14 июля советский посол Родионов известил МИД Швеции, что результаты нового проводимого в Советском Союзе расследования могут быть «скоро получены». Прошло два месяца, но ответа не поступало. Шведы направили в Советский Союз письмо с резким напоминанием, в котором указывали, что прошло уже полгода после того, как советское руководство обещало им провести расследование, в котором были бы учтены новые, полученные ими от шведов свидетельские показания. Через два месяца шведы послали еще одно напоминание, в котором выражали «удивление и разочарование» тем, что советское обещание до сих пор не выполнено. Миновали еще два месяца. И вот наконец-то… шведы получили ответ. Послание, переданное им заместителем министра иностранных дел Андреем Громыко 6 февраля 1957 года, шведских чиновников ошеломило.
Опровергая все предыдущие заявления, русские признавали, что Валленберг был у них в заключении, но, к несчастью, по-видимому, умер десять лет назад в тюрьме на Лубянке. В тексте советского меморандума, опубликованного МИД Швеции на следующий день, говорилось о проведенной в архивах некоторых тюрем «полистовой проверке», в результате которой «был обнаружен документ, который есть основание рассматривать как имеющий отношение к Раулю Валленбергу». Документ был составлен в тюрьме на Лубянке и имел форму рукописного донесения, направленного бывшему министру государственной безопасности Виктору Абакумову полковником А. Л. Смольцовым, начальником санчасти этой тюрьмы.
В «рапорте» Смольцова, датированном 17 июля 1947, значится: «Докладываю, что известный Вам заключенный Валенберг (sic) сегодня ночью в камере внезапно скончался предположительно вследствие наступившего инфаркта миокарда. В связи с имеющимся от Вас распоряжением о личном наблюдении за Валенбергом прошу указания, кому поручить вскрытие трупа на предмет установления причины смерти». Той же рукой под текстом донесения написано: «Доложил лично Министру. Приказано труп кремировать без вскрытия. 17 июля. Смольцов».
Далее в советской ноте говорится: «Каких-либо других сведений документального или свидетельского характера обнаружить не удалось, тем более, что упомянутый выше Смольцов А. Л. умер 7 мая 1953 года. На основании вышеизложенного следует сделать заключение, что Рауль Валленберг умер в июле 1947 года».
Умер, что было весьма удобно, не только единственный свидетель, но также Абакумов, министр, которому было адресовано донесение. Вина за весь этот инцидент ложилась, следовательно, на него. «Можно считать несомненным, что последующее содержание Валленберга в заключении, а также неправильная информация о нем, дававшаяся некоторыми бывшими руководителями органов безопасности в МИД СССР в течение ряда лет, явились результатом преступной деятельности Абакумова. Как известно, в связи с совершенными им тяжкими преступлениями, Абакумов… был осужден и расстрелян по приговору Верховного Суда СССР» . Меморандум заканчивался в примирительном тоне: «Советское Правительство искренне сожалеет по поводу случившегося и выражает свое глубокое соболезнование Правительству Швеции, а также родственникам Рауля Валленберга». Сраженное советской нотой, шведское правительство тем не менее немедленно обнародовало свой комментарий к ней, в котором выражалось «большое сожаление» в связи с тем, что она содержит «такую бедную информацию. Ничего не говорится в ней, в частности, о мотивах ареста Валленберга или о его судьбе в течение последующих лет. Мы надеемся, что, в случае обнаружения в Советском Союзе любых новых материалов по этому делу, нам немедленно их направят». Еще через неделю шведы предъявили Советам свой полновесный ответ в виде необычно резко сформулированной ноты, врученной Громыко 19 февраля шведским послом в Москве Рольфом Сульманом. «Шведское общественное мнение справедливо шокировало случившееся. Автократический образ действий советской службы безопасности, заключившей в тюрьму дипломата нейтрального государства и продержавшей его там в течение двух с половиной лет, не сообщая о том Советскому правительству и Министерству иностранных дел, сам по себе еще не является обстоятельством, освобождающим Советское правительство от ответственности. Выражая сожаление по поводу случившегося, Советское правительство тем самым признало свою ответственность за произошедшее». Более того, как утверждалось в ноте, советское правительство несомненно получило бы о Валленберге достоверную информацию, если бы оно «действительно провело все те тщательные расследования, которые, согласно его же неоднократным заверениям, оно проводило». В конце ноты выражалось сомнение в том, что вся документация о деле Валленберга, за исключением записки Смольцова, была «полностью уничтожена». Шведское правительство полагает, что в случае обнаружения каких-либо новых материалов, способных пролить свет на случившееся с Валленбергом, они будут ему направлены, и, кроме того, оставляет за собой право требовать от Советского Союза продолжения подобных расследований.
Помимо слишком удобного для советского правительства факта, что все, на кого можно было бы возложить вину за содеянное — вплоть до Берии и даже могущественного Сталина, нацарапавшего с помощью Седерблума имя Валленберга на листочке блокнота в решающий для судьбы шведского дипломата день в 1946 году, — были к этому моменту мертвы, меморандум Громыко можно считать недостоверным почти по всем пунктам. Странной, по меньшей мере, представляется сама указываемая в нем дата смерти Валленберга, случившейся через десять дней после того, как его видели в последний раз, и за десять дней до того, как всех заключенных, знавших о нем, вызвали на допрос и затем подвергли одиночному заключению. По-видимому, прозвучавшее ранее предостережение Рудольфа Филиппа о том, что судьям Верховного суда Швеции ни в коем случае не следует привлекать внимания к дате засвидетельствованного последнего появления Валленберга, было оправданным. Не менее странной выглядит и указанная в меморандуме причина смерти — инфаркт миокарда. Сердечный приступ у здорового мужчины в возрасте тридцати пяти лет, к тому же находившегося на тюремной диете, по мнению шведских специалистов, был весьма маловероятен. По-видимому, советские официальные лица лгали опять, как они все время лгали до этого. Но одно среди лжи могло оказаться истиной: к этому моменту Валленберг действительно мог быть мертв, пусть даже дата и причина смерти, указываемые русскими, были, самое меньшее, спорными. Тем не менее не прошло много времени, как обнаружившиеся новые сведения набросили тень сомнения и на это утверждение. Согласно появившейся новой версии, через некоторое время после июля 1947 года Валленберг был переведен из тюрьмы на Лубянке во Владимирскую тюрьму, расположенную милях в ста от Москвы, где его видели в середине 1950-х годов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128