Самое большее, на что Международный Красный Крест согласился, — это передавать УВБ резюме сообщений, получаемых от Венгерского Красного Креста.
24 марта УВБ направило копию заявления президента Рузвельта папскому легату в Вашингтоне с просьбой о вмешательстве в сложившуюся ситуацию Его Святейшества. В результате папскому нунцию в Будапеште было предписано заявить Хорти энергичный протест, вслед за чем последовало и личное обращение папы к Хорти. После этого УВБ перенесло свое внимание на нейтральные государства Европы.
В телеграмме от Корделла Хэлла из Вашингтона Хершелю В. Джонсону, послу США в Стокгольме, содержалось следующее указание:
«Прошу довести до сведения правительства Швеции, что, согласно непрерывно поступающим к нам и, по-видимому, достоверным сведениям, в Венгрии началось систематическое и массовое уничтожение евреев. Жизнь 800 000 человек сейчас зависит от политики сдерживания, которую можно обеспечить, разместив в Венгрии максимально возможное число иностранных наблюдателей. С этой целью, руководствуясь побуждениями элементарной гуманности, прошу убедить соответствующие инстанции предпринять немедленные действия по максимальному увеличению численности шведского дипломатического и консульского представительства в Венгрии и как можно более широкому распределению его по всей стране. Мы надеемся также на то, что все эти дипломатические и консульские представительства будут использовать имеющиеся в их распоряжении средства, чтобы призвать частных и официальных лиц воздерживаться в дальнейшем от актов варварства. Прошу сообщить Государственному департаменту, в какой степени правительство Швеции намерено сотрудничать с нами в этом вопросе».
Просьбы об увеличении штата дипломатического и консульского представительства в Венгрии получили также Швейцария, Испания, Португалия и Турция, но от всех стран, кроме Швеции, американцы получили сухой отказ. Аргументы в основном сводились к тому, что правительство США ранее (не известив об этом УВБ) уже просило эти страны не признавать новый марионеточный режим в Будапеште. Как же можно теперь ожидать расширения в Венгрии их представительства!
Шведы оказались сговорчивее по ряду причин. Они ощущали вину за то, что на раннем этапе войны, в момент, когда нацисты проходили победным маршем по всей Европе, разрешили германским вооруженным силам транзитный проезд по своей территории в Норвегию и Финляндию. Сейчас, когда стало ясно, что Германия войну проиграет, шведы больше не боялись перечить ей. Они также сознавали, что им следует поддерживать свой былой высокий авторитет в гуманитарных вопросах. К весне 1944 года они знали достаточно о зверствах нацистов — в частности, направленных против евреев, — чтобы заявить об этом во всеуслышание. Впрочем, и особого мужества для этого от них теперь вовсе не требовалось.
Представитель УВБ в Стокгольме Ивер К. Ольсен встретился с собравшимся ad hoc комитетом влиятельных шведских евреев, чтобы выслушать их советы относительно того, как наилучшим образом оказать помощь их собратьям в Венгрии.
Участие в работе комитета принимали: представитель Всемирного еврейского конгресса в Стокгольме Норберт Мазур, главный раввин Швеции д-р Маркус Эренпрейс и партнер Валленберга Кальман Лауер, которого пригласили как эксперта по Венгрии. Комитет принял подробный план действий, подготовленный Мазуром, подразумевавший привлечение подходящего человека, нееврея, который мог бы отправиться в Будапешт и возглавить там миссию спасения. Очевидно, что в стране, находящейся в состоянии войны с США, такое лицо действовать от имени Соединенных Штатов или какой-либо американской организации, естественно, не могло, поэтому оно должно было пользоваться покровительством шведского правительства. Посланец должен быть наделен дипломатическим иммунитетом и располагать большими денежными средствами — для начала достаточно было полмиллиона шведских крон, — кроме того, он должен быть наделен правом выдавать шведские паспорта, чтобы обеспечить перемещение в Швецию максимально возможного числа венгерских евреев.
Ольсену идея понравилась, хотя существуют свидетельства, что его энтузиазм — особенно в последней части проекта — разделяли далеко не все члены собравшегося комитета. В письме исполнительному директору УВБ Джону В. Пелю в Вашингтон Ольсен писал после совещания: «Только для вашего сведения. Вне всяких сомнений, шведские евреи не хотят прибытия в Швецию еще большего числа евреев. Они очень здесь хорошо устроены, у них нет проблем с антисемитизмом, и их весьма беспокоит то, что дальнейший приток евреев может стать для них не только бременем, но и создаст в стране «еврейский вопрос». Соответственно, они очень заинтересованы в решении проблемы спасения евреев, но лишь постольку, поскольку это не повлечет переезда их в Швецию» .
Выбор кандидатуры для миссии в Будапешт сначала пал на Фольке Бернадота , родственника короля и президента Шведского Красного Креста. Шведское правительство с таким назначением согласилось, но по причинам, так и оставшимся неизвестными — возможно, из-за немецкого вето, — правительство Венгрии принять Бернадота не захотело. Поиски возобновились, и на этот раз Лауер назвал имя своего младшего партнера по бизнесу Валленберга. Раввин Эренпрейс отнесся к нему скептически. Он считал Валленберга легковесной фигурой, человеком слишком молодым и неопытным. Лауер настаивал: его младший партнер был как раз тем, кто нужен. Он не только сообразителен, энергичен, смел и способен к состраданию, но и носит известную фамилию.
Прежде чем принять решение, Ольсен решил узнать о Валленберге побольше. 9 июня Лауер организовал их встречу; она началась в семь вечера и за разговорами продлилась до пяти следующего утра. К этому времени Ольсен принял решение: он нашел нужного человека.
Следовало также получить одобрение кандидатуры со стороны посла Джонсона. Он и Валленберг встретились через несколько дней: впечатление Джонсона оказалось не менее благоприятным. Затем вопрос о назначении передали шведскому правительству. В принципе, отправить специального представителя в Будапешт и снабдить его дипломатическим прикрытием шведские власти уже согласились и возражений против назначения Валленберга не имели. 13 июня его пригласили на встречу в МИД. Тем не менее, быстро уладить дело не удалось.
Несмотря на давние дипломатические традиции своей семьи, к бюрократии Валленберг относился со здоровым скепсисом и традиционным дипломатическим процедурам доверял мало. В любом случае бумажной волокитой и протоколом он решил себе руки не связывать. Чиновники из МИДа, которым он дал понять свое отношение к дипломатическим формальностям, были шокированы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
24 марта УВБ направило копию заявления президента Рузвельта папскому легату в Вашингтоне с просьбой о вмешательстве в сложившуюся ситуацию Его Святейшества. В результате папскому нунцию в Будапеште было предписано заявить Хорти энергичный протест, вслед за чем последовало и личное обращение папы к Хорти. После этого УВБ перенесло свое внимание на нейтральные государства Европы.
В телеграмме от Корделла Хэлла из Вашингтона Хершелю В. Джонсону, послу США в Стокгольме, содержалось следующее указание:
«Прошу довести до сведения правительства Швеции, что, согласно непрерывно поступающим к нам и, по-видимому, достоверным сведениям, в Венгрии началось систематическое и массовое уничтожение евреев. Жизнь 800 000 человек сейчас зависит от политики сдерживания, которую можно обеспечить, разместив в Венгрии максимально возможное число иностранных наблюдателей. С этой целью, руководствуясь побуждениями элементарной гуманности, прошу убедить соответствующие инстанции предпринять немедленные действия по максимальному увеличению численности шведского дипломатического и консульского представительства в Венгрии и как можно более широкому распределению его по всей стране. Мы надеемся также на то, что все эти дипломатические и консульские представительства будут использовать имеющиеся в их распоряжении средства, чтобы призвать частных и официальных лиц воздерживаться в дальнейшем от актов варварства. Прошу сообщить Государственному департаменту, в какой степени правительство Швеции намерено сотрудничать с нами в этом вопросе».
Просьбы об увеличении штата дипломатического и консульского представительства в Венгрии получили также Швейцария, Испания, Португалия и Турция, но от всех стран, кроме Швеции, американцы получили сухой отказ. Аргументы в основном сводились к тому, что правительство США ранее (не известив об этом УВБ) уже просило эти страны не признавать новый марионеточный режим в Будапеште. Как же можно теперь ожидать расширения в Венгрии их представительства!
Шведы оказались сговорчивее по ряду причин. Они ощущали вину за то, что на раннем этапе войны, в момент, когда нацисты проходили победным маршем по всей Европе, разрешили германским вооруженным силам транзитный проезд по своей территории в Норвегию и Финляндию. Сейчас, когда стало ясно, что Германия войну проиграет, шведы больше не боялись перечить ей. Они также сознавали, что им следует поддерживать свой былой высокий авторитет в гуманитарных вопросах. К весне 1944 года они знали достаточно о зверствах нацистов — в частности, направленных против евреев, — чтобы заявить об этом во всеуслышание. Впрочем, и особого мужества для этого от них теперь вовсе не требовалось.
Представитель УВБ в Стокгольме Ивер К. Ольсен встретился с собравшимся ad hoc комитетом влиятельных шведских евреев, чтобы выслушать их советы относительно того, как наилучшим образом оказать помощь их собратьям в Венгрии.
Участие в работе комитета принимали: представитель Всемирного еврейского конгресса в Стокгольме Норберт Мазур, главный раввин Швеции д-р Маркус Эренпрейс и партнер Валленберга Кальман Лауер, которого пригласили как эксперта по Венгрии. Комитет принял подробный план действий, подготовленный Мазуром, подразумевавший привлечение подходящего человека, нееврея, который мог бы отправиться в Будапешт и возглавить там миссию спасения. Очевидно, что в стране, находящейся в состоянии войны с США, такое лицо действовать от имени Соединенных Штатов или какой-либо американской организации, естественно, не могло, поэтому оно должно было пользоваться покровительством шведского правительства. Посланец должен быть наделен дипломатическим иммунитетом и располагать большими денежными средствами — для начала достаточно было полмиллиона шведских крон, — кроме того, он должен быть наделен правом выдавать шведские паспорта, чтобы обеспечить перемещение в Швецию максимально возможного числа венгерских евреев.
Ольсену идея понравилась, хотя существуют свидетельства, что его энтузиазм — особенно в последней части проекта — разделяли далеко не все члены собравшегося комитета. В письме исполнительному директору УВБ Джону В. Пелю в Вашингтон Ольсен писал после совещания: «Только для вашего сведения. Вне всяких сомнений, шведские евреи не хотят прибытия в Швецию еще большего числа евреев. Они очень здесь хорошо устроены, у них нет проблем с антисемитизмом, и их весьма беспокоит то, что дальнейший приток евреев может стать для них не только бременем, но и создаст в стране «еврейский вопрос». Соответственно, они очень заинтересованы в решении проблемы спасения евреев, но лишь постольку, поскольку это не повлечет переезда их в Швецию» .
Выбор кандидатуры для миссии в Будапешт сначала пал на Фольке Бернадота , родственника короля и президента Шведского Красного Креста. Шведское правительство с таким назначением согласилось, но по причинам, так и оставшимся неизвестными — возможно, из-за немецкого вето, — правительство Венгрии принять Бернадота не захотело. Поиски возобновились, и на этот раз Лауер назвал имя своего младшего партнера по бизнесу Валленберга. Раввин Эренпрейс отнесся к нему скептически. Он считал Валленберга легковесной фигурой, человеком слишком молодым и неопытным. Лауер настаивал: его младший партнер был как раз тем, кто нужен. Он не только сообразителен, энергичен, смел и способен к состраданию, но и носит известную фамилию.
Прежде чем принять решение, Ольсен решил узнать о Валленберге побольше. 9 июня Лауер организовал их встречу; она началась в семь вечера и за разговорами продлилась до пяти следующего утра. К этому времени Ольсен принял решение: он нашел нужного человека.
Следовало также получить одобрение кандидатуры со стороны посла Джонсона. Он и Валленберг встретились через несколько дней: впечатление Джонсона оказалось не менее благоприятным. Затем вопрос о назначении передали шведскому правительству. В принципе, отправить специального представителя в Будапешт и снабдить его дипломатическим прикрытием шведские власти уже согласились и возражений против назначения Валленберга не имели. 13 июня его пригласили на встречу в МИД. Тем не менее, быстро уладить дело не удалось.
Несмотря на давние дипломатические традиции своей семьи, к бюрократии Валленберг относился со здоровым скепсисом и традиционным дипломатическим процедурам доверял мало. В любом случае бумажной волокитой и протоколом он решил себе руки не связывать. Чиновники из МИДа, которым он дал понять свое отношение к дипломатическим формальностям, были шокированы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128