Сначала я брел по жизни наугад, меня вела за руку властная сестра, потом умирал в пересыльном лагере, дрожал от страха в конфедеральной больнице, плакал от отчаяния и одиночества. Мой дар пробудили страдания, потом его обострили медикаменты, которыми меня накачивали врачи. Однажды, валяясь на койке в полузабытьи, я понял, кто я такой. Тогда я не сумел оценить открытие – меня тошнило, из вены торчала игла, все было таким обыкновенным, что я не очень обрадовался…
– А потом?
– Ты спасал меня, противодействием Пирамиде, своим сопротивлением Департаменту Обзора ты заставил Цилиана вмешаться, а покойный инспектор был очень умным. Они с Цертусом увлеклись взаимной охотой, решив, что я при смерти. Это дало мне передышку. Пока Цертус боролся с наблюдателем, я ускользнул ото всех. От Департамента Обзора, от тебя, от власти своей сестры, от самой природы. Я выздоровел, Король, и сделался самим собой – провидцем и пророком.
– Рад за твои успехи. А теперь – пропусти.
– Стой! Ты не пройдешь.
– Это почему?
– Потому что я знаю, как ты нужен Цертусу. Он тебя не получит.
– Осади, Брукс. Я сам, без тебя, решу свои проблемы. «А ведь он может попытаться сбросить меня вниз, – понял Король. – У Лина светлое лицо честного безумца. Интересно, если я в Системе расшибусь о дно пропасти, что случится со мною там, в реальности Порт-Калинуса? Конечно, не смерть, иначе бы Брукс напал на меня без колебаний. Скорее всего, приключится кратковременный шок. Я глупо свалюсь со стула и до полусмерти напугаю добряка Кольцера, а у старика и без того слабое сердце».
– Ладно, успокойся, Лин. Я верю, что ты ненавидишь Мастера Миража. Но почему ты отвергаешь помощь? Вместе мы могли бы…
– Нет!
Гримаса Брукса выражала искреннее страдание.
– Ты не подвержен негативному эффекту Калассиана. Сейчас ты ненавидишь Цертуса, но ты нужен ему почти как пища, как воздух. Ваши пути пересекаются, это великий соблазн. Наверное, лучше было бы убить тебя, Вэл Август Далькроз. Я не могу уничтожить тебя в Системе, но я уже попытался это сделать по-другому. Помнишь мятеж Ральфа?
– Я запустил в Систему ложную информацию о том, что в Мемфисе делают оружие против сенсов. Я намекнул на Цертуса, напугал луддитов, заставил Бейтса похитить полковника Риверу. Ривера под пытками рассказал консулярам о тайном предательстве Ральфа. Ральфу Валентиану осталось только поднять мятеж против консула. У него не было выхода – понимаешь, не было! Я очень надеялся, что в завязавшейся драке тебя убьют, но ты каким-то чудом выжил, потом опять вернулся в Порт-Калинус.
В том, что сказал Лин, прослеживалась жутковатая логика. Горсть снежной пыли ударила Короля в лицо, каждое слово Лина Брукса отзывалось нестерпимой тоской. Горы нависли, заслонили тусклое небо миража. «Держись, Вэл. Сейчас не время для депрессии».
– Вита знала об этом?
– Только наполовину. Она знала, что мы вместе ищем Цертуса, но не подозревала, что и ты обречен тоже.
– Боже мой, зачем?..
– Потому что ты лишний, – грубо огрызнулся Брукс. – Моя сестра способна сильно увлекаться, а потом носиться с местью – за тебя ли, за мертвого Цилиана. Очень полезное качество, если женщину должным образом и умно направить. Это может сделать брат. Что-то ты скривился, не хочешь дальше меня слушать?
Король отвернулся.
– А я когда-то спасал тебя.
– Из королевского тщеславия и потому что спал с моей сестрой. Не возражай. Ты сам знаешь, что это истинная правда.
– Я все-таки пройду. Ты не сумеешь навредить мне в Системе.
Лин отступил в сторону. Сияние пророческого вдохновения почти исчезло с красивого юношеского лица, губы тряслись, а скулы заострились от ненависти.
– Цертус хочет убить меня! Понимаешь, меня! Пророка, провидца, созидателя лучшего мира! А ты, Вэл, только его инструмент, только боец, пусть и неплохой, пусть и устойчивый к Калассиановскому Эффекту. Твоя жизнь по сравнению с моей ничего не стоит. Если хочешь знать, ты самый обычный грешник перед Разумом – немного шарма, немного таланта, куча амбиций и потуги повести других за собой.
– А Разум что – он сам просветил тебя на этот счет? Или, может, ты вовсе не пророк, а самозванец? Ладно, я весь в грехах, они на мне болтаются, как репьи на собаке. Но, кроме меня, есть другие псионики Каленусии, я должен помочь им. Пусти.
Брукс посторонился:
– Ладно, иди. Ментальный бой между нами был бы смешон. Я не боевой псионик, не Цертус и не могу сжечь твои мозги через Систему. Считай просто, что мы с тобой не договорились. Есть реальный мир. Я взломал Систему, у меня теперь полно денег. Раз ты вернулся в Порт-Калинус, я пошлю по твоему следу чистильщиков.
– Наймешь убийцу?
– Конечно. Бывает такой скорый сервис, даже против псиоников. Тебя по всем правилам «сделают» специалисты.
– А как же Вита, что станет с Витой?
– Я сменил ей имя через Систему, поставил ментальные блоки и заставил делать карьеру в Калинус-Холле. Она легко тебя забудет. Если понадобится, я вмешаюсь в ее сознание более основательно, чем делал это до сих пор. Проваливай, Король без владений.
– Прощай, шурин. Ну ты и сволочь.
– Между прочим, это я создал аномалию!
– Да ну? Ты создал Помойку. Не ври, аномалии были всегда, ты решил обокрасть саму природу? Подвинься в сторону… тут узко. Вот так. После того как Цертусу настанет конец, мы еще поговорим.
– Ты воздвигнешь пагубную наводку на самого пророка?
– Нет, это было бы ни к чему. Хватит с тебя и побитой морды.
Король отстранил ошеломленного Брукса и двинулся вперед, на ту сторону. С полдороги он оглянулся, наслаждаясь оторопью на красивом лице Лина.
«Я отлично понимаю, за что не любят нас, мутантов. Леди Джу, Нина, Марк, Художник – все они люди странные, разные, удивительные. Но одного сумасшедшего Лина хватит, чтобы нагнать страху на весь Департамент Обзора. Я атеист. Не знаю, вправду ли Брукс пророк и аналитик, но подтолкнуть Ральфа на мятеж он сумел, значит, от него можно ожидать чего угодно».
Вэл перешел шаткий мостик. Крики брата Авителлы утихли за поворотом, теперь обломки черных скал отгораживали Короля от ветра. Перистые облака тонким слоем плыли мимо – так близко, что казалось, клочок белой субстанции можно отщипнуть. Через некоторое время горы расступились. Когда-то давным-давно скала обрушилась в пропасть, крупные обломки раскатились по площадке, усиливая ощущение дикости и запустения.
На самом большом камне, который по форме слегка напоминал офисное кресло, восседал Цертус.
– Здравствуй, друг, – просто сказал он. – Я очень доволен, что ты вернулся.
Вэл не нашелся что ответить. Накал ненависти ослабел сам собой.
Мастер Миража заметно переменился.
Загадочные кошачьи глаза остались, вертикальный зрачок медленно пульсировал, смокинг исчез, его сменило подобие стальных лат маскарадного сайбера, сквозь щели корпуса неряшливо пробивались жесткие пучки шерсти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
– А потом?
– Ты спасал меня, противодействием Пирамиде, своим сопротивлением Департаменту Обзора ты заставил Цилиана вмешаться, а покойный инспектор был очень умным. Они с Цертусом увлеклись взаимной охотой, решив, что я при смерти. Это дало мне передышку. Пока Цертус боролся с наблюдателем, я ускользнул ото всех. От Департамента Обзора, от тебя, от власти своей сестры, от самой природы. Я выздоровел, Король, и сделался самим собой – провидцем и пророком.
– Рад за твои успехи. А теперь – пропусти.
– Стой! Ты не пройдешь.
– Это почему?
– Потому что я знаю, как ты нужен Цертусу. Он тебя не получит.
– Осади, Брукс. Я сам, без тебя, решу свои проблемы. «А ведь он может попытаться сбросить меня вниз, – понял Король. – У Лина светлое лицо честного безумца. Интересно, если я в Системе расшибусь о дно пропасти, что случится со мною там, в реальности Порт-Калинуса? Конечно, не смерть, иначе бы Брукс напал на меня без колебаний. Скорее всего, приключится кратковременный шок. Я глупо свалюсь со стула и до полусмерти напугаю добряка Кольцера, а у старика и без того слабое сердце».
– Ладно, успокойся, Лин. Я верю, что ты ненавидишь Мастера Миража. Но почему ты отвергаешь помощь? Вместе мы могли бы…
– Нет!
Гримаса Брукса выражала искреннее страдание.
– Ты не подвержен негативному эффекту Калассиана. Сейчас ты ненавидишь Цертуса, но ты нужен ему почти как пища, как воздух. Ваши пути пересекаются, это великий соблазн. Наверное, лучше было бы убить тебя, Вэл Август Далькроз. Я не могу уничтожить тебя в Системе, но я уже попытался это сделать по-другому. Помнишь мятеж Ральфа?
– Я запустил в Систему ложную информацию о том, что в Мемфисе делают оружие против сенсов. Я намекнул на Цертуса, напугал луддитов, заставил Бейтса похитить полковника Риверу. Ривера под пытками рассказал консулярам о тайном предательстве Ральфа. Ральфу Валентиану осталось только поднять мятеж против консула. У него не было выхода – понимаешь, не было! Я очень надеялся, что в завязавшейся драке тебя убьют, но ты каким-то чудом выжил, потом опять вернулся в Порт-Калинус.
В том, что сказал Лин, прослеживалась жутковатая логика. Горсть снежной пыли ударила Короля в лицо, каждое слово Лина Брукса отзывалось нестерпимой тоской. Горы нависли, заслонили тусклое небо миража. «Держись, Вэл. Сейчас не время для депрессии».
– Вита знала об этом?
– Только наполовину. Она знала, что мы вместе ищем Цертуса, но не подозревала, что и ты обречен тоже.
– Боже мой, зачем?..
– Потому что ты лишний, – грубо огрызнулся Брукс. – Моя сестра способна сильно увлекаться, а потом носиться с местью – за тебя ли, за мертвого Цилиана. Очень полезное качество, если женщину должным образом и умно направить. Это может сделать брат. Что-то ты скривился, не хочешь дальше меня слушать?
Король отвернулся.
– А я когда-то спасал тебя.
– Из королевского тщеславия и потому что спал с моей сестрой. Не возражай. Ты сам знаешь, что это истинная правда.
– Я все-таки пройду. Ты не сумеешь навредить мне в Системе.
Лин отступил в сторону. Сияние пророческого вдохновения почти исчезло с красивого юношеского лица, губы тряслись, а скулы заострились от ненависти.
– Цертус хочет убить меня! Понимаешь, меня! Пророка, провидца, созидателя лучшего мира! А ты, Вэл, только его инструмент, только боец, пусть и неплохой, пусть и устойчивый к Калассиановскому Эффекту. Твоя жизнь по сравнению с моей ничего не стоит. Если хочешь знать, ты самый обычный грешник перед Разумом – немного шарма, немного таланта, куча амбиций и потуги повести других за собой.
– А Разум что – он сам просветил тебя на этот счет? Или, может, ты вовсе не пророк, а самозванец? Ладно, я весь в грехах, они на мне болтаются, как репьи на собаке. Но, кроме меня, есть другие псионики Каленусии, я должен помочь им. Пусти.
Брукс посторонился:
– Ладно, иди. Ментальный бой между нами был бы смешон. Я не боевой псионик, не Цертус и не могу сжечь твои мозги через Систему. Считай просто, что мы с тобой не договорились. Есть реальный мир. Я взломал Систему, у меня теперь полно денег. Раз ты вернулся в Порт-Калинус, я пошлю по твоему следу чистильщиков.
– Наймешь убийцу?
– Конечно. Бывает такой скорый сервис, даже против псиоников. Тебя по всем правилам «сделают» специалисты.
– А как же Вита, что станет с Витой?
– Я сменил ей имя через Систему, поставил ментальные блоки и заставил делать карьеру в Калинус-Холле. Она легко тебя забудет. Если понадобится, я вмешаюсь в ее сознание более основательно, чем делал это до сих пор. Проваливай, Король без владений.
– Прощай, шурин. Ну ты и сволочь.
– Между прочим, это я создал аномалию!
– Да ну? Ты создал Помойку. Не ври, аномалии были всегда, ты решил обокрасть саму природу? Подвинься в сторону… тут узко. Вот так. После того как Цертусу настанет конец, мы еще поговорим.
– Ты воздвигнешь пагубную наводку на самого пророка?
– Нет, это было бы ни к чему. Хватит с тебя и побитой морды.
Король отстранил ошеломленного Брукса и двинулся вперед, на ту сторону. С полдороги он оглянулся, наслаждаясь оторопью на красивом лице Лина.
«Я отлично понимаю, за что не любят нас, мутантов. Леди Джу, Нина, Марк, Художник – все они люди странные, разные, удивительные. Но одного сумасшедшего Лина хватит, чтобы нагнать страху на весь Департамент Обзора. Я атеист. Не знаю, вправду ли Брукс пророк и аналитик, но подтолкнуть Ральфа на мятеж он сумел, значит, от него можно ожидать чего угодно».
Вэл перешел шаткий мостик. Крики брата Авителлы утихли за поворотом, теперь обломки черных скал отгораживали Короля от ветра. Перистые облака тонким слоем плыли мимо – так близко, что казалось, клочок белой субстанции можно отщипнуть. Через некоторое время горы расступились. Когда-то давным-давно скала обрушилась в пропасть, крупные обломки раскатились по площадке, усиливая ощущение дикости и запустения.
На самом большом камне, который по форме слегка напоминал офисное кресло, восседал Цертус.
– Здравствуй, друг, – просто сказал он. – Я очень доволен, что ты вернулся.
Вэл не нашелся что ответить. Накал ненависти ослабел сам собой.
Мастер Миража заметно переменился.
Загадочные кошачьи глаза остались, вертикальный зрачок медленно пульсировал, смокинг исчез, его сменило подобие стальных лат маскарадного сайбера, сквозь щели корпуса неряшливо пробивались жесткие пучки шерсти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144