уж Антоний мог спокойно собраться с силами и обрушить свою армию на парфянского агрессора. Ирод немедленно выехал в Рим, где и встретился с обоими триумвирами. Так он впервые увидел Октавиана.
Выслушав его отчет, римские вожди решили немедленно оказать своему союзнику самую существенную помощь. Но тут возник один вопрос, на который обратил внимание сам Ирод.
Ведь ему теперь предстояло воевать против Антигона, представителя древнего царского рода. И в отсутствие Гиркана Ирод — ведя такую борьбу — должен был в глазах иудеев каким-то образом соответствовать достоинством своему противнику. Другими словами...
Но Антонию и Октавиану некогда было вникать в эти восточные тонкости. Они решили проблему чисто по-римски: решительно и быстро.
— Отныне ты — царь Иудеи по воле Рима, — объявили они Ироду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127