Так продолжалось несколько дней, и вот настала пора прощаться. Отъезд был назначен на утро, лошади и повозки стояли наготове, центурия солдат была назначена сопровождать цезарского легата и его спутников.
Светоний и Сабин были довольны. Вот скоро, кажется, они благополучно выполнят свое задание, привезут золото, за которым послал их цезарь, и получат заслуженную награду.
Трибун не знал, на что рассчитывал Марк Светоний, да и не спрашивал его об этом. Сам он думал только об Эмилии.
Прокуратор Валерий Грат пригласил их на прощальный банкет в своем дворце. Столы были накрыты с особенным великолепием, вина переливались всеми цветами радуги. Феликс и Селевк тоже не были обделены угощением, правда, трапезничали они в помещении для слуг.
Когда хозяин и гости возлегли, наконец, на ложа, Грат поднял позолоченный кубок и провозгласил:
— Пью за вас, мои друзья! Желаю вам удачи в вашем деле! Надеюсь, что вы еще заедете ко мне на обратном пути с хорошими вестями и мы опять славно погуляем.
— Спасибо, приятель, — улыбнулся Паулин.
— Спасибо, — повторил трибун.
Они подняли кубки к губам и выпили до дна.
А потом приступили к еде и потекла неторопливая дружеская беседа, столь задушевная, когда за одним столом собираются мужчины, которым искренне приятно общество друг друга.
Через некоторое время слово попросил Паулин.
— Я хочу выпить, — сказал он, поднимая кубок, — за нашего достойного цезаря и его приемного сына Германика, который сейчас находится в Антиохии. Думаю, ему придется нелегко, но надеюсь, что он преодолеет все трудности так же, как делал это на Рене. Давайте пожелаем ему удачи. Да хранят его Боги!
— Да хранят его Боги! — повторили Сабин и Грат и осушили свои кубки.
— А теперь я хочу рассказать вам одну историю, — начал прокуратор, — она произошла, когда я был...
Внезапно в коридоре раздались тяжелые громкие шаги, приглушенные голоса и звон оружия.
Все удивленно повернули голову к двери. Она распахнулась. На пороге стоял мужчина в форме военного трибуна.
— Приветствую вас, достойные, — сказал он хриплым простуженным голосом и глухо надрывно кашлянул. — Я прибыл из Антиохии.
Сабин сорвался с ложа.
— Кассий Херея! — крикнул он. — Кого я вижу! Какими судьбами, друг? Как я рад!
Он подбежал к Кассию и раскинул руки для дружеского объятия. Трибун даже не улыбнулся.
— И я мечтал увидеть тебя, Гай, — сказал он печально, — но только не при таких обстоятельствах.
— Что случилось? — удивился Сабин. — Почему ты так странно ведешь себя?
— Докладывай, трибун, — приказал прокуратор. — Мы ждем.
Херея открыл рот, но тут снова закашлялся. Сабин вдруг увидел, что из-за его спины выглядывает перепуганный Корникс.
— Корникс! — воскликнул он. — А ты что тут делаешь? Тебе же приказали ехать в Антиохию и отвезти письмо Германику.
Галл только отрешенно махнул рукой и снова скрылся в коридоре. Херея тронул Сабина за плечо.
— Он не виноват, — сказал трибун. — Это я взял его с собой, когда мы встретились на дороге.
— А кто дал тебе право изменять мои распоряжения? — холодно спросил Паулин. — Этот человек вез письмо Германику, очень важное письмо.
— Судьба дала мне такое право, — грустно ответил Кассий. — Ему незачем уже было ехать в Антиохию. Германик умер.
— Что? — в один голос воскликнули трое мужчин. — Умер? Германик? Но от чего?
— Не знаю, — устало сказал Херея. — Врачи не могут установить, что это за болезнь. Она продолжалась четыре дня, он слабел все больше и больше и вот, вечером...
Он замолчал, словно не в силах больше говорить, и опустил голову.
Паулин медленно поднялся с ложа.
— Сдается мне, — глухо сказал он, — я знаю, что это была за болезнь. Яд...
— И я так думаю, — ответил Кассий Херея. — Поэтому-то я и здесь. Мы должны собрать все силы и помешать изменникам. У меня с собой материалы проверки, которую провел Германик. Этих доказательств вполне достаточно, чтобы отправить Пизона на плаху. Да и его дружков тоже.
— Что ж, — сказал Паулин. — Тогда будем действовать. На кого мы можем рассчитывать?
— На моих солдат, — твердо сказал прокуратор.
— Легат Шестого легиона Вибий Марс, — произнес Херея, — отказался подчиняться Пизону. Остальные тоже не горят желанием. Марс занял оборону в своем лагере. Хорошо бы привести ему подкрепления. Тогда мы спасем провинцию и отомстим за Германика. Нельзя допустить, чтобы смерть его была напрасной.
— Ты прав, трибун, — торжественно сказал Марк Светоний Паулин. — Германик погиб. Значит, такова была воля Богов. Но мы с вами живы и у нас есть долг, который мы обязаны выполнить. У нас есть цель, достойная настоящих мужчин и настоящих римлян. И клянусь Юпитером, мы сделаем все, что от нас зависит.
Паулин по очереди оглядел лица троих мужчин, которые стояли рядом с ним. Уставшее и обветренное — Кассия Хереи, бледное и напряженное — Сабина, печальное — Грата.
— Валерий, — сказал он прокуратору. — Прикажи, чтобы подали лошадей. Мы выезжаем немедленно.

Эпилог
Город Себасте был отстроен царем Иродом на месте древнейшего поселения. Он расположен в Самарии, одной из областей Иудеи.
Поздней темной и ветреной ночью, когда потоки дождя заливали город, а страшные черные тучи заволокли небо, в подземелье одного из домов на окраине спустился человек.
— Кто ты? — спросил его из-за железной двери глухой зловещий голос, который шел словно из гроба. — Зачем ты приходишь сюда? Кого ты тут ищешь?
— Я — римлянин Луций Либон, — ответил человек. — Я ищу великого колдуна Шимона, называемого Черным Магом. А прихожу я для того, чтобы он помог мне отомстить, воспользовавшись своим искусством.
— Как ты нашел меня? — спросил голос.
— Путь мне указал твой ученик, Никетас. Я заплатил ему золотом.
— Золотом? — расхохотался Шимон из-за двери. — Ему можешь платить золотом, но мне ты заплатишь своей душой.
Либон вздрогнул, но колебания его длились лишь один миг.
— Я согласен, — сказал он.
Дверь открылась.
В сыром закопченном помещении, освещенном лишь одной лучиной, юноша увидел старика в высокой шапке, увешанного всевозможными амулетами.
— Проходи, — сказал Шимон. — Мне нравится твоя смелость. Знаешь ли ты, что я служу черным силам? Знаешь ли ты, что я даже из воздуха могу делать зло и смерть?
— Знаю, — твердо ответил Либон. — Именно поэтому я и здесь. И я готов на все, чтобы только осуществить мою месть.
— Хорошо, — засмеялся Шимон. — Я помогу тебе. Я научу тебя искусству халдейских мудрецов. Ты сможешь оживлять мертвых и сможешь заставлять души людей повиноваться тебе. Ты узнаешь заклятия, с помощью которых сможешь наслать на человека любую болезнь и даже смерть.
Вот, посмотри туда.
И он указал черным кривым пальцем в угол комнаты.
Либон увидел на стене пляшущую тень, напоминавшую силуэт человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127